— Каким образом? — нахмурился Люпин, тут же почуяв неладное.
— Разве не очевидно? Эта ночь должна быть фантастической! И не смей надевать трусы с Винни-Пухом, — строго сказала Эмили и преспокойно подошла к листку, висевшему у входа, аккуратным почерком вписывая в соответствующие графы «Ближайшая неделя» и «Эмили будет сверху». После этого она отряхнула свою мантию, поправила волосы и, сопровождаемая изумленными и даже восхищенными взглядами, вышла из зала. Ремус, осторожно приблизившийся к списку со ставками, прочитал запись Паркер, после чего побледнел и трясущейся рукой почесал затылок.
— Страшно, Лунатик? — протянул над его ухом довольный Блэк. — Хочешь, дам совет? — хитро продолжил он.
— Лучше спрячь меня, — тускло отозвался Люпин. — Куда-нибудь, где она до меня не доберется.
— В Азкабан?
— Не-е-е, это ненадежно, — покачал головой все еще веселящийся Питер. — Лучше его сразу пристукнуть.
— Не надо меня пристукивать! — истерически завопил Ремус и вылетел из зала, бормоча что-то про «Зачем Винни-Пух? Крошка Ру куда лучше».*
____________________________
* Крошка Ру — детеныш кенгуру, участвующий в приключениях Винни-Пуха.
***
Слизеринские спальни, комната старосты, вечер
— Непередаваемая наглость! — бормотал Малфой, меряя шагами комнату. — Я что, действительно похож на идиота?
Люциус искренне недоумевал. Когда Паркер и Беата якобы поссорились, он старательно изображал из себя безнадежного болвана, делая вид, что верит во весь этот бессмысленный фарс. Когда Спринклс заявилась к нему в спальню, вытурив его самого в душ и окатив крашеной горячей водой — он терпел. Он знал, что слизеринке просто нужна была возможность заполучить дневник.
У Малфоя был свой собственный расчет. Он не сомневался в интеллектуальных способностях Беаты и понимал, что та наверняка разгадает магический шифр. С этой целью Люциус намеренно видоизменил некоторые записи и даже добавил кое-что, по его мнению, придающее благородства тем идеям, что преследовал Темный Лорд. Шанс, что Спринклс после прочтения изменит свое мнение и примет сторону Малфоя и сторонников Лорда, был невелик, но, как известно, — вода камень точит. Но когда запыхавшийся Регулус с окровавленным лицом прибежал к нему под конец Рождественского Бала и сообщил, что видел его дневник в руках Сириуса Блэка…
Первой в тот вечер и уже укоренившейся в мозгу мыслью было — немедленно сокрушить Беату Спринклс, невзирая на последствия. Второй — какого черта он, недалекий индюк, решил, что странная, нелогичная слизеринка не отдаст его дневник кому-нибудь другому помимо Паркер? А теперь он был вынужден расхлебывать последствия.
Мало того, что Дамблдор отыскал следящее заклинание в своем кабинете и уничтожил его, мало того, что Беата выставила его, Малфоя, посмешищем на Рождественском Балу, так теперь он еще и не знал, что ему делать с Нарциссой! Сначала он думал, что должен отомстить слизеринке, собирался даже воспользоваться помощью Беаты, создать, так сказать, идеальный тандем возмездия. Но теперь Люциус уже не был уверен в том, кому и как он собирается мстить. Сначала Нарциссе, объединившись с Беатой, а потом Беате, объединившись с Нарциссой, а потом Паркер, объединившись с Нарциссой и Беатой? Тьфу ты! Что за глупости!
Но Нарциссу необходимо было вернуть, Беату поставить на место, а Паркер выдворить прочь из школы, предварительно уничтожив ее жизнь и выведав контрзаклинание. То, что мерзкая девчонка сотворила над ним в попытке отомстить за ту детскую шалость, имело серьезные последствия. И пусть Малфой и надеялся, что с этой «небольшой» проблемой ему поможет сам Темный Лорд, глупо было бы исключать запасные варианты.
Задумчиво вздохнув, Люциус кивнул сам себе. Нарцисса слишком удачная партия, чтобы ее потерять. Слишком выгодная с точки зрения установления родства с Блэками и довольно привлекательная и в другом, физическом, смысле. А значит, нужно действовать решительно и не дать девушке даже шанса пойти на попятную и разорвать помолвку.
— Изумруды или бриллианты? — пробормотал Люциус, уставившись на портрет своего прадеда. — Или и то, и другое?
Но Люциусу и в голову не могла прийти мысль, что Нарцисса станет для него не только удачным трофеем, но еще и по-настоящему желанной девушкой.
========== Глава XV: После Дня Св. Валентина ==========
Это было глупо? Да. Безумно, нерационально, спонтанно? Да. Это было похоже на самоубийство? Почти что.
Джеймс задумчиво смотрел вдаль с вершины одного из холмов. Хогвартс вообще изобиловал неровным ландшафтом, и найти местечко, откуда открывался бы великолепный вид, не составляло труда. Сейчас, например, гриффиндорец видел необъятное заснеженное пространство, нетронутое ни магглом, ни волшебником — лишь одинокая вереница заячьих следов пересекала поле. А еще здесь было спокойно, умиротворенно и так холодно, что боль внутри постепенно стихала, застывая причудливой фигуркой.
Интересно, знал ли Дамблдор о том, что происходит? О том, что Джеймс принял решение следить за слизеринцами, за Регулусом в особенности. О том, что Сириус полностью поддержал его в этом, лишь упрямо сжав губы и неопределенно покачав головой, когда Джеймс аккуратно напомнил Блэку, что Регулус — его брат. Знал ли Альбус — а Джеймс больше не мог называть директора так, как прежде, больше не чувствуя того уважения и слепого восхищения — что Сохатый и Бродяга уже почти придумали план? Что они намерены подобраться к Волдеморту и отомстить. И пусть у них и не выйдет убить его, но достать ближайших сторонников Лорда и попортить им крови они смогут. Малфой и Блэк были их целью — две самые древние чистокровные семьи и две самые большие проблемы.
Джеймс больше не верил Дамблдору. Семь лет! Семь лет они вели вялую, никому незаметную войну с Волдемортом, чтобы в итоге получить полномасштабную революцию в ближайшей перспективе. Большая политика. Ха!
Джеймс был упрям, и увещевания директора больше не действовали на него. Поттер прекрасно понимал, почему Дамблдор действует окольными путями, скрывая свои действия и опасаясь переходить к решительным поступкам. Он — директор школы, уважаемый волшебник, состоящий в Визенгамоте, и рискни он сказать что-то против министерства, может потерять не только свой пост. Он разом утратит ту власть, которая сейчас так необходима Ордену Феникса, чтобы оказывать хоть какое-то противостояние Волдеморту. Чтобы столь отчаянно рисковать, нужна более веская причина, чем какой-то несуразный Темный Лорд и кучка его сторонников, которые толком и не проявляют себя. А Джеймс — всего лишь незаметный студент седьмого курса, до которого никому нет дела. Даже если его поймают, никто не сможет обвинить в этом Орден, а если же он сможет добиться цели… Альбусу ничего не останется, как одобрить действия Джеймса. Но сидеть и ждать конца седьмого курса? Чтобы потом Дамблдор снова сказал ему, что Джеймс слишком порывист и горяч, чтобы действовать в одиночку? Увольте!
A&B… A&B удивительно вовремя напомнили о себе, неожиданно развернув наступление в сторону Эмили и Люпина. Джеймс был удивлен. Люпин еще в тот злополучный матч показал себя на поле, как рассудительного и уверенного в себе волшебника. Все едкие комментарии метлы он игнорировал с поистине железным спокойствием. Ну а то, что A&B тронет Эмили… Конечно, неизвестные шутники не могли подозревать, что Эмили Паркер и является тем самым «корнем зла», кто затеял всю эту игру, но отчего-то мародеры так свыклись с этой мыслью, что каждый был уверен — Беата и Эмили неприкосновенны. А теперь, когда на линии огня оказались Эмили и Люпин, Джеймс мог спокойно уйти в тень и заниматься своими делами. Если бы мог, он бы сказал A&B спасибо, хотя еще месяц назад был готов порвать их на клочки.
Поттер поднялся с земли, отряхиваясь от снега и поплотнее закутываясь в шерстяную мантию, и задумчиво оглянулся. Принц, нахохлившись и сложив крылья, неотрывно наблюдал за ним, будто бы проверяя, не натворит ли Джеймс глупостей.
