Аллен поморщился. Врачей самых разных планов ему хватило на всю жизнь. И девчонка это отлично понимала.

— Не всюду же кто-то умирал, — попытался возразить Уолкер. — Да так, чтобы я чувствовал.

— А мест, на которые ты реагируешь, больше. И касается это не только смерти. Ты и раньше чувствовал что-то подобное во всех местах подряд, там, где уж точно никого не убивали, ведь так?

— Ну, я и чувствую такое терпимо.

— Это сейчас.

— Хорошо, с этого места можешь начать объяснять подробно и толково, — предложил Аллен.

Роад кивнула, вернулась к качелям, усаживаясь лицом к нему, и легонько оттолкнулась ногой от земли.

— Твой дар был прикрыт печатью. Той, что на глазу, и той, что на руке. Их должно было стать три, и получился бы треугольник, что убил бы тебя. Тебя раздавливали изнутри. Сделал бы доброе дело – может быть, они так об этом думали, и это тоже было правдой. Бедняжке Истине должно быть совсем не просто в этом мире и одиноко. Она бы хотела себе друзей, но друзья сходят с ума. Как только её видят, так и сходят.

— Роад?

— Может быть, ей обидно? — девочка будто говорила в сторону. — Что можно чувствовать на её месте? Кого к себе звать и что им предлагать?

— Роад? — громче позвал Аллен.

Камелот вздрогнула, часто заморгала, опуская голову.

— Вот и я отвлеклась. Прости. Хотя и странно это, с чего бы я болтать такое начала? Надо будет пошарить по снам. А сейчас ты. Твой дар расцветает после снятия печати. И всё то, что ты ощущал до этого, даже не цветочки. Семена, из которых ещё прорастёт, подрастёт, вытянется, зацветет и только потом принесёт плоды. Представляешь, какими они будут? Клещевина усохнет от зависти. И только тебе придётся учиться собирать со своего дара свой полезный вид масла.

— То есть будет ещё хуже?

— Да.

— А как же…

— Если ты свяжешься с Духом, то контроль придёт сам собой. Тебе ведь наверняка об этом уже рассказывали. — Роад улыбнулась. — Но ты ведь решил этого не делать.

— Я не хочу связывать себя с этим городом!

— И, тем не менее, ты родился там, ты весь взращенный на силе этого города! Знаешь, что говорят о таких, как ты? Что вы дети, которые должны были погибнуть в утробе матерей. Но город нашёл вас, тех, кому не грозила жизнь, и вырастил, выкормил…

— Всё для собственной пользы.

— А ты думал, в этом мире процветает альтруизм?

— Я не знал, что ты вдруг прописалась пиар агентом Духа Холма!

Роад умолкла, нахмурилась, отрицательно качнула головой из стороны в сторону.

— Я пытаюсь доказать тебе, что на другие случаи смотреть нельзя. Тебе сложнее будет. И значит, ты должен этим заниматься, а не закрывать глаза на все странности и грезить самой обычной жизнью. Люди так умеют – до последнего прятаться от проблем, а потом сталкиваться с последствиями. И не только люди так умеют, так что стыдиться нечего. Но именно для такого и существуют посторонние и не совсем посторонние люди. Те самые, что ткнут тебя мордой во все ошибки и помогут начать работать над проблемой. Для этого люди и существуют. Жить вместе и быть друг для друга опорой, пинком, помощью. Люди нужны друг другу, но предпочитают игнорировать или ненавидеть эту необходимость.

— И ты хочешь помочь мне.

— Да. Но я не очень хороший помощник. Подумай лучше.

— Тики.

— Да, это лучше, — и в такт своим словам Роад начала раскачивать качели сильнее, вцепляясь в сталь. — Гораздо лучше. Хотя у Тики и без тебя проблем хватает, это факт, но всё же он то взрослый и сам со всем разберётся. И тебе тоже поможет. Как сумеет. И, думаю, только на свои способности полагаться он не будет, так что будь готов к диалогу. И не мечтай о нормальной жизни, пожалуйста.

— Я мечтаю о мире без людей, тихом и мёртвом, — быстрее, чем успел подумать, ляпнул Аллен. Всё же именно это ему пригрезилось посреди дня, когда наблюдал за ясным небом. А вот сейчас ветер уже гонит тучи. А к вечеру может и гроза разразиться. Аллен и боялся, и любил грозы.

— Это потому что ты Дитя Тихого Холма. А в Эшфилде уже есть его корни. Тоже проблема. Но это уже, скорее, наша, чем твоя. Но тебе здесь неудобно будет находиться. И тебя же к нему и тянет.

— А если уехать из Эшфилда? Переехать действительно далеко?

— Это твои корни. Источник твоей силы. Конечно, ты сам генерируешь их и хранишь, но происходят силы из этого города. От этого ты никогда не сумеешь убежать. Это будет возвращать тебя раз за разом. Там, вдалеке контролировать себя будет ещё сложнее.

— И я, как на цепи, с места сдвинуться не могу?

— Ты не можешь уехать отсюда со знанием, что навсегда. В тот момент, когда поймёшь, что не вернёшься, начнётся ломка. И обмануть себя тут не удастся.

— Просто блестяще. Значит, мне остаётся лишь разгребать эту яму неприятностей, так? — Аллен продолжал возмущаться.

— Да. Примерно так, и, похоже, мне пора заканчивать разговор, за мной приехали, — Роад кивнула в сторону, и Аллен с удивлением увидел у обочины остановившийся автомобиль со стоящим возле него молодым мужчиной в костюме. — Я совсем не следила за временем. Спасибо, что погулял со мной.

Роад ловко спрыгнула с качели, приземляясь на все четыре конечности, поднялась, словно ничего не случилось, отряхивая юбку.

— У Тики к тебе, кажется, есть забавный разговор, он потому сегодня с утра и не решился к тебе идти. Не знает, как бы ты на это среагировал. Но в том, о чём он собирается говорить, нет ничего плохого, — девочка направилась к ожидающему её водителю.

— И когда же мне его ждать?

— Позвони и сам предложи встретиться. Он слишком оглушён и не считает, что должен оглушать и тебя, и всё такое. Он весь в мыслях. Ты должен понимать, что это такое.

— Откуда ты столько знаешь об этом городе и его силах? — наконец спросил Аллен, когда девочка уже направлялась к ожидающему её автомобилю. — И я могу доверять ему?

— А ты доверяешь? — останавливаясь у бордюра, обернулась Роад.

— Да.

— Верь себе. И пинай его, не стесняйся, если он ведёт себя как мудак. Тики не самый образцовый братик, ведёт ужасную жизнь на самом деле. Хотя мог бы быть неплохим парнем. Не хочет. Не хочет и всё тут. Может, ты вытащишь его из этой топи? Ладно, спасибо за прогулку, было весело, если что, звони! А так я тебя и сама найду.

— Хорошо. Эй, Роад! Меня всё ещё смущает, откуда ты столько знаешь о силе города и его детях?

— Да. Я много знаю о нём. Я много о нём слышу. Тебе когда-нибудь ведь рассказывали, что в истории города известны три женщины? Истина первая, Алесса последняя. А про вторую говорят очень мало. Но она тоже была ребёнком холма. Так вот, в каком-то смысле я когда-то была ею. А в каком-то — я её дочь.

И Роад с улыбкой юркнула на заднее сиденье, оставив изумлённого Аллена разбираться со своими мыслями.

====== Глава 2. ======

В чём мог заключаться его дар? Что-то определённо связанное с его тактильными ощущениями. Вернее, именно так он мог считывать что-то. В том числе и смерть. Но не только её.

Может быть, весь дар заключался в том, что он стал чувствительнее? Стал принимать те колебания, которые обычные люди и даже их сверхчудесная аппаратура принять не в состоянии? Может быть, этот мир заполнен до краёв тем, что другие не замечают в силу своего физического и духовного строения. Не были люди задуманы для подобного. И, не в силах понять, что именно они ищут, не могли и собрать аппаратуру. Как ловить и фиксировать то, что ты, возможно, и не понимаешь и никогда понять не сумеешь? Ведь видеть – это одно, а знать – уже совсем другое.

Тики к Аллену в тот день не пришёл, хотя Уолкер, оглушённый и ошарашенный, позвонил ему. Сам. Если бы Лави был рядом в тот момент, определённо постучал бы по плечу и назвал молодцом. Сказал, что хотел знать, как сам Тики и не связывались ли с ним Сэм или Хизер. Тики сказал, не связывались. Да и не должны были, если всё пойдёт как задумано. Они договорились звонить лишь на утро следующего дня, если настолько задержатся. О том, как идёт время в пласте Алмы, ведь известно не было. Так что ничего удивительного. А вот вопрос о самочувствии самого Тики пришлось повторить. Голос у мужчины был побитый. Похоже, его беседы с Сэм были не самыми приятными на свете и не связаны с обсуждением летнего пикничка.