Вот и перелезаем через каждые десять-пятнадцать шагов. Я считала. Потом лес сгустился, и перелезать через поваленные деревья приходилось через каждые пять шагов. Единственное спасение - думать о чем-то приятном. О привале, например.
И тут кто-то вспомнил о вырубке, вот в таком примерно контексте: "После привала вырубка будет, вспомним... завалы эти". Я не поняла, что имел в виду говоривший и почему у него такая странная интонация. Но не стала переспрашивать. На маршруте не принято много говорить. Вот когда по ровной дороге идём (случаются и такие радости жизни) - все радостно гомонят и обмениваются новостями. А когда через трещобник продираемся - лучше молчать. А то ёлка в рот влетит.
НОРМАЛЬНЕНЬКО
Как вы уже догадались, я была далеко не в такой физической форме, как остальные участники похода. Впрочем, внешне это было незаметно. О вырубке я начала мечтать задолго до привала - люблю, понимаешь, идти и думать о хорошем, так почему бы не подумать о вырубке?
Деревья, наверное, давно оттуда вывезли, и среди старых кряжистых пней густо зеленеет земляника (жаль, не поспела ещё, надо будет Мишку уговорить в июне сюда наведаться...), и солнце греет вовсю, старается. И идти легко, по ровному...
В таких вот светлых и солнечных мечтах я не заметила, как дошла до привала. Место было глухое, нехоженое. Ручей с ключевой водой. Здорово! И грибов, наверное, много. Надо бы за грибами сюда... Эта мысль посетила не только меня. Но вот незадача, добираться сюда часа четыре, и ни тропинок ни дорог, идти по компасу через завалы...и столько же обратно, да с полными рюкзаками грибов... Нет, не надо мне такого счастья. Без меня.
По мере нашего продвижения, пролезания и продирания по маршруту я перестала сопеть и втянулась, а может, притерпелась - к темпу, к азимуту, к Мишкиным подколам и подковыркам, к мокрым джинсам. Вода с правой штанины потихоньку стекала в сапог. Это было не очень приятно, но от ходьбы она скоро согрелась и уже не казалась ледяной, а вполне так нормальной. Нормальненькой, как сказали бы в группе.
Вы скажете, надо было её вылить? Но тогда мне пришлось бы остановиться и потом догонять группу. Бегом. Или вы думали, меня ждать будут? Вы вообще по азимуту бегали когда-нибудь? Гарантии, что я снова не упаду и не наберу полные сапоги, - гарантии, как вы сами понимаете, не было. Так что я не стала рисковать. Ничего. Мне не в первый раз. Дойду.
ВКУСНАЯ ВОДА
Когда Мишка объявил привал, я не поверила своему счастью. Впрочем, счастье оказалось недолгим: за водой меня не взяли (вода в роднике, до него метров двести, у нас три котла, за водой отправились четверо. Донесут), но отдыхать мне не пришлось - оставшиеся трое мужчин спешно рубили дрова (двое рубили, третий разжигал костёр). Я таскала брёвна к костру и ломала мелкий хворост для растопки, открывала консервы, резала хлеб, сыр, и всё что можно было нарезать.
Скоро ко мне присоединились Аня с Наташей, и стало легче. Втроём мы начистили и нарезали на принесенных с собой фанерных дощечках картошку, морковку и лук. На ближней лужайке набрали молодого щавеля - для супа. Щавеля там росло до смешного мало, и он был мелкий, не вырос ещё. Но нас было трое (женщин в Мишкиной группе мало, а почему - спросите у Мишки. Он маршруты такие составляет мазохистские, что не все отваживаются с ним ходить) - и мы его собрали весь, сколько было.
И сварили вкуснейший суп из тушёнки, картошки и молодого щавеля, вот скажите, что ещё надо человеку для счастья? На привале у нас всегда - и в дождь и в снег - костёр и горячий обед: суп, закуски, бутерброды, костровой душистый чай с домашним печеньем-вареньем. Всё необыкновенно вкусное, потому что приготовлено на родниковой воде. Мишка устраивает привалы недалеко от родника, так что о воде можно не беспокоиться (это я к тому, что в других группах воду для кострового чая берут с собой из дома, а тащить в рюкзаке до привала полтора литра воды - особой радости не доставляет).
Когда костёр разгорелся, я пристроилась спиной к огню и провела несколько приятных минут на корточках, в молчаливом блаженстве. Джинсы высохли, но вставать не хотелось: от костра шло живительное тепло - к тем частям тела, которые всю дорогу имели тесный контакт с мокрыми брюками. Мне было хорошо - вы даже не представляете, как! Чтобы это представить, надо пройти по пересеченной местности шестнадцать километров до привала. Это Виктор сказал, что шестнадцать. У него шагомер.
Н-НДЯ...
- То есть как шестнадцать? - переспросила я. В Плане объявлено тридцать пять (прим.: План походов выходного дня, расписание походов см. на сайте http://www.mgctk.ru). Маршрут тридцать пять кэмэ, до обеда мы прошли шестнадцать, значит после привала будет девятнадцать. Бли-иин, лучше бы наоборот!
- Н-ндя, - озвучил кто-то мои мысли. - Идти прилично. По полю... попробуем по краю пройти, может, получится. Если там подсохло. И вырубка километров через пять... Мимо не пройдёшь - не обойдёшь.
И опять я не поняла - интонации говорившего. Что-то в ней было такое... Ну да ладно, оптимистично подумала я. Отдохнули, поели, чаю горячего напились. Девятнадцать километров не пятьдесят, пройдём. Мишка сказал, полем пойдём, значит, завалов не будет, трещобника тоже не будет, а грязь - для туриста обычное дело.
А через пять кэмэ, Мишка сказал, вырубка. Я представила себе солнечную, поросшую молодой травкой поляну с торчащими там и сям кряжистыми пнями, и улыбнулась. Впереди, в той стороне, куда лежал наш путь, что-то обнадёживающе светлело. Наверное, это обещанное Мишкой поле. Поле! Ура!
Хотите совет? - Никогда не кричите ура, даже если очень хочется, даже если вам очень радостно и впереди вас ждёт удовольствие. Удовольствие не из приятных - слыхали такое выражение?
О СЕРВИСЕ И О ДРОВАХ
Прозвучал свисток - пятиминутная готовность к выходу. Мы вылезли из свитеров и курток, собрали рюкзаки, сожгли бумажный мусор и потушили костёр, вылив в него оставшуюся "техническую" воду. Техническая - та же самая, родниковая, а называется так потому, что предназначена для мытья мисок и котлов.
Котлов у нас три - два больших, для супа и для чая, третий поменьше, для мытья посуды. Такой сервис принят отнюдь не во всех тургруппах. А вы не знали? Суп тоже варят далеко не все, в основном в тренировочных походах (на бутербродах много не пройдёшь, устанешь, бутерброды всухомятку и быстрый темп - понятия несовместимые).
А в некоторых группах даже чай не кипятят. Потому что разведение костров в лесах вообще-то запрещено, за это полагается штраф. За дрова - тоже штраф. Мишка рассказывал. Им на собрании руководителей МГЦТК (Московский городской центральный турклуб федерации спортивного туризма города Москвы) говорили об этом.
Руководители молчали, не возражали, не возникали, короче. Хотя могли бы возразить: сами подумайте, как на привале без костра? Холодно же! И обедать всухомятку придётся, а на сухомятке далеко не уйдёшь, пища тяжёлая.
Мишка, как руководитель, рассказал об этом собрании своим туристам - пока те сноровисто пилили дрова и разводили костёр. И суммы штрафов озвучил - под общий смех. Пять тысяч за разведение костра и по три за каждое спиленное дерево. Даже если это сухостой! С ума они там посходили, что ли.
К слову, живые деревья никто на дрова не пилит - дураков нет, они ж не горят, их ещё высушить надо. Для костра мы берём только мёртвый сухостой. Летом такое дерево можно найти без труда, зимой мы пилим только елки - на лиственных деревьях зимой листья не растут, и как понять, живые они или мёртвые? Вот и ищем ёлочку без иголочек, без хвои то есть, и чтоб не очень толстая: пилы у нас - двуручные, с бензопилами в походы не ходят, они в рюкзак не помещаются. Вы не знали?
