Сегодня Ная как раз задумала очередное развлечение. Из шкафа извлекли расчерченную на четыре равных поля доску и мешочек разноцветных камешков. Игра называлась «кошачий домик», и играли в нее вчетвером. Участницы по очереди бросали пару потертых костей и выставляли камушки на своем квадрате поля по счету, выпавшему на костях. Суть игры сводилась к тому, чтобы как можно быстрее заполнить камешками свой сектор и захватить пустой кругляш в центре поля, называющийся кошачьим домиком. Лиара улыбнулась. По другую сторону гор отсюда, в далекой Мелонии, та же игра, разве что чуть с иными правилами, носила название «Захвати крепость», и играли в нее трое, а не четверо. Как странно Ты плетешь Свой узор, Небесная Пряха! Одну ниточку разделяешь на две другие, выплетаешь каждую по своей дороге, и получается чудо. Все вроде то же самое, все точно такое же, и другое. Ни один вздох не повторяется, ни одна нить не похожа на другую, и при этом все они – Ты, улыбающаяся и нежная, будто тихий плеск воды. И если так происходит не только с людьми, у каждого из которых своя судьба, но и с народами, с целыми цивилизациями вроде этой и той, от которой я стремглав бежала, то может ли такое происходить и с целыми мирами? Со звездами, что рассыпаны щедрой рукой Твоей над моей головой?

Лиара вновь подняла глаза к небу, щурясь и чувствуя на лице прикосновения слабого-слабого, нежного, будто кошачья лапка, весеннего ветра. Первые звезды медленно разгорались в точно так же неторопливо остывающем небе, и хищный кончик обломанного месяца выглянул из-за Бурой Горы, воровато приглядываясь к размеренному течению жизни в становище Сол.

Дверь за спиной хлопнула, и негромкий голос позвал:

- Лиара?

Вновь вырвавшись из размышлений, она оглянулась через плечо. В такой час Плато выглядело пустынным. Разведчицы еще не вернулись из своих мастерских, а Ремесленницы уже давно хлопотали по дому, стряпали или отсыпались после долгого дня. Именно поэтому в домик Найи, где она жила с двумя Двурукими Кошками, Ночным Лезвием и Орлиной Дочерью, сейчас набилось сразу пятеро Ремесленниц, уже успевших закончить свои дела. И Лиара, конечно же, которую девочки попросили взять с собой арфу и что-нибудь спеть им, если будет желание. Только вот желания пока не было, и дожидаясь своей очереди поиграть в «кошачий домик», она вышла на улицу, в тихий и теплый весенний вечер.

Возле маленького деревянного крыльца под покатой крышей, за которым находился вырубленный в скале домик Найи и других сестер, росла невысокая пушистая яблонька, сейчас целиком одевшаяся в ослепительно белый цвет. И пахло от нее так, что голова шла кругом, а в полутьме нежные соцветия горели, будто маленькие фонарики. Скрипнуло рассохшееся старое крыльцо, и по ступеням вниз спустилась Рей, кутая плечи в шерстяную шаль, которую связала ей и подарила давеча, отчаянно краснея, маленькая лопоухая Клинок Рассвета, что выбрала для обучения ремесленной профессии мастерскую Наставницы Аты. Эта самая Клинок была ниже Рей на целую голову и младше года на четыре, но упрямо таскалась за ней хвостом в свободное время и изо всех сил оказывала знаки внимания, от которых Рей только устало отмахивалась. То дверь ей открывала, то воды натаскивала к их домику, то дров приносила. Пару раз дарила ей цветы, причем диковинные, синие, нежные венчики горечавки, которые в окрестностях становища не росли, и отыскать их можно было только на самых крутых горных склонах. А под конец исколола себе все пальцы и связала-таки Рей шерстяную шаль, которую та со вздохом, но приняла, решив окончательно не разбивать сердце лопоухой маленькой разведчицы. Рей хмурилась и кривилась, отмахиваясь от надоедливой анай и бросая на Лиару полные тоски взгляды, но самой Лиаре почему-то хотелось улыбаться. Потому что Клинка Рассвета все эти вздохи и недовольное хмыканье нисколько не тревожили, и она упрямо продолжала оббивать порог домика Рей. И с каждым днем Рей все реже огрызалась на нее, а теперь вот и шаль приняла.

Роксана, молю Тебя, пусть у Рей все будет хорошо, от всей души попросила Лиара, поджидая подругу, неторопливо направляющуюся к ней от крыльца домика Найи. Пусть она оставит свою грусть и начнет новую жизнь, и пусть в сердце ее живет радость и любовь, а не горечь!

- Ты чего ушла? Тебе скучно? – негромко спросила Рей, подходя к ней и останавливаясь возле парапета над становищем.

Ее темные глаза поблескивали в темноте, и в них серебристыми вспышками отражались звезды. Лиара еще раз взглянула на нее и подумала, что Рей очень красива. Что-то таинственное было в мягких чертах ее лица, что-то очень нежное, что так редко встречалось в грубых, словно вытесанных из камня, физиономиях анай.

А еще в последнее время Лиара чувствовала себя возле нее уже лучше, как-то легче, словно кто-то расслабил невидимые путы, стягивающие ее по рукам и ногам. После того разговора они несколько дней не общались, а потом Рей вновь принялась привычно болтать и шутить с ней, будто ничего и не было. И хоть еще порой поглядывала с затаенной тоской, но уже не так, как раньше. Да и чувствовалась она как-то… спокойнее, что ли. Умиротворенной.

- Просто хотелось побыть одной, подышать, - пожала плечами она в ответ на вопрос Рей.

Та испытующе взглянула на нее и уточнила:

- Мне уйти?

- Нет, Рей, ну что ты? – тихонько рассмеялась Лиара. – Я буду рада твоей компании. Просто сегодня какой-то… особый вечер. Так красиво здесь!

Лиара прикрыла глаза и всей грудью вдохнула теплый воздух с запахом цветущей яблони, свежей земли, распускающейся зелени. И едва слышной ноткой снега, что доносил с белых горных склонов ветер. В горах всегда так пахло, и это было отчего-то очень хорошо.

- И правда, чудный вечер, - негромко проговорила Рей рядом, тоже облокачиваясь на парапет и глядя вниз, на становище, по которому неторопливо передвигались редкие фигурки анай.

- Как ты думаешь, Рей, что за этими звездами? – тихонько спросила Лиара.

Ей отчего-то было неловко задавать такой вопрос, но при этом он чувствовался очень правильным, нужным. Пусть ее и сочтут странной, какая разница? Анай ко многим вещам в мире относились совершенно иначе, чем другие народы, и знали гораздо больше. Нет, не совсем так, решила Лиара. Не больше – иначе. О каких-то вещах, самых обыденных, вроде черепицы, вызвавшей такое сильное удивление Найрин, они и понятия не имели, но вот о других, настоящих, истинных, которым и слова-то подобрать было сложно, анай по-настоящему знали. Так почему бы Рей не спросить об этом, коль Лиара спрашивала ее о том, как Роксана восходит на небо и как Аленна посылает по весне Свои теплые, питающие землю дожди.

Рей слегка нахмурилась, вскинув голову и глядя на то, как медленно разгораются в вышине серебристые точечки.

- За ними? Не знаю. Наверное, Трон Огненной. Ведь эти звезды – души ушедших анай, великих цариц и героинь древности, которых Роксана сажает у Своего Трона. А их сердца горят Ее даром, звездами в ночи.

- Вот как, - тихонько улыбнулась Лиара.

- А что об этом думают в том мире, по другую сторону гор? – с любопытством взглянула на нее Рей. Лиаре стало тепло: она не сказала «в вашем мире», как раньше. Теперь никто уже так не говорил о них с Радой.

- Я никогда не слушала Жрецов, - пожала плечами Лиара. – Эльфы поют, что это светильники на небесных тропах между мирами, по которым звездные странники находят дорогу, но люди думают иначе. Они говорят, это осколки Щита Грозара, который сломал его отец перед тем, как Грозар поверг его в последней битве и создал из его тела весь мир.

- Получается, наверняка-то и никто не знает, - хмыкнула Рей. – Но мне приятнее думать, что это все-таки души анай.

- Мне тоже, - тихонько рассмеялась Лиара.

Мысли ее мягко и плавно тянулись над становищем вместе с едва заметным движением теплого ночного ветра. Застыли за спиной лепестки яблони, источая сладкий аромат, которым полнилась эта ночь. Небо по краю совсем уже отгорело, словно уголек, откатившийся к самому краю костра и затухающий на ветру. А что если эти звезды – и впрямь иные миры? Миры, где все идет иначе, но при этом странно похоже, как и здесь? Что если там, где-то далеко-далеко, в темной пещере с приглушенным светом громадных сталактитов шагает сейчас по навесному мосту женщина с золотыми глазами и пепельными волосами? Та самая, которую они видели в мареве глубоко под Эрванским кряжем. Ведь тогда сам Молодой Бог Ирантир, принявший плоть и ставший Редлогом, говорил им, что существует множество миров, сплетенных друг с другом так тесно, что они могут соприкасаться один с другим… Вот бы побывать там, вот бы посмотреть на этих совсем иных людей, на их совсем иную жизнь. И такую же. Ведь тогда, наверное, я смогу наконец понять, зачем мы здесь? Зачем? Взгляд Лиары вновь метнулся к темному небу. Она только и делала, что спрашивала это бесконечное «зачем», но Великая Мани так и не дала ей ответа, храня Свою загадку в мягкой полуулыбке золотых волн силы, что так щедро лились Лиаре на голову. Но Зачем?