Нарцисса скромно улыбалась, поправляя лепестки-отвороты своего нежно-розового с золотым платья, принимала поздравления и ликовала. Ей нравилось чужое внимание, а свадьба такое событие, когда все внимание отдается невесте и лишь ей одной.
Люциус был сдержанней. Он много работал, кошмарно уставал, иногда не спал сутками, но его выдержка ни тогда и ни сейчас его не подводила. Он вежливо беседовал с гостями, облаченный в новехонький белый фрак, улыбался им, говорил комплименты. Он знал поименно всех, кто пришел, хоть список гостей и составляла Вальбурга. Он знал, у кого сколько родственников, сколько денег и сколько влияния в обществе, и изящно лавировал в потоках информации, вызывая восхищение и зависть.
И Нарцисса в этой зависти купалась. Потому что теперь Люциус принадлежал только ей.
Сердце Нарциссы поначалу бешено колотилось, когда домовихи и служанки наряжали ее к свадьбе, но совсем успокоилось, стоило ей только взглянуть в зеркало. Она была неподражаема хороша и со всех сторон правильна, будто марципановая статуэтка, заботливо сотворенная умелыми руками. У нее была пугающе высокая прическа, похожая на сгусток крема, усыпанный сверкающими на солнце сладостями, и только Нарцисса знала, сколько гелей, шпилек, булавок, ленточек и, наконец, заклинаний сейчас сдавливали ее голову. Но это было приятным ощущением.
Когда Нарциссу вывели из Малфой-мэнора, все взгляды обратились к ней. Восхищенные, завистливые, похотливые, жадные, гордые, счастливые, ненавидящие. Все-все-все. Весь мир принадлежал ей сегодня.
Солнце слепило глаза, подол был невероятно длинным, а каблуки непосильно высокими. Маленькая девочка в белом платьице, стоившим, как один только дом каких-нибудь Поттеров, поддерживала подол платья Нарциссы, шествуя за ней на почтительном отдалении, а та понятия не имела, из какой семьи эта кроха.
Потом отец вел ее под руку к алтарю, а мать горделиво обводила глазами гостей.
У арки стоял Люциус с налепленной на лицо улыбкой, рядом с ним его шафер, Энтони Мальсибер, а справа три малоизвестные Нарциссе девушки — подружки невесты. Всех их выбрала Вальбурга, подчеркнув, что свадьба — это публичное, политическое событие, и личные вкусы жениха и невесты играют здесь последнюю роль. Но Нарциссе было плевать, кто будет стоять с ней в этот момент. Ведь не они выходили замуж за Люциуса, а она.
Сердце Нарциссы дрогнуло лишь один раз.
Не во время церемонии. Сказать «да» было просто, к этому ее готовили с детства.
Оно дрогнуло, когда после торжественного поцелуя, скрепляющего брак, Нарцисса повернулась к гостям, сверкая счастливыми глазами и увидела позади всех статного юношу в черном костюме.
Темного Лорда.
Он с улыбкой посмотрел ей в глаза, и Нарцисса вся затрепетала от ужаса и от исходящей от него угрозы. Гости замерли, даже Вальбурга застыла, будто бы забыв дышать. Лорд легким шагом прошел между рядами прямо к арке, склонился к руке Нарциссы, которую от страха та даже забыла протянуть ему, и тихо произнес:
— Поздравляю вас Нарцисса с этим событием. Поздравляю всех троих.
Последнюю фразу он произнес почти шепотом.
Когда Нарцисса наконец совладала с собой и расцвела в очаровательнейшей из своих улыбок, Лорд уже выпрямился. Кивнул Люциусу, без сожаления извинился за спешку и незамедлительно покинул празднество в стылой тишине. Никто, кроме Нарциссы не расслышал последние слова Волдеморта. Но ее встревоженный, недоверчивый взгляд и подрагивание рук, которыми Нарцисса хотела прикоснуться к животу, выдали ее с головой. Перед теми, конечно, кто умел видеть.
Люциус дернулся, скосив глаза на Нарциссу, и что-то непонятное, счастливое и одновременно испуганное вспыхнуло внутри него. Вальбурга лишь хмыкнула, парализуя невестку взглядом, Друэлла смотрела неодобрительно, но теперь не было смысла следовать формальностям и обвинять дочь в преждевременном сексе с ее теперь уже мужем. Нарцисса же была так занята обдумыванием новой мысли, что совсем позабыла и про Лорда, и про свадьбу. В ее теле что-то изменялось в этот самый момент…
Драко проснулся и громко, тоскливо заплакал.
Нарцисса бросилась к нему со всех ног, подхватила на руки и начала укачивать.
— Госпоже нужно отдохнуть, — тоненько пропела маленькая эльфийка, подбегая к Нарциссе.
Нарцисса взглянула на нее, потом на сына, и отрицательно покачала головой.
Вот уж нет! Своих детей она воспитает сама. Пусть она и не спит ночами, забывает поесть, существенно потеряла в весе, потому что доктора запретили есть очень многое — у Драко появилась аллергия на молоко. Пусть. Зато ее сын не будет чувствовать себя так, словно родителям плевать на него, у ее сына будет все ее внимание и любовь. Тем более… она ведь не сможет родить еще одного. Она просто не переживет этого физически, так сказали врачи.
Домовиха виновато отступила, съежившись.
— Может быть, госпожа хотя бы примет ванную?
Нарцисса бросила на нее рассерженный взгляд, но смилостивилась. Люциус снова будет ругать домовиков, что те не дают отдыхать матери и не исполняют обязанности нянек. То, что это был выбор Нарциссы, его не волновало.
— Хорошо, — сжалилась она. — Подготовь ванную с солью и не забудь принести масла.
Драко почти успокоился, когда в залу вбежал другой домовик с вестями.
— Госпожа, к нам прибыл гость. Господин Энтони Мальсибер. Нам впустить его?
Нарцисса удивилась. Мальсибер не показывал никакой ревности из-за того, что Нарцисса вышла не за него. Он ненавидел Люциуса, да, но зачем он пришел к ним домой?
Нарцисса замялась, затем опустила Драко в кроватку.
— Присмотри за ним, — махнула она рукой. — Я лично встречу.
Ее шаги отдавались глухим одиноким звуком в огромном пустом холле, но Нарцисса никогда не задумывалась о том, зачем паре человек столько пространства — она считала, что чем большим ты можешь обладать, тем лучше. Энтони стоял у самых дверей, задумчиво озираясь, но еще издалека Нарцисса почувствовала в нем неладное.
Нарцисса остановилась напротив Мальсибера, а тот стоял немного покосившись и полубоком к ней, кося глазами, как пугливая лошадь. Казалось, что Энтони стоит неимоверных усилий просто сосредоточить на Нарциссе свой взгляд. Он покачивался, немного подрагивал и выглядел совсем нездорово. Одежда была растрепанной и грязной, ботинки нечищенными, а рубашка — незаправленной. Одним словом — кошмар аристократического общества.
Нарцисса, не выдержав запаха, на шаг отступила.
— Тони? Зачем ты здесь?
— Цисси, — он пошел на нее, споткнулся, схватил ее за руки и упал на колени, глядя снизу вверх, как побитый пес. — Цисси, что с тобой сделало замужество?
Нарцисса вздрогнула от неприкрытой жалости в его голосе, мельком взглянула в зеркало сбоку на стене. Ее красота не увяла, но сейчас выглядела изможденной. Глаза впали, оттененные нездоровыми тенями, кожа на красивых скулах натянулась, губы посерели и волосы начали тускнеть. Но изящество, грация и достоинство — этого Нарциссу было не лишить.
Пусть она и выглядела так, словно из нее выпивали саму жизнь, пусть. Но она ведь кормила Драко, а ему сейчас нужны силы куда больше, чем ей. Драко был еще совсем крохотным, беззащитным, он имел право получать свои силы от матери, забирать их столько, сколько ему нужно.
— Когда ты стал таким грубым, Тони? — едко ответила Нарцисса, вся вспыхивая и разом преображаясь. — От таких твоих комплиментов все дамы разбегутся.
Он кисло улыбнулся, и ощущение опасности, исходящее от него, пропало.
— Пойдем, я напою тебя чаем, — смилостивилась Нарцисса.
Она провела Энтони через весь холл под руку и усадила на софу. Домовики немедленно накрыли легкий полдник, и пока Мальсибер баюкал в руках горячую кружку, Нарцисса мучала виноградную ветвь, отрывая ягоды одну за одной и с наслаждением обхватывая их упругие бока губами. Она ждала, когда Энтони сам начнет рассказывать.
— Я… — протянул Мальсибер жалобно. — Я не уверен, но со мной что-то происходит… Я пришел поговорить, мне кажется, ты сможешь… — Он сбивался. — Я вижу Паркер во снах, и Люциус, он хочет убить меня… Еще Лорд, Хозяин, он недоволен мной, я чувствую. Я все время в кошмарах. Слышу крики, голоса, чьи-то вопли, иногда мне очень больно. Я сплю и чувствую, как меня режут. Просыпаюсь и вижу вокруг тени, но они исчезают от солнечного света, а потом приходят снова и снова, и снова…
