Елена целый день ходила по квартире с вазой в руках, не зная, куда поставить. Так, сяк — всё хуйня выходит.
А все оттого, что вместо того, чтобы сидеть дома и сюсюкаться с глупой мамой, надо было бежать ко мне в кроватку и получить верное удовольствие. А то и мне аналогичное доставить. Дурочка пушистая.
Летают мотыльки, и кружат над лесом совы. Погасли огоньки, и закрыты все засовы. Кто в свой нас пустит дом? Нам неловко постучаться. Что вот теперь делать?
Ивану всё казалось мало. Елена Прекрасная третий год была женой Кащея и многому научилась. Многим чудесам. Она умела превращать понравившихся ей мужчин в бокалы, а сама превращалась в мёд. Кащей пил, по усам текло.
Как-то раз, обо всём догадавшись, он вылил мёд себе на причинное место, а бокал разбил.
Очнулась Елена верхом на члене Кащея и больше не колдовала. Мало того, была жестоко наказана: Кащей, не долго думая, превратил её в свою крайнюю плоть. Лишь по ночам Елена вновь становилась нормальной женщиной, но все же лишенной возможности существовать в каких-либо иных формах, кроме как верхом на кащеевом члене. Когда же Бессмертный кончал, она вновь превращалась в его крайнюю плоть.
(Я часто думаю — не это ли нужно мне для полного счастья?)
Иван искал пути, изыскивал возможности для спасения любимой и придумал-таки одну хитрую штуку…
Двинулся в волчий лес изысканный витязь, кинул в сердцах клубок, побежал, побежал и пришёл.
Кащей соблазнялся неспеша, нехотя, медленно. Иначе говоря, неохотно и со скрипом менялась его сексуальная ориентация.
Иван же был красив, утончен, изыскан, интеллигентен, обладал безупречным вкусом, но Кащея мучил один и тот же вопрос: имеют ли Бессмертные право на гомосексуальную связь? Но не следовало ответа из глубины его бессмертного подсознания.
Иван же настойчиво плёл свою паутинку и как-то раз своего добился. Сам того не желая, да и не подозревая, что такое вообще возможно на многогрешной земле, Кащей стал послушным орудием в руках лукавого царевича.
Задумано всё было до гениальности просто: основной расчет Иванушка сделал на несомненность зеноновых парадоксов. Таким образом, Кащей, овладев одним из наших героев сзади, буквально через десяток секунд бурно кончил. Выделившаяся при этом наслаждении сперма набилась партнеру, то бишь всё тому же Иванушке, в задний проход. А Ивану того и надо. Уж кому-кому, а ему был известен простой закон: «Когда мужчина меняет свою сексуальную ориентацию, все превращения гетеросексуального периода становятся недействительными, и в этой ситуации может произойти всё, что угодно, то есть последствия могут быть совершенно непредсказуемыми».
Смелость иванова пуступка заключалася в том, что, будучи в полном неведении — что же на самом деле может произойти, он был уверен в своем. И веру его Всевышний вознаградил!..
В момент греховного совокупления Елена перешла из состояния крайней плоти в состояние кащеевой спермы (это обычная химия) и таким образом перекочевала в тело Ивана. Тот жопку-то пробочкою заткнул и, как опытная Юдифь, срубил Кащею головку, а из символической иглы путём переплавки и прочих кузнечных работ смастерил себе перстенёк.
Поскакал он через лесок голубой в свой домик родной, но кое-чего не учёл.
Сколь ни прочно сидела в заднице пробка, а сперма кащеева нашла-таки из положения выход. Да и как его не найти! Впиталась она в стенки ануса и очутилась в царевичевой крови…
Иными словами, скакал, скакал царевич Иван, а до дому добрался не он, не Елена даже добралась, а Божественный Андрогин. Имя ему Ивлен.
Стал он жить-поживать, да добра наживать. Об этом и речь пойдёт.
Вчера ездили с Катей Живовой (фамилия её странным образом совпадает с фамилией вовиной бывшей жены, а Вова — это басист Другого оркестра) на концерт группы «Аукцыон», проходивший в Зеленограде.
Удивительную девочку Лену встретили там. Лена эта — как бы девушка одного катиного знакомого Серёжи, который учится на пятом курсе текстильного института, но почему-то хочет заниматься журналистикой. На этой почве они и сошлись с Катей. Лена же — юная, милая, нежная умная и добрая. Такое, знаете ли, чудо.
Вот едем мы в электричке: я, Катя, Рита (о которой вы уже здесь читали) и Парфёнов (эти двое с радио «Ракурс») и два котёнка (Серёжа и Лена).
Лена замечательная. Интересно так же то, что запись Другого Оркестра появилась у неё ещё до знакомства со мной. Как всё похоже! Просто пиздец! Хочу, чтобы было так, как должно быть! А как должно быть — известно…
Я надеюсь, что история (с Леной) поимеет некоторое продолжение прежде, чем я закончу «Псевдо». Хочется надеяться. Если что-то будет происходить, незамедлительно сообщу.
Если Лена станет моей женой (а я думаю, что так тому и быть) для неё будет весьма забавным чтение этих строк. В самом деле, представим себе, что Лена — моя жена и уже давно. Значит мне ничто не мешает обратиться к ней, как к той, кем она ещё не является, но в одном из вариантов судьбы это уже существует…
Леночка, любимая моя девочка! Я очень, очень люблю тебя! Маленькая… Маленькое моё сокровище!..
История должна повториться ещё раз, ибо тогда это будет всем известное дважды. История должна повторяться, чтобы не нарушать законов. Без законов весело, но тяжко и больно. Я пробовал. А так, когда история повторяется положенное число раз — больно (поскольку уже не в первый, но так же, как раньше), но не тяжко (по той же причине).
Продолжу потом, потому что сейчас станция метро «Нагатинская» и я выхожу…
Вот опять урок. У детей контрольная работа. Надо сказать, что во всём есть свои преимущества. Так, например, хотя на уроках у меня недостаточно свободна голова (что вполне естественно), но зато я пишу за столом, что очень, надо сказать, удобно.
Забывчивые дети заставили меня вырвать целых два листочка из тетрадки, где живёт мой маленький «Псевдо». Ещё один я вырвал, чтобы записать вопросы контрольной работы.
Как всегда случайности сокращают жизнь повсеместно. Как людям, так и романам. Тем более таким людям, как я, и таким романам, как «Псевдо». Как я и мой лучший друг «Псевдо».
Вчера я сочинил сразу три вещички. Небывалый улов. Одна из них называется «Юмореска», а названия двум другим я придумал только что, когда курил в туалетной комнате. Они будут называться «Одно и то же» и «Прекрасная Ляля», она же — «Прекрасная ля-ля».
«Я не выспался. У меня рябит в глазах», — апостол Павел сказал. «Я чувствую себя хорошо», — апостол Иисус сказал. Тут его и распяли.
Хуйня. Надоело. Не пишется что-то. Хочу опять сегодня на «Аукцыон». Постараюсь взять с собой Гавронского. Должен же человек, который так любит эту музыку, хоть раз попасть на живой концерт!..
На удивительном автобусе поехали мы в лес. Поехали собирать, собирать священную поросль. Поросль молодую. Чтобы привезти домой, посадить в горшок и вырастить.
Комиссар, по ночам эта поросль уже начинает светиться. Смотри мне в глаза!
Мешают, мешают мне обнародовать все этапы моего духовного роста, судьбы. Почему? Не хотят, чтоб я был известен? Почему? Ведь этого не миновать. Явление такого масштаба, как я, не может, никак не может остаться незамеченным. Не должно быть иначе! Совсем обидно тогда. Хотя нет, совсем не обидно. Нет, так нет. Всё равно. Какая разница.
Развивается Дух Человеческий так, развивается сяк. Апостолы говорят, молчат, закладывают всевозможные храмы. И всё слова, да слова. Я когда-нибудь в них утону. Силы уже и сейчас почти оставляют. Берега давно не видать, а мы все плывём, подхлёстываемые мыслью, что до другого быть может уже несколько ближе, чем до покинутого.
Точка отплытия, преплытия точка. Дождик. Дождики, дождинки, снежинки. Кого любить, кого жаловать, кого жалеть, а кого и разжаловать. Уровень внутренней проблемы, наконец.
Ей богу, теперь я правда делаю то, что хочу! Ей Богу, ей-ей, гой-еси. Весна пришла…
Пришла, небрежно чмокнула в хуй, как будто женаты лет десять. Что теперь? Как? Что? Что надлежит поделывать мне теперь, рыженькой горемыке?
