- Ты говорил, что в селениях много страха, – покачал головой Речник. – Жаль, что все так боятся. Хвала Укухласи!

- Хвала! – нестройно откликнулись жрецы.

Фрисс уже выпутался из лабиринта хижин и почти понял, в какую сторону идти, когда Аста перестала пищать и всхлипывать и провела когтем по его щеке.

- Па-а, – неловко, путаясь языком в клыках, выговорила она. – Да-а им мня? Мня не ты? Ты мня броса-а?

Речник порадовался, что кожа у него и так медная – не видно, как наливаются багровым огнём уши.

- Нет, разумеется, – буркнул он, почёсывая Квэнгина за ухом. – Я возьму тебя с собой. М-да, не удалось порадовать Нециса… Что же, мелочь, если мы все будем живы – я покажу тебе Великую Реку.

Аста уткнулась носом ему в щёку.

- Не броса-а мня, – прошептала она и замерла – и больше не шевелилась, пока Фрисс не взял её на руки, заходя в задымлённый и пропахший жареной рыбой зал постоялого двора. Не останавливаясь, он прошёл меж притихших южан и крыс и опустился на циновки рядом с задремавшим Алсагом. Нецис, посмотрев на Речника, молча подвинул ему блюдо с рыбой, водорослями и кашей.

- Я живой, как видишь, – криво усмехнулся Фрисс. – Никто тут вас не обижал?

- Всё спокойно, – покачал головой Некромант. – Прямо как в те дни, когда солнце было холоднее, а дожди шли чаще.

Тихий дребезжащий звук струны долетел до Речника, и он вздрогнул, оглядываясь по сторонам. Белая крыса, обвешанная перьями древесных змей, задумчиво перебирала жилы, натянутые на полом обрубке тростника.

- Дела, – пробормотал Фрисс, растерянно усмехаясь. – Нецис… Ты не помнишь, где мы в последний раз видели кимею? Они ведь всюду ходят со своими свитками, во всех городах рассказывают истории… Я давно не слышал их песен. Неужели Тзангол и их тоже…

- Та-а… ассинхи, – задумчиво отозвался Некромант. – То, что защищает кимей, старше и сильнее и его, и его создателя. Они ничего не упустят, Фрисс. Мы ещё прочтём о себе в их свитках. А что их не видно… Сейчас не лучшие дни для кимейских песен, Фрисс. Сейчас вообще не лучшие дни…

Плазма зашипела, остывая на оплавленных стенах. Улица, подметённая раскалённой метлой, опустела вмиг – хвостатые тени брызнули по щелям, и долго ещё Гедимин слышал удаляющиеся писклявые вопли. Несколько кучек пепла осталось на мостовой. Древний Сармат с размаху ударил кулаком в стену, и она затрещала. Кусок подломленной кровли, кружась, полетел вниз вместе с уцепившимися за него крысами, Древний шагнул назад, пропуская обломок мимо, и снова вскинул сфалт. Крысы бросились врассыпную.

- Кьяа! Кьяа! – завопили на противоположной стороне улицы, десятки лап зашуршали по мостовым, одинокая стрелка из облучённого металла ударилась о броню на плече Гедимина и рассыпалась – и настала тишина. Только вдали, у заброшенного космодрома, ещё шипел плавящийся под выстрелами рилкар – стая Стинка, вернувшая себе былые владения, не спешила отступать в неуютные развалины, но сарматы теснили её. Гедимин покосился на передатчик, прислушался – нет, похоже, на космодроме справлялись и без него. Одобрительно хмыкнув, он пошёл дальше – по остаткам разбитых подвижных мостовых, мимо мёртвых домов безымянного города, к разрушенным подстанциям порта. Кто-то верещал там. Голосов было два – двое серых воинов сцепились на пустой улице. Гедимин остановился.

- Кьяа! Отдай! Моё! – оскалился крыс с двумя хвостами, покрытый редкими чешуями и почти облезший.

- Кьяа! Моё! Уйди! – припал к земле второй, зачем-то отрастивший себе шесть лап, но потерявший ухо.

- Дурень! Я нашёл! Кьяа! – мотнул головой первый.

- Так возьми! Возьми! – взвизгнул второй. – Не можешь? Кьяа!

- Кьяа!!! – первый, изловчившись, цапнул второго за бок и тут же отскочил, но поздно – челюсти сомкнулись повыше его хвоста.

- Кья!!!

Под сапогом Гедимина хрустнул осколок стекла. Крысы, отлетев друг от друга, привстали на задние лапы и молча юркнули в груду битого рилкара – всё, что осталось от недавно обрушившегося здания. На мостовой остался лежать тёмно-синий, почти чёрный камень – небольшой, такой, что уместился бы на ладони знорка.

«Крысу мне в скафандр…» – сармат изумлённо мигнул. Тёмно-синий осколок реакторного накопителя лежал на его ладони. Он был ещё тёплым, и его округлые края немного оплавились и покрылись точками-щербинами – брызгами кипящего металла. Знорк, незнакомый с накопителями, мог бы принять обломок за природный синий минерал – содалит, называемый местными жителями грозовым камнем.

«Это невозможно,» – Древний тяжело качнул головой и покосился на небо. За последние недели оно исподволь из серо-белесого превратилось в желтоватое. Ни облачка не было на нём.

«Но всё же сходство есть,» – сармат посмотрел на осколок накопителя и недоумённо пожал плечами. «Фриссгейн… Жаль, что с ним не связаться. Он должен что-то знать об этой штуке.»

Что-то зашуршало за углом, и Древний, убрав обломок под пластину брони, поднял оружие. Зачистка близилась к завершению, но непроверенных участков ещё осталось немало. А что до находки…

«Летучая рыба,» – Гедимин усмехнулся. «Странная выдумка, но для знорков… Надо будет сделать ещё одну.»

====== Часть 16 ======

Глава 40. Шочицалан

– Что не по нраву тебе, Фрисс? – нахмурился Некромант, бросая шест на ворох листьев. Плот вынесло на глубину, и до дна уже было не достать, только чёрная вода колыхалась вокруг, закручиваясь в медлительных вихрях и снова устремляясь на восток. Южный берег растаял в зелёной дымке, северный был где-то впереди, за мутным потоком. Речник Фрисс зачерпнул пригоршню воды и принюхался – пахло прелой листвой, водорослями, выкинутыми на берег, и мокрыми углями.

- Зачем было врать? – поморщился он, недовольно оглядываясь на Некроманта. – Может, мы сделали что-то дурное, или задумали пакость?!

- Ты хотел добыть плот – и мы добыли его, – пожал плечами Нецис, с сомнением глядя на бурный поток. – И заметь – добыли легко и быстро. Расскажи ты ещё раз, куда мы собираемся на самом деле – и плота мы не увидели бы… Та-а!

Колдовское течение завилось в спираль, отбросив плот назад. Мимо, распустив в недвижном воздухе бесполезный парус, проплыла большая лодка. Гребцы, подняв вёсла, таращились на чужеземцев, пока река не пронесла их мимо.

- Слишком много вранья в этом году, – покачал головой Фрисс. – Чего боятся норцы? Что плохого с ними случится? Мы плывём в Моагаль, а не они – чего им здесь бояться?!

- Того, что приходит из каменных городов, – неопределённо усмехнулся Нецис. – Та-а… поверь, Фрисс, у них есть основания для тревоги. И чем меньше они знают, тем… Та! Правее!

- Па-а, – на спине Речника зашевелилась примотанная к нему Аста. Она схватилась лапами за его плечи и замахала крыльями.

- Тише, мелочь, – пробормотал Фрисс, опускаясь на одно колено и прикасаясь ладонью к воде. – Река-Праматерь, не оставь нас в пути…

Неповоротливый плот медленно разворачивался на спине колдовского течения. Тёплая вода колыхалась под рукой, и что-то просвечивалось под чёрной гладью, – зыбкие очертания обрыва, испещрённого норами, плотов на волнах, стройных белых башен…

- Река-Праматерь, – прошептал Фрисс, наклоняясь к самой воде. Аста заглянула в омут и испуганно пискнула, прижимая уши к голове.

- Па-а! Не-е-е! – она потянула Речника за плечи. Фрисс досадливо вздохнул и поднялся с настила.

- Чего тебе? Опять проголодалась?

- Мрряф, – шевельнул хвостом Алсаг. – А ещё говоррят, что я много жрру!

- Ты много пьёшь, – хмыкнул Нецис, подбирая шест и вглядываясь в тёмную муть. – Что ты увидел, Фрисс? Взгляд у тебя странный.

- Ешь, Алсаг, – Фрисс положил перед котом половину вяленой рыбины. – Еда у нас пока что есть.

Он откусил немного от второй половины, прожевал и сплюнул на ладонь. Аста слизнула кашицу и пискнула, поставив уши торчком.

- Видел? Ничего… Мне голос воды не нравится, – вздохнул Речник.

- Та-а… не знаю, что сказать тебе, Фрисс, – удивлённо мигнул Некромант. – Шум воды, ты имеешь в виду? Она как-то не так течёт? Здесь живут Речные Драконы, они часто крутят воду, может, этот звук тебя смущает?