— Что он со мной делает?
— Кто? Жирная точка?
— Худой Аллен.
— Он не худой, он… жилистый, скорее. Ну и да… недоевший, есть такое. Разве не ты сам первым должен был это заметить?
Тики смерил сестру подозрительным взглядом.
— Девочка моя, ты ничего не хочешь мне сказать о том, как, когда и зачем ты разглядывала его?
— При каждой встрече. На него приятно смотреть. В этом мире мало вещей и людей, на которых приятно смотреть. И нет, я не намекаю на убожества современного искусства и архитектуры…
— Об этом ты обычно говоришь прямо. Я в курсе.
— Да откуда ты такой, блин, умный, а, Тики? И вообще ты в курсе, что я по делу тебя позвала? Полезному делу, которым тебе следует заняться. И Аллена занять, кстати. Найди Фиддлера.
— Это прозвучало не как план, а как угроза, — отметил Тики, отлично понимающий и припоминающий, кто это такой и за что его зовут Гниением. Вот уж с кем, а с ним знакомить Аллена он не желал. Парень в городе уже насмотрела на мерзости, это да, но… но нет. Вдруг напоминанием выйдет.
— Что, не хочешь показывать Аллену эту сторону своей жизни? — А Роад хвасталась проницательностью.
— Ему нечего там делать, — уверенно заявил Тики.
— А надо. Слушай, ты же знаешь, что с ним лучше поболтать. Я согласна, что Майтра был бы лучше, но Майтра…
Майтра был Тринадцатым Ноем. Ему было всего триста пятьдесят лет. И он был чем-то вроде отшельника, который пугал всех остальных Ноев. Вот не пойми чем, но пугал. У них в сущности было огромными буквами написано: «это пугающий нас монстр». И вызывать этого отшельника, согласно легендам, было чревато последствиями, сравнимыми с тем, что ждёт человека, вызвавшего демона.
— Давай, — продолжала давить Роад. — Он в городе.
Очевидно, разговор всё ещё шёл о Фиддлере.
— И в адеквате?
— Он всегда в адеквате. Ты же знаешь…
— Да, да! Он Гниение. То, от чего гниют люди, спасает от гниения его. Чёрт, глотал бы прямо бензин!
— Кое-что, что он принимает, на бензине и основано.
Тики поперхнулся воздухом, не в силах сказать и подумать, что именно он вообще об этом думает. И единственное, что он смог в итоге из себя выдавить:
— Какой кошмар.
— Так, Тики, ты чего это? — Роад помахала ладошкой. — Воспринимай реальность, умник! Где ты живёшь, что вдруг о всех сторонах жизни забыл?
— Я в любви! Там всегда всё прекрасно!
— О!!! — только и смогла выдать Роад, растерянно склоняя голову на бок и шаря глазами по окружающему их пространству. — Даже моё остроумие буксует перед чем-то столь величественным!
И тут как раз принесли их заказ. Разумеется, для Роад закон был не писан, как и хорошие манеры, так что она продолжала болтать. О разном. Но всегда возвращаясь к необходимости встретиться с Фиддлером, мол, он сможет подсказать, что делать. А делать Тики было что-то нужно срочно.
Так что Тики был более чем счастлив, когда под конец этого мучения ему позвонили. И не кто-то посторонний, но сам Аллен. И сразу же после короткого приветствия перешёл к делу. Неожиданному делу:
— Тики? Хочешь неромантический овощной ужин при свечах? — голос Аллен звучал спокойно и решительно.
— В смысле?
— В смысле у меня только салаты.
— Я про свечи. — Хотелось уточнить и про не романтику, но Роад и без этого заинтересованно потянулась поближе. Тики оттолкнул её в сторону, не давая подслушивать.
— У меня электричества нет. Со вчерашней ночи. И не будет. Только завтра днём. А я уже одну ночь был вынужден переживать в полном непонимании, это я схожу с ума или все эти водные махинации происходят на самом деле! Мне нужны свидетели.
— Засними на камеру.
— У меня нет камеры, — невозмутимо отозвался Аллен. — И всё это выглядит условно нормальным. Пусть даже по моей команде. Вроде как. Тики?
Мужчине показалось, что юноша теряет терпение и вот-вот сорвётся на грубость из-за непонимания, почему Тики так себя ведёт. Не в его привычке было звонить первым:Аллен опасался, что позвонит не вовремя, не к месту или вообще не туда. Переживал на пустом месте, в общем. Так что подобные действия с его стороны стоило поощрять.
— Заманчивое предложение. Предлагаешь остаться с тобой и покараулить всех водных обитателей и повелителей, прокравшихся в твою квартиру?
— Вроде того, — отозвался Аллен.
— Когда к тебе можно приехать?
====== Глава 4. ======
— Это официально: я ненавижу рубашки! — прорычал Аллен, срывая с себя названый предмет гардероба и начиная с ожесточением копаться в шкафу.
— Почему это? — донесся голос из гостиной. Вот обладатель этого голоса очень даже удобно и хорошо чувствовал себя в любой рубашке даже с галстуком и пиджаком поверх неё. И выглядел он при этом очень даже ничего. Если хотел — официально и представительно, или развязано и свободно, или смотрелся почти самым обычным, ничем не привлекающим к себе внимания человеком.
Что-то и впрямь мистическое было в Тики Микке.
Во всём была мистика. Даже в нём. Но не в его нелюбви к рубашкам!
— Это логично! Они неудобные, сковывают движения, мнутся легко и нуждаются в постоянной глажке, странно носятся и вообще! — Аллен захлопнул шкаф, вытаскивая себе водолазку и тонкую, старую спортивную кофту на молнии. — Я никогда не носил рубашек! Серьёзно! И это было отлично! В нашем приюте рубашек никто почти никогда не имел. Кофты, футболки, водолазки, свитера на зиму, майки. Что угодно, но не рубашки. Не знаю почему. Может, они там непрактичны были? Уход за ними куда сложнее! И среди учителей я любителей рубашек точно не помню. Хотя они с воспитателями в верхних, рабочих одеждах в основном ходили, это да…. Но нет, я не люблю рубашки!
— Так не ходи в них.
— Но практически все ходят. В мало-мальски приличных слоях такое чувство, будто обязательно все в рубашках и костюмах.
— Ну, под костюм-то ты майку не наденешь, — рассудил Тики.
— Надел бы, если бы захотелось! — раздражённо ответил Аллен, отдёргивая шторы с окон и выглядывая ну улицу. Или точнее во внутренний двор с парковкой, пытаясь разглядеть, что там и как. Без особых причин пытаясь. Услышал шум, вроде, стекло кто-то разбил, и обернулся. Но ничего за окном не увидел, кроме серого унылого асфальта, ряда разноцветных автомобилей среднего класса, другой стены дома и тёмно-серого неба, раскрашенного алым.
Закат сегодня уже не выглядел таким страшным, как вчера, просто потому что теперь Аллен был не один.
И как раз в этот момент в гостиной выругались.
— Что случилось? — громко спросил Аллен, не желая пока выходить из комнаты. Как-то невообразимо уютно было стоять вот так в одиночестве, но зная, что остальная часть дома обитаема.
Будто лишь небольшая комната была его личной зоной.
— Забыл, что у тебя электричества нет! — крикнул в ответ Тики.
Аллен фыркнул. Наверняка попытался включить что-то, идиот. Интересно, что им сегодня делать весь вечер? Пораньше лечь спать?
— Интересно, — прошептал он, останавливая свой взгляд уже не на том, что творилось на улице, а на самой поверхности стекла. Там, где должно было быть его отражение, если бы в комнате былопосветлее. — Сегодня тоже будет водное шоу? Даже несмотря на Тики?
Аллен поскрёб ногтем пятнышко на раме и со вздохом быстро обернулся, надеясь, что никаких видений и галлюцинаций его подсознание не выдаст. В конце концов, руки чувствовали себя прекрасно, даже не думая нагреваться, остужаться или ещё что-то вроде этого.
А такие феномены ничего хорошего не сулили.
— У тебя опять кран течёт!
Аллен вздрогнул. Вот сейчас ничего подобного он не ожидал. Ещё совсем не ночь, только вечер, да и вера в спасительную силу компании была сильна. Но, как оказалось, всё было не так просто.
Уолкер нахмурился, потирая лоб, и снова обратился к кому-то:
— Не думал, что это будет так скоро. Это значит, мы можем общаться с тобой? Или ты можешь слышать меня и реагировать на мои слова? Кто ты вообще такой? Или что ты такое? То, что встретилось в городе?
