- Очень хотела бы... - руки крепче обвились вокруг моей шеи, и я прижал девушку к себе.

- Пошли, там наши заждутся, - не размыкая рук, прошептала Силна. Я быстро и страстно поцеловал ее и, подняв мешок с тряпьем, пошел к выходу. Лаурон и Азот ждали нас на платформе. Азот ежилась от холода, а Лаурон, покорно отдав ей свой плащ и дрожа в тонкой рубашке, вслух рассуждал о подлости женской половины человечества. Впрочем, особой злости в его голосе не наблюдалось.

Я огляделся. Центр Аркуса изменился до неузнаваемости: люди попадались реже, тянулись длинные платформы, грозным зверем нависал поезд. Только шпили башен, такие родные, виднелись вдали. Люди роились, как в растревоженном муравейнике, но стоило присмотреться, и я увидел, что все они движутся в одном направлении.

Мы молча шли по покрытым брусчаткой улицам, и слушали мягкий стук шагов. Железнодорожная станция располагалась довольно близко от центра, поэтому мы сразу попали в кипящий котел города. Я вертел головой, рассматривая недавно выстроенные и знакомые улицы, потоки людей. Странное дело, такие скопления народа обычно бывали лишь по праздникам, а сегодня, если не брать в счет неизвестных мне новых празднеств, был обычный день. Когда улицы стали такими людными, что нашей большой компании невозможно было разойтись в узких переулках, я спросил Силну, что означает такое столпотворение. Девушка недоуменно посмотрела на меня и пожала плечами:

- Не знаю, у меня в Девятом такого не было. Разве что... - тут она красноречиво замолчала, и всякая охота расспрашивать дальше у меня отпала. Азот мрачно смотрела себе под ноги, а Лаурон был поглощен мыслями о том, что же творится с его ненаглядной, видимо, поэтому всех не волновало происходящее. Впрочем, был и другой вариант: все, кроме меня, знали. Но я решил не настаивать, тем более что ответ я все равно получу в ближайшем будущем. Мы шли за толпой, которая притесняла нас, толкая и задевая. Я пригляделся и с недоумением заметил, что у всех на руках были какие-то странные татуировки. Возможно, это и не бросилось бы мне в глаза в другое время, но воспоминания о татуировках спектрумов заставили меня обратить внимание на странного вида серебристые полоски на запястьях. Азот молча шла вперед, сливаясь с общим течением, только крепко сжимала руку Лаурона и оглядывалась, чтобы не потерять нас из виду. Силна цеплялась за меня, а я лавировал в толпе, пытаясь параллельно осмыслить происходящее. В ушах гудело от общего гвалта, цели видно не было, и я отсчитывал бессмысленные шаги по непривычно теплой брусчатке. Странное дело, переход из холода в тепло дался мне достаточно легко, я практически не заметил смены климата.

- Простите! - это я налетел на кого-то. Интересно получается: я налетел, а передо мной извиняются. Я посмотрел на женщину и миролюбиво кивнул ей, точнее хотел это сделать, но натолкнулся на умоляющий, полный боли и страдания взгляд. В небольших усталых глазах стояли слезы. Не удержавшись, я схватил ее за рукав и хотел было спросить, куда они направляются, но женщина наткнулась взглядом на мое оголившееся запястье, лишенное серебристой полосы, и ее глаза расширились.

- Идем, - прошипела Азот, увлекая нас с Силной за собой, и мы послушно пошли. Дышать в этом столпотворении становилось все труднее, висевшее в воздухе напряжение делало этот день все менее похожим на праздник.

- Куда мы идем? - не удержался я. Азот только молча ускорила шаг, и нам с Силной пришлось сделать то же самое, чтобы не отстать и не потеряться в толпе. Я не успевал даже разглядывать ставшие чужими улицы, не мог даже определить, сильно ли изменился мой родной Центр за восемь лет. Вдруг мы остановились. Точнее остановились идущие впереди, а мы врезались в их спины, задыхаясь в этом гигантском столпотворении. Вдруг по толпе прошла волна, и раздался голос:

- Вставайте по одному в колонну, организованнее, граждане, соберитесь с мыслями и ждите обращения! - голос звучал из ниоткуда. Впрочем, говорящего я бы все равно не увидел, потому что дальше спины впереди стоящих не видел вообще ничего. Люди стали перестраиваться, образуя колонну, я тоже подался слегка назад, так, что очутился между Силной и Азот. Все это походило на хвост гигантской змеи. Такие очереди раньше выстраивались в дни празднеств для прохода на центральную площадь. А сейчас я даже не знал, куда эта очередь вела. Гвалт утих, и люди неожиданно замолчали, только изредка раздавались чьи-то переговоры полушепотом. Я попытался спросить Азот или на худой конец Лаурона, но Азот сосредоточенно всматривалась куда-то в толпу, а Лаурон знал не больше меня. Силна же испуганно переминалась с ноги на ногу, пытаясь съежиться и показаться незаметной. Я приобнял ее и прижал к себе, шепнув на ухо:

- Ты начинала что-то говорить. Что это может означать? - Силна слегка побледнела, как мне показалось, и прошептала в самое ухо:

- У нас что-то похожее бывало по праздникам. Мы ходили в специальные Храмы Правосудия, где должны были... - не дослушав, я оборвал ее на полуслове. В памяти шевельнулись слова старика Хорна о том, что из Центра людей, не прошедших испытание в Храме Правосудия, ссылают в деревни. С одной такой деревней мы уже имели несчастье познакомиться вплотную. Еще он говорил, что в Центре люди обязаны посещать Храмы Правосудия раз в неделю и в случае, если они не нарушили запретов, получают за это пищу. Тогда я, признаться не поверил в эти россказни, слишком уж невероятно все звучало. Когда мы попали в деревню сосланных, в некоторые детали поверить пришлось поневоле, ибо перед нами было живое доказательство. И тут мне стало страшно. Я впервые начал осознавать, чему стала причиной моя самонадеянность. Казавшаяся безупречной система не просто давала сбой. Она не рушилась, она работала все более отлажено и безупречно. Однако произошло нечто куда более страшное: вся эта система в целом была смертоносна для всего населения Аркуса. Причем, судя по тому, что внедрение ужесточений распространялось из Центра, Венец захватывал разум людей, подвластных ему. Или, что еще страшнее - нелюдей.

- Проходите по пятеро. Стоя в очереди, готовьтесь к суду, сосредоточьтесь и помните, что все справедливо. Судья беспристрастен, и ваши души видны ему насквозь. Заходя в Храм, прекращайте разговоры. Удачного суда! - завершил свою речь по-прежнему невидимый мне вещатель. Силна вздрогнула и прижалась ко мне. А я молча буравил взглядом прямую спину Азот. Люди шептались и толкались, медленно, как стадо овец, передвигаясь вперед по очереди. Я тоже вслед за всеми совершал маленькие шажки, не оглядываясь.

- Зачем мы стоим здесь? Надо уходить, пока не поздно, - прошипела мне на ухо Силна, и я непроизвольно вздрогнул от ощущения ее горячего дыхания на своей коже. Смысл фразы дошел чуть позже, но я все равно не мог ответить. Поэтому я просто крепче сжал ее плечо и шепнул:

- Я должен посмотреть, что они там делают. И Азот просто так не привела бы нас сюда. Не переживай, милая. Все будет хорошо. - "Наверное", - мысленно добавил я, скривив губы в усмешке. Силна кивнула и, нащупав мою талию, обняла. Лаурон обернулся ко мне и скептически произнес:

- Мы самоубийцы, не находишь, братик? Твой режим сейчас лишит тебя вечности. Ты же думаешь о плохом? Хотя бы в эту самую минуту, - он саркастически улыбнулся и ехидно подмигнул. Пока я пытался сообразить, о чем это он, Силна вспыхнула, рванулась вперед и громко заявила:

- Если ты такой пошляк, это не значит, что Виктор такой же! И это тебя сейчас лишат вечности, а не его! - я оторопело наблюдал за этой сценой вместе с десятками горожан, а Силна все продолжала что-то кричать. Лаурон поморщился и заявил:

- Возможно, я плохо знаю своего брата, но трахнуть тебя он определенно хочет. А это не есть хорошие мыс... - с визгом Силна обрушилась на Лаурона, отвешивая ему оплеуху за оплеухой. Я перестал задумчиво созерцать происходящее и, чувствуя, как кровь прилила к щекам, бросился лупить острого на язык братца. Хм, надо будет потом сказать Азот, что пылкий юноша без женской ласки долго не протянет...