Девочка удивленно подняла на нас глаза, осмотрела Теодуша, потом перевела опасливый взгляд на меня, на миг задержалась глазами на моем мече и богатой одежде, взвизгнула и убежала в дом. Слышно было, как босые пятки звонко зашлепали по полу.
- Да уж, не умею я производить впечатление на юных особ. А ты еще завидовал! - захохотал я, хлопая Теодуша по плечу. В этот момент дверь отворилась, и нам навстречу вышел невысокий полный мужчина с сединой в волосах. Его взгляд был каким-то печально-мудрым. Как будто он понял все в этой жизни, разочаровался в вечных ценностях и... пожалуй, стал жестоким.
- Ну что вам опять надо?! Мало вам нашего Дориса? - голос оказался почти старческим, тяжелым, немного скрипучим. В нем был какой-то надлом, но, несмотря на это - уверенность и решимость. Мне стало не по себе от его голоса. Даже мурашки пробежали по телу...
- Какого Дориса? Мы всего лишь хотим тут переночевать, - начал я, делая шаг вперед и выразительный жест рукой. Мужчина резко изменился в лице - боль и страх куда-то ушли, пугающая решимость - тоже. Он мягко улыбнулся, морщины на лице разгладились.
- А, тогда добро пожаловать! Издалека идете, ирвен? - вежливо обратился он ко мне, склоняя голову и пропуская в дом. Мы пошли за ним, оглядываясь по сторонам. В доме оказалось прохладно и сыровато, зато солнечно. Было около трех комнат - две спальни - женская и мужская, кухня с печью. На кухне кроме большой печи стоял широкий деревянный стол, на котором ароматно расположился свежеиспеченный хлеб, кринка молока и каша из тыквы. Честно говоря, я никогда не пробовал крестьянской еды. То, что обычно подавали во дворце, разительно отличалось от этой простой пищи. Но желудок свело от голода, у Теодуша в животе даже громко заурчало. Он густо покраснел, смущенно хихикнул и отвесил парочку комплиментов хозяйке дома, хлопотавшей у печи. Увидев гостей, она оторвалась от готовки, хотя я и так понял, что она лишь делала вид, что готовила. Слишком заметно было, что она сильно испугалась, ожидая, что мы - те, кого они так не хотели видеть...
Хозяйка тоже выглядела уставшей и грустной. В чертах ее лица не было такой решительности - только боль.
- Добрый день. Я ирвен Виктор, а это мой...оруженосец, если угодно, Теодуш. Мы из Центрального Княжества Аркуса, проверка от царя, - с важным видом представился я, заметив, как вздрогнула женщина при слове "проверка". Тут в комнату вбежали трое детей, за ними - та девочка лет одиннадцати, которую мы видели работающей в огороде.
- Мам, пап, мы есть хотим! - выпалил веселый ребятенок в короткой рубашке, изгвазданной в земле. Остальные подхватили за ним.
- Вот когда Силна с рынка приедет, тогда и поедим, - отрезала женщина ставшим внезапно ледяным тоном. Дети загрустили, но тут, увидев нас с Теодушем, заметно оживились.
- А вы опять кого-нибудь заберете? Как Дориса? - вдруг спросил все тот же бойкий мальчик. Я нахмурился. Странно, неужели здесь такие порядки, что любых людей с мечами бояться, как старухи с косой? Может, здесь жестокие налоги? И кто такой, Хогг его подери, Дорис? Впрочем, неважно.
- Нет, милые мои, Илен столь милостива, что не посылает нам одни и те же испытания по нескольку раз, - выдал Теодуш, задумчиво щурясь. Мне захотелось его стукнуть: вечно он притворяется эдаким дурачком, а на деле - почти что гений. Мне часто просто не понять его мысли и суждения, простые, как у ребенка, и такие же глубокие. Продиктованные душой, не разумом.
- Помолчи, Стэк, не позорься! - прикрикнула женщина. Мальчик притих, увлекаемый вместе с братьями старшей сестрой на улицу. Хозяйка виновато развела руками и улыбнулась нам с Теодушем. Устало как-то улыбнулась.
- Простите, ирвен, я не уверена, что мы сможем предоставить нормальный ночлег. Как видите, места мало и шумно... Да и не ваш уровень. Но если хотите - мы постараемся сделать все, что в наших силах... - я кивнул, заявляя о своем намерении остаться. Возможно, это эгоистично с моей стороны, но мне нравились эти люди. Да и загадка этого Дориса не давала покоя...
Спать нас уложили в мужской половине, переместив мальчишек на кухню. Идея спать на лежанке им очень понравилась, на что Эрлих, глава семьи, только улыбнулся.
Когда с рынка пришла юная Силна - девчушка лет тринадцати, тоже конопатая, все мы сели за стол. Скромная крестьянская еда показалась мне пищей богов. Сдобренная веселым общением и шумом детской болтовни, она показалась удивительно вкусной. За столом все шумели, братья устроили чуть ли не потасовку за кусок хлеба, весело смеясь и роняя содержимое тарелок на полотняную скатерть. Родители с умилением наблюдали за своими отпрысками, изредка покрикивая на них, чтобы не зарывались.
Насытившись, мы с Теодушем пошли в отведенную нам комнату. Не слишком удобная и совершенно точно не роскошная, она мне почему-то понравилась. Теодуш тяжело плюхнулся на деревянную кровать, счастливо вздохнул и захрапел. Его грязные босые ноги оставили на простыне темные следы. Я только головой покачал, осматривая помещение. В углах стен висела паутина, а в целом комната была довольно чистой. У одной стены я заметил что-то вроде алтаря. Алтарь был сделан из глины и кривовато покрашен - одна половина черная, другая - белая. На небольшом выступе расположилась крошечная фигурка, похожая на макет какого-то городка. Или парка... Чего-то странного. Я подошел рассмотреть поближе, и мой взгляд остановился на аккуратно сложенном листочке. Я с удивлением и трепетом взял его в руки, сердце отчего-то тревожно забилось. Странно, откуда крестьяне умеют писать? Впрочем, так ли это важно?.. Я осторожно расправил листок, боясь, как бы ветхая бумага не рассыпалась, и начал читать:
"Я прибыл в столицу. Здесь много народа и сложно устроиться - это лишний раз доказывает, как мне повезло. Сегодня приступаю к работе. Я знаю, ты советовала мне держаться народа, заводить знакомства - но я не хочу. Они все глупее меня, а смотрят свысока - тоже мне, я же крестьянин, не чета им. Понятно, на мою образованность им всем плевать. Странно, как я вообще в город выбился. Мать... Прошу меня простить, если я сделаю что-нибудь не так. Знаешь, порой лучше жертвовать кем-то, чтобы близким было хорошо. Пойми, цель оправдывает средства. Я знаю, что я делаю, пусть это и противоречит твоим уверениям. Не пугайся, все хорошо.
Я люблю вас всех, и сестер, и братьев, и отца. Особенно тебя, моя конопушка-Си... Знайте, все, что я делаю - я делаю для блага нашей семьи", - на этом письмо обрывалось. Я нагнулся, присматриваясь - нет ли других писем. Их не было. Был только набросок, выполненный углем. Угль местами размазался на бумаге, сама бумага пожелтела, но изображенные черты были нарисованы очень талантливо. Я приблизил набросок к лицу и замер. Что-то было в этом лице отдаленно похожее на меня. Белокурые волосы, обрамляющие красивое лицо со строго очерченными, немного резкими скулами. Только глаза... Судя по рисунку - светлые, даже немного стеклянные, холодные и умные. Неизвестно, как выглядел этот юноша в жизни, но на рисунке он был очень красив, с истинно благородными чертами лица. Ирвен, не меньше. Только странно все это... Что за непонятная история? За странные намеки? Напугал зачем-то стариков...
- Вам чего-нибудь нужно, ирвен?.. Ирвен?.. - я подскочил на месте от неожиданности, но сохранил вид спокойствия. Это хозяйка дома вошла узнать, не нужно ли мне чего-то. Увидев у меня в руках угольный набросок и письмо, она бросилась отнимать их. Я вежливо улыбнулся, передавая листки ей в руки. Женщина прижала их к груди, как самое важное сокровище. Я впервые разглядел ее глаза - голубые, как море в шторм, немного стеклянные, но в них - затаенная боль и усталость.
- Простите, я просто заинтересовался этим странным макетом, а тут увидел рисунок. Необычайно талантливо, - галантно заметил я, располагающе улыбаясь. Женщина только саркастически хмыкнула.
- И после этого вы врете, что не из столицы? Не из городовой стражи? Ну что вам еще надо?! Моего сына забрали, я признала, что он виновен. Что еще? - голос дрожал, надломленный, как лопнувшая струна.
