Литмир - Электронная Библиотека

Немного погодя в тот вечер Питер тоже решил выпить, а с ним и Ремус за компанию. Лили подняла бокал и за секунду до первого глотка поняла, что ближайшие девять месяцев… В любом случае, пьяные мародеры изрядно развеселили ее, что стоило многого в такое-то время.

Потом они сидели с Питером в уголке уютной кухни, он пил свежесваренный пряный глинтвейн, а Лили — горячее молоко с медом и корицей.

­— Расскажи мне, Хвостик, что тебя мучает? — ласково спросила она, когда все разбрелись кто куда, и никто не мог нарушить их дружеское уединение.

Питер посмотрел покрасневшими больными глазами в мутную гладь своей кружки. Он пожал плечами и кисло скривился своему отражению.

— Все было неплохо поначалу, мы все время были вместе. Но теперь я думаю, что у нее есть любовник, — прямиком выдал он то, что давно его терзало.

— Любовник?

— Да. Она часто не бывает дома, и я знаю, что она лжет о своих подругах, потому что никаких таких подруг у нее нет. Она всегда была одиночкой еще в Хогвартсе, и с отцом она не держит связь. Мне кажется, он даже перестал ей писать.

— Почему ты не поговоришь с ней об этом?

Питер посмотрел на Лили. Весь сгорбленный, с опущенной головой и маленькими ладонями он стал похож на голодного мышонка.

— Потому что мне страшно оказаться правым, Лилс. Что если я не ошибаюсь в своих подозрениях? И если она подтвердит их, у меня больше не будет возможности видеть ее рядом, ведь я не смогу этого простить.

— Мы поддержим тебя, Питер, что бы ни случилось, ты ведь знаешь это.

— Я знаю, но вы мои друзья, Лилс, и у вас своя жизнь. А она мой тыл. Так же, как для тебя Джеймс, а для Ремуса — его надежда, что все образуется с Эмили. Мы все такие гордые и храбрые, но когда доходит до дела, то оказывается, что всем нужен человек рядом. Хотя бы какой-нибудь, пусть не самый лучший и честный, просто какой-нибудь. Тот, кто принесет тебе теплый плед, когда ты болеешь или приготовит за тебя еду, когда ты устал. Или скажет тебе, что у тебя все получится, даже если это будет откровенной ложью. Это же законы мира. Вдвоем выживать проще, а сейчас… это просто необходимо. Мне кажется, что в этой войне одиночки самые полезные люди, потому что им нечего терять и они могут рисковать жизнями ради дела, но долго им не протянуть. Им просто некуда возвращаться и негде восстанавливаться.

Лили с задумчивым уважением смотрела на Питера, который рассуждал так взросло, но при этом по сути был просто уставшим мальчишкой, которому приходилось выносить намного больше, чем многим взрослым. Что-то материнское уже проснулось в ней, и теперь она чувствовала заботу за Питера, как за своего младшего брата. Он ведь почти и был для нее им.

Питер поднял на нее глаза, и Лили навсегда запомнила тот печальный, но сильный взгляд человека с очень красивой душой. Именно поэтому, когда через долгие месяцы Волдеморт переступил порог их с Джеймсом дома, Лили даже украдкой не подумала на Питера.

Она знала, что в произошедшем нет его вины, но исправить уже ничего не могла, как и защитить его.

Лили вздохнула, присмирев от навалившихся воспоминаний, и почувствовала, как раскисает. Гормоны в ее крови отплясывали ведьминские танцы, и ничто не могло угомонить их. Она взглянула на стройный ряд колдографий в простых деревянных рамках, стоящий на тумбочке около полосатого диванчика. Учителя, друзья, мародеры… Она пыталась удержать их вместе, как могла, но время и война растаскивали их порознь.

Первым откололся Сириус.

Он все также продолжал заходить к ним, навещать, но все реже и реже, в нем поубавилось смеха, но приумножилось озлобленности. Всякий раз, когда он смотрел на растущий живот Лили, а потом на лыбящегося Джеймса, в его взгляде проскальзывала зависть. После радостной новости стало понятно, что ни Джеймс, ни Лили больше не могут безрассудно участвовать в стычках с Пожирателями, и Сириус их не осуждал. Но Лили видела, как он сам нарывается на драку и с какими ранами порой приходит. Джеймс в ответ на ее осторожные расспросы хмурился, качал головой и говорил, что во всем разберется.

Ремус, одержимый поначалу идеей вернуть Эмили, в конце концов с головой ушел в работу в Ордене Феникса и стал заглядывать совсем редко. Лили было известно, что он работает в основном с оборотнями или на вылазках, связанных с оборотнями. Ходили слухи, что Дамблдор хочет отправить его в качестве шпиона в стаю Сивого, но Лили казалось это таким абсурдом, что она просто отмахивалась от этой мысли.

Питер… Он весь исхудал от постоянного напряжения, но какими-то бесконечными силами держался на плаву. Лили не ожидала, что он окажется таким сильным. Она восхищалась им и каждый раз говорила ему, что он — их главная гордость. Никто не противоречил ей, Питер всем нравился.

И все они — Ремус, Питер, Сириус и Джеймс — улыбались Лили сжатыми губами, боясь хоть взглядом, хоть намеком выдать одну страшную тайну, которую она не знала, и которая связывали их четверых покрепче, чем дружба.

Волдеморт все-таки нашел способ добраться до родителей магглорожденных, и в списке, в том проклятом, написанном от руки списке, Джеймс очень отчетливо разглядел одну знакомую фамилию. Эванс.

Лили не узнала этого по одной простой причине: она забеременела очень вовремя и перестала появляться на собраниях Ордена. Теперь Джеймс Поттер раз в неделю исправно строчил ей письма от имени ее матери, а иногда и отца. Он собирался лгать ей ровно столько времени, сколько понадобится, только бы Лили не пришлось проходить через то, через что прошел он. А еще скоро-скоро у них должен был родиться сын, и Джеймс не представлял себе, что еще в этой безумной жизни может сделать его счастливее.

Джеймс помнил, как в тот вечер, когда все они узнали счастливую весть, они стояли с Блэком на балконе и курили. Вернее, курил в основном Сириус, Джеймс как раз пытался бросить.

— Сын, да? — хрипло, завистливо спросил Сириус. — Здорово.

Он стоял, облокотившись на перила балкончика и роняя пепел вниз на красивые клумбы. Подтянутый, жилистый, непокорный как ветер, он принесся сегодня на своем байке, лихо, с разворотом затормозил, перепугав всех соседей и чуть не врезавшись в цветочную ограду. Потом соскочил на землю и вручил Лили помятый, но роскошный букет гортензий. Судя по всему, даже купленных, а не сорванных.

Выдохнул: «Поздравляю!», и Джеймса всего перевернуло от его тона. Сириус стал совсем неуправляем.

Джеймс подкинул на ладони фальшивый галеон — небольшой оберег, подаренный Пруэттами в честь рождения Поттера-младшего, и исподлобья глянул на Сириуса.

— Слышал, вы общаетесь с Эмили?

— Мы не общаемся с ней с самой школы. Последний раз пересекались только по делу с полгода назад.

— А Марлин?..

— Заезжал к ней на прошлой неделе. Она цветет и пахнет, строит планы со своим аврором.

Голос Сириуса на секунду стал озлобленным, но он затянулся и спрятался за своей отросшей челкой.

— Покажи вены, Бродяга.

— Что? — Сириус оскорбленно вскинулся.

— Покажи вены.

Блэк оскорбленно сбросил бычок с балкона в клумбу и закатал оба рукава. Руки оказались чистыми, без пятен и синяков.

— Думаешь, я совсем уже? Стану колоться?

— Видел тебя в битве пару раз месяц назад. Не знаю, под чем ты был, но сомневаюсь, что просто перепил кофе с утра, — отрезал Джеймс, которому было совсем уж не до шуток.

— Хоть раз видел, чтобы я что-то принимал?

— Много раз видел, как ты куришь дурь уже после выпускного. Понятия не имею, куда тебя занесло на этот раз.

Они смотрели друг на друга, как два рассерженных быка, которые пытаются понять — драться им или все же разойтись от греха подальше. Лили появилась на пороге незаметно, заслонила собой свет, льющийся из комнаты, и с тревогой взглянула на друзей: на набыченного Джеймса с выдвинутым подбородком и обозленного, сжатого в пружину Сириуса с глупо закатанными рукавами.

Джеймс заметил ее, расслабился и отступил первым. Теперь он не видел ничего зазорного в этом, если это может кому-то помочь.

210
{"b":"570670","o":1}