Самый ближний к кухне стол был свободен как раз для Младших Сестер. По традиции их сажали именно там, где жарче всего: чтобы закалить характер и привить выносливость, как поясняли им взрослые наставницы. Впрочем, сейчас Лиара согласилась бы присесть где угодно, хоть у высоченного костра или под боком раскаленной печи, лишь бы присесть. Ноги так дрожали, что готовы были в любой миг подогнуться.
Рада тронула ее за плечо и что-то спросила, но Лиара лишь вяло отмахнулась, не слыша ее слов. Нагнувшись, она уперлась лбом в сложенные на столе перед ней руки. Помимо нее так сделали Шатур, Лафь и Анрут, и никто им поперек и слова не сказал. Тем более никто не торопил их за обедом. Следующая смена будет только через час, и весь этот час Лиара запросто может проспать лицом в стол, имея на то полное право. Далеко не сразу она начала чувствовать сквозь разгоряченные тиски усталости голод, что подпитывали вкусные запахи из кухни.
Потихоньку Рада, Иштум и Анико подтащили к столу еду, выделенную на них семерых. Она, в общем-то, ничем не отличалась от того, чем их кормили в становище Сол. Мясное рагу с овощами, в котором едва не стояла ложка, толстый ломоть свежего хлеба, маленькое блюдечко со свежей сладкой земляникой, большая кружка ледяного грушевого сбитня. Лиара ощутила лишь едва заметный укол стыда, что не помогла остальным Младшим Сестрам накрыть на стол, и тут же жадно принялась хлебать из кружки терпко-сладкий сбитень, проливая часть на подбородок. Только осушив половину довольно вместительной кружки, она поняла, что немного пришла в себя.
- Жарко… - вяло шептала рядом маленькая Шатур, все никак не поднимая головы от сложенных на столе рук. – Так жарко…
- Искорка, а ты можешь сделать что-нибудь, чтобы было хоть немного попрохладнее? – с надеждой взглянула на нее Рада. – Я знаю, ты очень устала, но все-таки.
Лиара вновь ощутила, как румянец покрывает щеки, и на этот раз вовсе не от жары. Надо же было настолько умотаться, что она успела вовсе позабыть о собственной эльфийской крови. Поспешно сосредоточившись, Лиара собрала вокруг их стола самые прохладные воздушные токи, что только можно было отыскать в тени широкой крыши едальни, большей частью из них окружив Шатур. Ремесленница судорожно вздохнула, хватая воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба. Вид у нее был болезненный.
- Проклятая Гутур рано или поздно угробит всех нас, - мрачно заявила Анрут, забрасывая рагу себе в рот деревянной ложкой. Но голос все-таки понизила достаточно, чтобы никто, кроме собравшихся за их столом, не расслышал ее слов. – Мы просто спечемся на этой жаре. Или разобьемся об землю к бхаре собачьей.
- Лучше бы нас по утрам тренировала Морико, - вздохнула Лафь, вяло ковыряясь в своей тарелке. Вид у нее был такой, будто ее мутило от одного вида еды. Но есть было нужно, они все прекрасно знали, что ужин их ждет только по окончании четырехчасовой вечерней тренировки, когда от голода желудок начнет буквально глодать позвоночник изнутри.
- Ты так думаешь? – угрюмо хмыкнула Рада, глядя на нее. – Тогда Гутур будет учить вечером, когда мы выжаты, словно лимоны, и едва руку можем поднять. Морико хоть нас щадит.
- Если ты это называешь «щадит»… - Анрут только сокрушенно покачала головой. Вид у нее был донельзя кислым.
Лиара успела уже с полсотни раз проклясть свое жгучее желание увидеть Раэрн в Роще Великой Мани. Дочери Земли вернулись через несколько дней после их с Радой первого разговора с Держащей Щит анай и вновь заселились в гостевые дома становища. И сразу же Тиена выбрала тех из них, кто будет учить молодняк летать. Сама Тиена выбрала, не доверив это никому, и назначила именно Гутур, никого больше. С тех пор у Лиары было множество времени и возможностей, чтобы посмотреть на то, что представляли собой Раэрн, только она с удовольствием теперь променяла бы эти возможности на что-нибудь другое. Например, на новую встречу с Червями в Пустых Холмах. Или на сражение с десятком разъяренных Тваугебиров.
Тут ты уже зарвалась. Так что заканчивай, Светозарная. Имей совесть.
Поморщившись, она вновь принялась ковыряться в своем рагу.
- Слушай, Рада, а может, ты поговоришь с Великой Царицей на этот счет? – негромко спросила Анико, и все остальные Младшие Сестры с надеждой вскинули головы. – Вы же с Лиарой проводите с ней много времени, вы почитай что друзья.
- Ну, друзья – это ты загнула, - покачала головой Рада, ломтем хлеба вымазывая последнюю подливку на дне своей тарелки.
Лиара моргнула: ее-то тарелка была все еще наполовину полна, а Рада свою подчистила, как и сидящая слева от нее Анрут. Она все никак не могла привыкнуть к тому, как быстро жуют анай. Голодные Младшие Сестры буквально сметали поданный обед или ужин, и нужно им на это было не больше пяти минут.
- Хорошо, может, не друзья, но ты уж точно видишь ее чаще нас, и у тебя есть возможность говорить с ней, - не сдавалась Анико. Остальные быстро жевали, перемалывая пищу, как жернова – зерно, но смотрели только на Раду, не отрываясь. Как кучка голодных тощих котов, подумалось Лиаре.
- Может, просто скажешь ей как-нибудь вечером, когда у вас будет очередное занятие, что учиться у Гутур невыносимо? – поддержала Анико Иштум, умоляюще глядя на Раду своими густо-зелеными, почти черными глазами. – Расскажешь, как она нас гоняет, как мы устаем…
- А это не будет выглядеть, как жалобы? – нахмурилась Рада. – Я еще не все обычаи и традиции анай знаю, не хочу сделать что-то, что противоречит вашим законам.
Всех Младших Сестер вдруг донельзя заинтересовало содержимое их тарелок. Иштум покосилась на них и поморщилась, на щеках у нее выступил яркий румянец. Неуверенно почесав за ухом, она пожала плечами и осторожно взглянула на Раду:
- Вообще-то это не слишком принято, но ты ведь вроде бы как со стороны… То есть, я имела в виду… - Она глубоко втянула носом воздух и склонилась перед Радой в поклоне, едва не ткнувшись носом в собственную миску с рагу. Щеки у нее были краснее свеклы. – Я приношу свои извинения, Черный Ветер, за всю ту глупость, что наговорила тебе. И беру на себя епитимью каждый вечер по два часа стоять на коленях возле входа в свой дом. Забудь все, о чем я говорила и просила тебя. Это больше не повторится.
Лиара осторожно взглянула на Раду. Понятное дело, что имела в виду Иштум: Рада была не анай, Рада не знала, что можно, а что нельзя, а значит, Раду никто не стал бы ругать за нарушение правил и неписанных обычаев. Ей бы, в отличие от всех остальных Младших Сестер, это сошло бы с рук. Судя по тому, как горели от стыда щеки остальных, и что они до сих пор не поднимали голов от своих мисок, епитимью следовало бы принести всем им, не только Иштум. Подбивать человека на совершение бесчестного поступка считалось для анай едва ли не таким же тяжелым проступком.
Рада же только поморщилась и махнула рукой.
- Да прекращай ты, Иштум. Мне-то что с того, что ты будешь стоять где-нибудь на коленях? Не жарко, не холодно.
Лицо Младшей Сестры окаменело, глаза приняли непроницаемое выражение. Хоть эти девочки и носили белую форму, хоть и проходили испытание по обряду Рощи, а не обряду собственного клана, а все-таки в них было гораздо больше от Раэрн, чем они хотели бы показать миру. Дочери Земли очень щепетильно относились к собственной чести и носились с ней как с тухлым яйцом, буквально по любому, даже самому малозначительному поводу готовые приносить епитимью и героически претерплевать ее. И они очень и очень сильно обижались, когда кто-то отказывался принять их покаяние и не позволял им искупать своих грехи действием.
Только вот Рада принимала людей такими, какими они представляли ей себя, не больше и не меньше, не додумывая ничего лишнего и не вникая в подробности. И коли Младшие Сестры в белой форме заявили, что их жизнь принадлежит Великой Царице, значит так оно и было для нее, и к Раэрн в глазах Рады они никакого отношения уже не имели. Лиаре оставалось только надеяться, что Черный Ветер сейчас не нанесла Иштум никакого серьезного оскорбления, и что из-за этого не начнется свары с этой их вечной честью. С другой стороны, Иштум первой попыталась играть не слишком-то по правилам.
