Эмили прыснула в кулак, взглянув на возмущенное лицо Сириуса, но вновь вернулась к созерцанию матча. Трибуны испустили взволнованный выдох, когда Ремус все же не сумел увернуться от бладжера, и тот на огромной скорости прошелся вскользь, задев бок гриффиндорца. Люпин согнулся от боли, стальной хваткой вцепившись в метлу. Кто-то из гриффиндорских загонщиков яростно оглянулся на слизеринца, так ловко отправившего бладжер в сторону Ремуса. Назревал опасный конфликт. Профессор МакГонагалл уже начала подниматься, ожидая того, что придется утихомирить игроков своей команды, мадам Хутч, последовав ее примеру, потянулась за свистком. Но внезапно гриффиндорский ловец, словно поджаренный чьей-то магической молнией, сорвался с места, заметив вдалеке вожделенный снитч. Маленький шарик беспечно трепыхал крылышками, но стоило приблизиться к нему ближе, чем на пять метров, как он сорвался с места и устремился прочь от ловца. Слизеринец тоже не отставал. Обе команды на секунду замерли, а затем ринулись за квоффлом. Счет был 100:250. Все понимали, что если слизеринцы поймают снитч – победа будет за ними.* Развернулась яростная борьба за квоффл, а на другой стороне поля два ловца – в красной и зеленых мантиях – вели ожесточенную борьбу за обладание неуловимым золотым мячиком. Рука гриффиндорца уже тянулась за снитчем, еще чуть-чуть и его пальцы коснутся столь манящей победы… Внезапно рванув вперед, выжимая из своей метлы все до последней капли, ловец в серебристо-зеленой мантии меньше, чем за секунду, преодолел решающее расстояние и схватил снитч. А еще, всего за мгновение до этого, Ремус, развив небывалую скорость, буквально вырвал из рук слизеринского охотника квоффл, и стремительным броском, от которого затрещали кости в суставах, отправил мяч в последний за эту игру полет. Слизеринский вратарь, отвлекшись на состязание двух ловцов и не ожидавший подвоха, не успел среагировать, безуспешно рванувшись на защиту левого кольца. Но мяч уже прошел насквозь, а затем просвистел долгожданный свисток мадам Хутч, объявляющий о завершении игры.

С лиц слизеринцев медленно сползала улыбка, когда они начали осознавать происходящее.

— Счет 250-260 в пользу Гриффиндора!

— Лунатик забил решающий гол, — восторженно выдохнул Сириус. – Молодчина!

Эмили внезапно, в совершенно не свойственном себе состоянии, подпрыгнула и радостно захлопала в ладоши. Сириус только с удивлением на нее взглянул, а потом странно улыбнулся, но промолчал.

— Слишком хорошая реакция, слишком… — задумчиво бурчала себе под нос Спринклс.

— Что? – Блэк повернулся к слизеринке.

— Ничего, ничего… продолжай восхищаться тем, чьего уровня ты никогда не достигнешь.

— Пф-ф, сколько злости, — Сириуса, казалось, совершенно ничем нельзя было расстроить.

Овации Гриффиндора заглушили даже голос Джеймсовой метлы, а сам ее хозяин бежал со всех ног к Люпину, и уже обнимал его, хлопая по спине и тряся за руки.

_________________________

* Автор справедливо посчитал, что в случае “ничьи”, команда, словившая снитч, считается победителем игры.

***

— Это было восхитительно, — вздохнула Беата, с наслаждением делая очередной глоток вкусно пахнущего кофе.

Питер, осторожно отхлебнув напиток, с интересом уставился на когтевранку:

— Не ожидал, что ты умеешь варить такой вкусный кофе, Эмили.

Девушка в ответ лишь приподняла краешки губ в улыбке и неопределенно пожала плечами:

— В том, чтобы быть рожденной среди магглов, есть свои плюсы.

— Паркер, — Беата вновь звучно отхлебнула кофе, заставив Сириуса дернуться и устало прикрыть глаза, — сделай мне еще одну порцию, только со сливками и ликер не забудь добавить.

Эмили, скрестив руки, мрачно уставилась на подругу.

— Что? – недоуменно вопросила та.

— Вероятно, Спринклс, — едко произнес Сириус, — твоя подруга хотела бы услышать твою, гм… просьбу в более вежливой интонации. И МакГонагалл явно не зря посоветовала тебе ту книжку. Хотя… ты точно умеешь читать?

Беата лишь закатила глаза и, театрально растягивая голос, повторила:

— Не соблаговолите ли вы, о прекрасная леди…

— Ничто и никогда не научит тебя манерам, Спринклс, — вздохнула Эмили и отвернулась, помещая турку с новой порцией кофе над огнем.

Компания расположилась у Черного озера. Ремус развел костер, а Эмили, неожиданно для всех притащив увесистые сумки с продуктами, порадовала присутствующих вкусно сваренным кофе и сдобными плюшками с корицей.

— Я думал, — хмыкнул все еще отчасти малиновый Джеймс, — что это претит твоим принципам – воровать еду с кухни.

— Я не воровала, — пожала плечами Паркер. – Я с четвертого курса хожу к домовикам за кофе, ибо пить тыквенный сок три раза в день десять месяцев в году – невыносимо.

— А это что? – Питер с интересом заглянул в сумку к Эмили.

— Зефир. Его можно очень вкусно поджарить над огнем. Еще хлеб, колбаса, масло где-то было… — девушка начала увлеченно рыться среди многочисленных пакетов.

— Жаль, сливочного пива нет, — со вздохом протянул Блэк.

— Есть вино, — беззаботно отозвалась Эмили, и в следующую секунду была отодвинута в сторону рьяно рванувшимся к сумке Блэком.

— Это был тяжелый день, — словно оправдываясь, произнес гриффиндорец в ответ на скептический взгляд Паркер. Он с наслаждением растянулся на песке, отпивая вино прямо из бутылки.

— О да, ты прям перетрудился, — ехидно поддразнила его Беата, но Блэк в ответ на удивление смолчал.

— Ты был великолепен, Лунатик, — в двадцатый раз за вечер повторил Джеймс. – Но эти АВ… Ох, что я с ними сделаю!

— И что же ты с ними сделаешь, Рогатый?

— Спринклс! Прекрати называть меня Рогатым!

— Но они же называют тебя Сохатым! А это – синонимы.

— Они мои друзья, ненормальная, а ты кто?

— Может, вы заткнетесь? – весьма интеллигентно прервал их Питер. – Эмили, а можно мне тоже еще одну порцию?

Девушка лишь улыбнулась и кивнула.

— Спринклс?

— М-м-м?

— Ты сказала, что видела, как кто-то крался ночью с метлой Джеймса.

— Точно. Но нет, я не знала, что это метла Рогатого.

— И куда он пошел?

— Мне что, по-твоему, делать больше нечего – следить за всякими сомнительными личностями?

— Надо подумать, ты так занята! – Сириус сел, скрестив ноги, и скептически посмотрел на слизеринку. – Кстати, мы же вас искали тогда, в тот вечер. Чтобы разрешить один спор.

— Не начинай, Блэк!

— Нет, ну а что?

— Я хочу утопить их в озере, — тоскливо протянула Эмили, устраиваясь рядом с Ремусом.

Тот только улыбнулся, обнимая девушку свободной рукой и вдруг хитро произнес:

— Любовь не ведает границ…

— Что?! – тандемом возопили Блэк и Спринклс.

— А я разве что-то сказал? А… вырвалось случайно. Мысли вслух, — Ремус продолжал хитро улыбаться.

— Не перегибай, Лунатик, — хмуро отозвался Блэк.

— Так что за спор? – с интересом спросил Питер.

— Беата все никак не может признать того, что влюблена в меня до глубины души.

— Ну хоть в этом вы с ней похожи, — абсолютно беззаботно прокомментировала Паркер.

— Я что, по-твоему, влюблен в себя до глубины души? – тут же возмутился Сириус.

— Эм… — Эмили неуверенно пожала плечами, — я имела в виду то, что ты влюблен в нее до глубины души… Но это тоже подходит! – тут же поправилась она, заметив, как полыхнули глаза Блэка.

— Стоп-стоп-стоп! – Джеймс замахал руками. – Давайте по порядку.

— Как скажешь, Сохатый, — тяжко вздохнул Сириус. – После Хэллоуина мы с Беатой поговорили…

— Он страстно прижимал меня к дереву, не в силах удержаться…

— Да. То есть, нет! В итоге мы заключили соглашение…

— Этот упрямый баран согласился на заранее проигранный для него спор.

Блэк лишь прикрыл глаза, с усилием возвращая на лицо умиротворенное выражение, и как ни в чем не бывало продолжил:

— Спор заключался в том, что как только я начну встречаться с некоей девушкой – неважно какой…

— Ну да, главное, что с девушкой. Он же все, что движется…