Литмир - Электронная Библиотека

– Кто вы? – прохрипела трубка.

– «Тени», пан полковник. Вам этого достаточно?

– Вполне… Я могу вам верить?

– Вы можете припомнить хотя бы один случай, когда бы мы не исполняли обещанного? «Не можешь – не обещай, пообещав – выполни!» – таков наш девиз.

– Хорошо…

Удар дивизиона стапятидесятипятимиллиметровых гаубиц вскопал обширный пустырь в километре от позиций атакующих украинских частей. Батальон майора Рокецького был разбит наголову и отступил, бросая неисправную технику и исковерканное вооружение. Ворвавшиеся в полуразрушенное взрывом здание штаба солдаты батальона вынесли оттуда контуженого командира.

В результате разгрома батальона оголился фланг польских бригад, куда немедленно и со всей возможной злостью поспешили ударить танки ВСУ. И это явилось началом разгрома.

И все бы нормально сошло для отца и сына Рокецьких, если бы пришедший в себя командир батальона не решил заработать очков на своем ранении. Рассказанная им история на первых порах была воспринята охочими до сенсации журналистами весьма и весьма благосклонно. Но когда умные люди стали сопоставлять между собой некоторые аспекты произошедших событий и рассказ майора, вдруг выяснилось, что его повествование в ряде моментов прямо противоречит всему тому, что на самом деле происходило.

Дальше – больше.

Нашлись люди, которые вспомнили появление странных французов непосредственно перед тем, как украинские части, не понесшие никаких потерь от удара гаубиц, нанесли удар по открытому флангу батальона. И пошло-поехало…

В довершение ко всему в руках журналистов неведомо каким образом оказалась запись телефонного разговора «лейтенанта Шери» и полковника Мариана Рокецького.

Рвануло так, что полковник вылетел со службы турманом, несмотря на свои (вполне, кстати, очевидные и реальные) заслуги. А сына – так того вообще чуть не отдали под суд. Хотя подлинность записи так никем и никогда не была подтверждена, хватило и слухов.

Так что в некоторых кругах данная операция «теней» приобрела очень и очень широкую известность. Как правило, «тени» никогда не выступали в открытую на чьей-либо стороне. И уж тем более не принимали участие в военных действиях. Не совсем обычные наемники, с равным спокойствием берущие деньги от украинского президента, правительства Новороссии – да и вообще от кого угодно, никогда не поднимали оружие в защиту чьих-либо политических интересов. Более того, как раз на Украине их и не любили сильнее всего, поскольку имелись вполне обоснованные подозрения в том, что большинство осужденных судами Новороссии пилотов украинских ВВС и были доставлены в их суды именно данными структурами.

Но не пойман – не вор. За руку их никто при этом не схватил, а вот отрицать заслугу «теней» в разгроме польского контингента было теперь совершенно невозможно.

Вот и гадай после этого, чем являлась попытка вторжения польских сил: желанием Польши оттяпать кусок земли или грамотной пиар-акцией «теневого» братства?

Так что предъявленный мною пистолет, ранее принадлежавший незадачливому комбату, в некоторых кругах мог быть воспринят как очень неслабая визитка. Все серьезные люди прекрасно понимали, в чьих именно руках могло оказаться личное оружие неразумного майора.

Разумеется, отправляясь в поездку, я неплохо себе представлял свой маршрут. Равно как и то, кто именно возглавляет этот самый блок. Влад Торопа неоднократно и публично подчеркивал свое участие в разгроме польских войск. Так что как минимум он должен был слышать и о тех событиях, что этому разгрому способствовали. В любом случае, даже если он и не знает эту историю в деталях, то уж фамилии отца и сына Рокецьких знать может.

Как оказалось, пан Влад был неплохо информированным человеком.

После того, как мое оружие заняло полагающееся ему место в кобуре, Торопа окликнул одного из своих бойцов.

– Мыкола! А ну-ка организуй нам сюда что-нибудь достойное!

– Успеем ли, пан Влад? – осторожно интересуюсь я. – Водителю ехать надо.

– Поедет, как разрешу, – подчеркивая свою важность, произносит мой собеседник. – Однако ты, Мирон, человек рисковый! Такие вещи всем подряд показывать…

– Хочешь сказать, что ты, пан Влад, – это все подряд? Я тоже не всю жизнь в лесу просидел. Понимаю, кому и что показывать можно, а кому и не нужно.

– Добре, – кивает мой собеседник. – А сюда какой ветер тебя занес? Неужто и в наших краях у вас какой-то интерес есть?

– Этот интерес, друже, где угодно быть может. Но не переживай: я сюда не по делу. Устал уже от всего. Домой хочу.

Мой собеседник удивленно приподнимает бровь.

– Иди ты… Это вроде как на пенсию выйти хочешь?

– Можно и так сказать. Отдохнуть охота прежде всего. Ни воевать не хочу, ни иное чего подобное делать. Просто жить хочу, как обычный человек.

– Ладно, – хмыкает мой собеседник. – Допустим, что это так. Приедешь ты куда-нибудь, дом купишь или пустой какой займешь, тут таких до фига. Так ведь рано или поздно все равно тебя спросят, кто ты таков и откуда взялся. Что отвечать будешь?

Из нагрудного кармана вытаскиваю вчетверо сложенную бумагу и протягиваю ее Владу.

«Дано сотнику Мирону Крюку в том, что он демобилизован по состоянию здоровья». Дата.

Подпись.

Печать.

Даже и фотография присутствует – всё как положено.

Сей документ исполнен на официальном бланке с подписью заместителя командира Богунского полка.

Мой собеседник вертит в руках документ.

– Ну, а найдется кто такой ушлый, что запросит полк?

– Получит подтверждение, что документ подлинный.

– И что, в натуре есть такой сотник?

– Перед тобой сидит. Можно весь полк опросить, меня там каждая собака знает.

– Так что ж ты сразу с этого не начал?

Хлопцы Влада подносят столик и ставят на него тарелку с нарезанным хлебом и салом. На свет божий появляется пол-литровая бутылка с какой-то жидкостью и пара стаканов. Рядом нарисовалась миска с огурцами и помидорами и горячая, еще пышущая жаром, курица. По местным меркам вполне себе приличное угощение. Некоторое время я молчу, ожидая, пока бойцы отойдут в сторону.

– А сам прикинь, – отвечаю я собеседнику, – вот держишь ты город, за порядком в нем глядишь, все обо всех знаешь. И тут является вдруг такой вот перец. Бывший сотник, вояка старый – это ж сразу видно. И с ходу тебе в лобешник выкатывает: хочу жить спокойной жизнью. Как, сразу в это поверишь или усомнишься?

– Сотник – и спокойной жизнью? – усмехается Влад. – Да я скорее поверю в то, что он подсидеть меня хочет. Сам знаешь, какой спокойной жизнью живут бывшие сотники, особенно в наших краях.

– Вот потому мне и нужен человек, который при необходимости сможет подтвердить: мол, знаю этого сотника, в натуре он по жизни устал, не хочет ничего больше и не опасен никому.

Мужик некоторое время раздумывает. Берет бутылку и щедро наливает себе и мне почти до самых краев. Молча чокаемся, и я проглатываю обжигающую смесь. А неплохой тут гонят самогон! Он, конечно, горлодер, но очень даже в меру. Подхватываю из миски огурец и отламываю ножку от курицы.

Перекусываем. Помидорчики и огурчики тут очень даже неплохие, сало – так вообще великолепное. Видно, что тот, кто его готовил, дело свое знает основательно.

– Иными словами, Мирон, хочешь, чтобы я вписался за тебя?

– Если и так?

– Это можно. Только ведь ты сам понимать должен, за хорошие глаза такое не делают. Случись что – мне отвечать придется. А я свою голову ценю.

– Так и мне башка не на распродаже досталась. Я, как ты понимаешь, не на один день сюда приехал.

– Тем более вопрос есть. И не один вопрос. Ты ж ведь землю пахать не пойдешь?

– Не пойду.

– Значит, есть на что жить?

– Ну, ты ж за дурака меня не считаешь? И чтоб сразу ясность внести, с собой у меня очень мало чего имеется. Так, мелочишка, на первое время.

– Понятно, – кивает мой собеседник. – Я тоже не лопух. Но второй вопрос имеется. И он гораздо серьезнее первого. А ну как завтра уже по твою душу кто-то придет? Черт знает, как у вас там на пенсию выходят? И есть ли она вообще, пенсия эта? Может, за тобой столько косяков набралось, что тебя днем с огнем по всему Дикому полю разыскивают?

9
{"b":"570694","o":1}