Они попрощались, пообещав звонить друг другу, но Эмбер знала, что он не собирается поддерживать отношения.

Обратно она вернулась со странным чувством. Ей не покидало ощущение, что Сэм что-то не договаривает, но она никак не могла понять, какого рода тайну он скрывает – словно в нем произошла какая-то перемена. Нехорошая перемена. И это ей совсем не нравилось.

========== ПЯТАЯ ЧАСТЬ. Глава 2. Happy Birthday to you! ==========

Саундтрек Ane Brun - Ain’t No Cure For Love

После встречи с Сэмом жизнь Эмбер снова вернулась в привычную колею. Дни шли своим чередом, и омрачала их лишь непреходящая тоска по Дину, которую она отгоняла от себя, забываясь в работе.

Но все это было ровно до ее дня рождения, который, как и положено ведьме, должен был приходиться на один из языческих праздников. День рождения Эмбер выпал на день летнего солнцестояния, 24 июня. Она решила никому об этом не говорить, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, к тому же у нее не было никакого желания что-либо праздновать. В конце концов, это не первый ее день рождения, о котором никто не узнает. В прошлом году она вообще провела это время в Детройте, изучая труды своих предков, а здесь, по крайней мере, окажется в центре празднования – в средневековье люди любили этот праздник, хоть и жгли на кострах ведьм, чья сила возрастала в эту ночь, а сам день летнего солнцестояния переименовали в Иванов день. Поэтому и здесь на средневековой ярмарке к нему готовились загодя и отмечали с большим размахом, разжигая повсюду костры и устраивая праздничное застолье с песнопениями.

В общем, Эмбер решила веселиться вместе со всеми. Однако когда день подошел к концу и все отправились прыгать через костры, на нее накатила совершенно неуместная тоска. Вид горящих повсюду огней вдруг напомнил ей об адском пламени, в котором в эти самые мгновения мог гореть Дин, и ей захотелось сбежать подальше от этого веселья.

Взяв со стола едва начатую бутылку бренди, она тихо ускользнула в темноту, туда, куда почти не долетал шум общего веселья, и, устроившись на пустом прилавке, сидела, глядя на звездное небо, и пила прямо из горла обжигающий внутренности напиток. Она чувствовала, как с каждым глотком окружающий мир становится все менее реальным. Оставались только она, летняя ночь и пение цикад. А еще безумная тоска по Дину. Еще никогда со дня его смерти она не ощущала такой потребности в нем. Ей казалось, что, если не увидит его сейчас, сию же минуту, то просто задохнется. И Эмбер опустилась на землю и заплакала, закрывая себе рот, чтобы ее не услышал кто-нибудь, случайно оказавшийся поблизости.

А затем стала молиться. Всем ангелам и святым, которые могли ее услышать. Она просила успокоения для себя и освобождения для Дина, хотя и понимала, что эти молитвы ни к чему не приведут.

- Зачем тогда молиться, если не веришь? – пробормотала она себе под нос и поднялась, отряхиваясь, с земли. Действие алкоголя немого прошло, и она смогла успокоиться. По крайней мере, теперь ничего не сдавливало ей горло и слезы перестали литься из глаз.

- Вот и отметила день рождения. Happy Birthday to you, motherfucker! – выругалась Эмбер, и, приведя себя в порядок, чтобы не напугать случайных встречных, решила тихо прошмыгнуть в трейлер и забиться под одеяло подальше от внешнего мира.

Однако, когда она уже почти добралась до трейлера, на тропинке ей повстречались Саманта с Джеком и Питером, с которым у нее закрутился настоящий роман. Они громко хохотали над какой-то шуткой и, похоже, тоже уже изрядно выпили.

- Кого я вижу! – воскликнула Саманта, увидев Эмбер. – Только не говори, что собираешься снова сбежать и сидеть дома в одиночестве!

- Вообще-то, именно это я собираюсь сделать, - ответила Эмбер, даже не собираясь останавливаться. Но Саманта поймала ее за руку и громко воскликнула:

- Нет, нет и еще раз нет! Я не позволю тебе грустить в одиночестве в эту ночь! Сегодня же самая волшебная ночь после рождественской! Сегодня исполняются все желания, а значит, все должны веселиться и плясать до упаду!

- Боюсь, я уже наплясалась, - попыталась высвободить руку Эмбер, но Саманта держала ее крепко.

- Ну, пожалуйста! Ну хотя бы еще часик, - взмолилась она. И Джек с Питером присоединились к ее просьбе.

- Ладно, я пойду с вами, - сдалась Эмбер. – Но не требуйте от меня бурного веселья, потому что вы его не дождетесь.

- Договорились, - подхватил ее под локоть Джек. – Честно говоря, мне и самому не по душе эта радость по расписанию, но лучше уж так, чем сидеть одному и слушать, как веселятся другие.

- Да, наверное, ты прав, - пробормотала Эмбер, думая о том, как бы побыстрее ускользнуть. Однако, когда они вернулись к праздничному столу, за которым уже сидели все, кто успел попрыгать через костер, Саманта усадила ее между собой и Джеком, так что все надежды на бегство растаяли как дым.

Джек подвинул Эмбер тарелку с сухариками и стакан с сидром, на который она покосилась с подозрением, представив, что будет, если она смешает его с тем бренди, который еще плескался у нее внутри.

- Я, наверное, больше не буду, - пробормотала она, отодвигая стакан подальше. – А нет ли здесь чего-то безалкогольного?

- Шутишь? У нас только бренди и сидр! – ответил Питер. – Может, тогда чего покрепче?

- А почему бы и нет, - ответила она, подумав, что если напьется и свалится под лавку, то ее просто обязаны будут вернуть в трейлер.

- Отлично! – тем временем провозгласил сидевший во главе стола Крис и позвонил в стоявший рядом колокольчик, чтобы привлечь внимание присутствующих. – А сейчас мы переходим к нашей традиционной части вечера – песням!

При этих словах все участники застолья одобрительно закричали, захлопали в ладоши и затопали ногами.

- Песням? Что он имеет в виду? – спросила Эмбер у Саманты.

- Это наша традиция. В ночь летнего солнцестояния мы поем народные ну или не очень народные песни, - ответила та, подмигнув Питеру.

- Что, все хором? – спросила Эмбер.

- Нет. Каждый участник застолья должен спеть одну песню. Ну, не смотри на меня такими испуганными глазами. Неужели ты не помнишь наизусть ни одной песни? Можно даже что-то популярное, главное, чтобы вышло душевно.

- Песни-то я знаю, - пробормотала Эмбер. – Только не уверена, что кому-то захочется слушать мое пение…

- Не волнуйся. Мы все здесь не артисты. Главное, чтобы было спето с душой, - «успокоила» ее Саманта, и Эмбер пожалела, что не напилась раньше.

«Впрочем, пока очередь дойдет до меня, я еще могу всё исправить», - подумала она и большими глотками выпила стоящий перед ней стакан бренди.

- Ого! А ты не промах, - прокомментировал это Джек.

- Точно, я профессионал, - мрачно подтвердила Эмбер, подставляя ему пустой стакан, который он с готовностью наполнил новой порцией спиртного.

Тем временем Крис спел «Greensleeves», которая была встречена общими аплодисментами. Еще бы, ведь он пел так пронзительно о своей утраченной любви, что даже Эмбер, которой хмель вновь ударил в голову, не могла не проникнуться словами о леди в платье с зелеными рукавами, которая была единственной радостью неизвестного автора.

Следующие песни были веселее, и она даже радостно подпевала некоторым из них, пока не дошла очередь до Джейн. Еще одной страдалицы из-за любви. Правда, ее муж просто ушел от нее к другой, а не умер или погиб при схватке с псами ада, но это не мешало ей все время ходить с выражением печали на лице. И когда она запела песню “All My Tears” о покойнике, утешающем своих любимых с того света, у Эмбер на глаза вновь выступили слезы. И она поняла, что тоже должна что-то спеть и что, возможно, это пение поможет облегчить ей душу. Ведь выглядело же лицо Криса теперь, когда он спел о своей покойной жене, таким просветленным.

А пока она думала, очередь приближалась к ней. И вот уже Саманта с Питером спели какой-то романтический дуэт о двух влюбленных голубках, и все взгляды присутствующих обернулись к Эмбер.