Другое дело, Саманта сама по себе в это время не очень хорошо общалась со своими дружками в связи с наличием тела и человечной подопечной. Изредка накрываемая приступами бесчеловечности, она могла потратить на такой манёвр немало сил, времени и концентрации.

Заниматься делами Холма с остальными она бы не могла.

Тики внезапно сообразил, что совсем не прочь бы остаться человеком, но понял это слишком поздно. И на практике у него не было выбора, ведь время пошло не так, и Тики сначала сделал что-то, уже будучи пробуждённым, а только потом отправился добиваться пробуждения!

Значит, решили за него.

И сейчас не было ничего необычного в желании отбросить от себя тьму и прожить хотя бы три десятка лет как нормальный человек. Так же переживая, мысля, старея, слабея, умирая один раз и навсегда, если забыть о реинкарнациях или загробной жизни.

В конце концов, Тики не был уверен в наличии у него настоящей души, что поспешила бы на новый круг перерождения или отправилась прямиком к сковородкам ада. Но он чувствовал что-то, что мог охарактеризовать лишь чистым и искренним, человеческим сожалением. Особенно сейчас, когда горячка улеглась, осталась пустота, беспомощность и этот чёртов труп какой-то бабы, возомнившей о себе невесть что!

— Не знаю, с кем она заключала сделку, но вполне возможно, сейчас она один из монстров.

— Ты о Ледоре?

— У нас так много женщин, заключающих сделки?

— Не поверишь, но женщины в подобном замешаны в два раза чаще мужчин. Может, не зря в средние века так вокруг ведьм переполошились? — последнее девушка пробормотала уже для себя. — Что с другими такого, что об этом может знать Сэм?

— Сэм может знать о моей сделке с одним из её товарищей. Даже должна. И знает. — Тики был слишком истощён, чтобы ясно мыслить. — Плевать!

Мужчина отмахнулся от всего и сразу, сжимая свободную ладонь в кулак, словно пытаясь выжать из себя усталость и зудящее ощущение пустоты.

— А Аллен? Он всё же в порядке?

Ну да, логичное предположение. Вряд ли Тики так болтал бы, если бы случилось что-то нехорошее. Тики вообще не представлял, что с ним бы случилось, случись что с мальчишкой. Он так глупо влип в него и не желал отступать! Если бы когда-то давно Аллен пожелал жить подальше от всего, Тики тогда бы, уважая его решение, может быть, и ушёл бы. Но сейчас…

Может быть, лучше было бы им разойтись тогда.

Тики даже не знал, как именно назвать то, что он, очеловечившийся демон, чувствует к Аллену Уолкеру. Но, желая защитить того, опекать, всегда находиться поблизости и оставаться в его жизни, Тики также опасался, как бы собственное присутствие не принесло мальчику больше проблем.

И что с того, что Аллен тоже ненормальный человек? Что с того, что он живёт силами нечеловеческими?

Аллен ощущался человеком. Чертовски притягательным человеком, к сожалению…

— Ау! Тикки, что с Алленом? Он в порядке? — раздражённый голос нарушали редкие, едва пролезающие на передний план помехи.

Тики ощутил желание выключить телефон и рухнуть спать.

— Что-то вроде этого. Но он у вас.

— Что значит у нас?

— Застрял в слоях. Так что я скоро тоже к вам, — хмыкнул Тики. — Только ещё чуточку отдохну и поеду.

— Как он к нам попал? — ясно и раздельно уточнила Хизер.

— С Роад.

— Во-первых, «как» значит откуда и при каких обстоятельствах, — уточнения всё развивались, — а во-вторых, лично я ничего не знаю о Роад, кроме того, что она член вашей Семьи и может легко затеряться в городе. Оттого она часто бывает у границ, но не заходит.

Разговор утомлял обоих собеседников. Тики чувствовал себя энергетическим вампиром, тянущим, энергию из Хизер прямо во время телефонного разговора. Чем дольше они общались, тем сильнее, судя по тону, болела голова девушки.

А может это из-за скотской манеры Тики вести разговор? Шерил вот ненавидел её. С другой стороны, Шерил обожал брата, несмотря на все его недостатки. Любил самой большой и удивительно пушистой братской любовью. Тики после каждого приветственного объятия казалось, будто он утонул в пухе, пропитанном любовным зельем. Любовным, в смысле предназначенным для такой же братской любви.

У Тики, к счастью, выработался иммунитет.

— Не имеет значения. Но произошло всё у приюта. А насчёт Роад…

Тики попытался прикинуть, на сколько затянутся объяснения об этом чудном члене Семьи и её происхождении. Учитывая, что когда-то Роад была человеком (была большая редкость для Ноев) и росла в этом же месте…

Нет, он бы не выдержал такого длинного разговора. И тем более не знал всего сам. Но Роад была единственной, кто имел связь с городом. Конечно, первое пробуждение вышло не совсем таким, как у других Ноев, потому что остальным «исконным» членам семьи первое пробуждение было необходимо для «очеловечивания», и, кто сумел, те остались в этом мире.

У Роад всё было наоборот. Она понятия не имела о прошлом первых членов Семьи Ноя, до того как они стали семьёй. И представить не могла.

У Тики тоже не было ни малейшего представления о том, как выглядел мир, из которого он пришёл. И каким он был до того, как начал свою жизнь.

Роад продолжала жить здесь, никуда не перебираясь.

Может быть, там, откуда он пришёл, ему было гораздо лучше?

Что именно подтолкнуло его к такому решению — идти к людям вслед за Тысячелетним Графом?

— Спроси свою Саманту. Там сложная, но занимательная история. Она была когда-то связана с городом, тебе достаточно.

— Ты никогда не сможешь сказать, чего мне достаточно, — ответила Хизер. — Я не знаю этого.

— Со стороны видно лучше.

— Ищи сказочников, умник!

— Сказочников? — подавился Тики.

— Ах, ещё одно сказание Тихого Холма. О людях, что складывают сказки о настоящем положении дел здесь и в мире. Говорят, они все плохо начинали и ещё хуже заканчивали.

— У вас есть в городе хоть кто-то, кто заканчивал хорошо?

— До тех пор, пока смерть не будет объявлена благом, никто в этом мире не закончит хорошо, — ответила девушка и без какого-либо прощания завершила вызов.

Тики недоумевающе глядел на экран, пока тот не потух, затем тряхнул головой и едва слышно пробормотал:

— Сказала бы об этом людям тогда уж! Или это я должен им объявить на весь мир?

Ответа, конечно же, не было. А если бы ответ и был, Тики первым делом убедился бы в том, что он не повторится. Не узнавая имени ответившего.

Впрочем, кое-какое имя высветилось на дисплее телефона, затем тот завибрировал, и до того, как начнёт раздаваться заунывная мелодия, Тики ответил, на всякий случай держа телефон подальше от уха:

— Да, Шерил?

— Тики?

— Да.

— Ты уехал с Роад, так?

— Пока да.

— Где она сейчас?

Тики выключил телефон и даже после того, как экран окончательно погас, продолжал зажимать кнопку сброса. Затем, словно собравшись с силами, резко поднялся и поспешил прочь. Его ждал город. Аллен наверняка. Духи. Монстры. И ещё много различных милостей.

А дьявольский папаша останется без жертв и слушателей. Как хорошо, что его нет поблизости!

И только в этот момент мужчина замер, припоминая нечто важное. Нечто, от чего мурашки побежали по спине. Он медленно обернулся, изо всех сил присматриваясь к телу убитой им женщины, и чертыхнулся, понимая, что брат был прав: не всё так просто.

И, уничтожив одну сторону угрозы, он подарил полную свободу другой стороне.

Тиканье метронома прорывалось сквозь низкое гудение старенького, едва справляющегося со своей задачей вентилятора. Рваный поток холодного воздуха то и дело касался затылка и опять, подчиняясь заунывному гудению, уходил обратно, в сторону. Куда-то, где не было Канды.

Он пока не решил, что лучше: что бы на него дуло или нет? Но эта смена его всё же раздражала.

Звенели ключи, вставляемые в замочную скважину, чей-то голос – предположительно женский – тихо мычал мелодию.

Стук каблуков по полу, ясный, яркий, вспыхивающий в темноте закрытых глаз болезненными вспышками.