Фрид уже завела здесь некоторые знакомства с дамами, мужчинами, которые, кстати говоря, не сводят с неё восхищенных взглядов, но всех их Фрид пропускает мимо, даже иногда отказывается от танца, когда юноши приглашают её, что Сигюн очень удивляет. На вопрос “почему отказала?” Фрид отвечает лишь неопределенным пожиманием стройных плеч и неоднозначной улыбкой.
-Не хочу давать им ложную надежду, - позже отвечает она. -Думаю, что мое сердце уже занято.
Расспрашивать о подробностях Сигюн не стала, хотя ей было интересно, кто же оказался избранником её младшей сестры. Но все же она решила, что если ванская принцесса захочет, она сама поведает ей об этом.
Среди компании воинов можно, как всегда, увидеть черноволосую Леди Сиф. Вот кто никогда не изменяет своему правому делу. Девушка наконец забыла все свои обиды и прошлое, смирилась и попыталась все изменить, как однажды посоветовала ей Сигюн. Сиф теперь заняла место погибшего Фандрала, теперь стала военачальником над главной армией Асгарда. Она жестко ставила своих подчиненных, настоящий лидер. Именно её подобное качество заставило Локи повысить деву в должности, и та непременно согласилась. Теперь в её жизни важна осталась только карьера, теперь, когда Тора уже давно нет рядом, когда он счастлив со своей семьей в далеком Мидгарде, теперь, когда лучший её друг погиб. Однако в данную минуту Сиф сияет своей белоснежной улыбкой, смеется вместе с воинами, изящно пьет вино из фужера, и каждый из вояк почитает её, каждый уважает её власть, что даровал ей Бог обмана.
Сигюн с легкостью на душе наблюдала, как отец её общается с Нари, как рассказывает ему какие-то истории у огромного окна, держа его у себя на коленях, а мальчик завороженно слушает, разинув рот, зеленые глаза его горят, как миллионы костров. Ньёрд ласково треплет внука по черным волосам, целует в щеку, Нари же обнимает его за шею, а затем спрыгивает с его рук и бежит играть с другими детьми, что гоняются по залу, громко смеясь и крича.
Легкая музыка доносилась со всех сторон, и Локи пригласил свою супругу на танец. Вместе с ними в романтических танцах слились множество других пар, но царь и царица танцевали в самой середине зала, а все остальные любовались ими. Как же прекрасно они смотрелись вдвоем, как же необычно сочетались вместе, и наблюдать за ними хотелось постоянно, не отрывая глаз. Сколько они пережили вместе, сколько всего натерпелись, но ничто не сломило их, таких сильных и выносливых, которые всегда помогали друг другу выживать в этой огромной Вселенной. А ведь люди помнят, как они почти детьми шли к алтарю, как они, увидевшись впервые, зная друг друга всего лишь три дня, сплели по закону свои судьбы. И многие не верили, что тот вечно напыщенный, изворотливый принц, как ядовитый змей, стал мудрым царем и защитником, заботливым мужем и отцом, а также братом, а та белокурая девчушка с прекрасными наивными и добрыми глазами, такая слабая и хрупкая, как юная белая лебедь, стала вернейшей женой для обладателя черной магии, которая вытерпит любую боль, бросится в любую беду с головой, лишь бы спасти от несчастий своего возлюбленного супруга.
Громкий веселый вечер плавно перетек в ночь, и многие ещё продолжали празднование в то время, как высшие чины, в их числе и гости, и сами правители, уже покинули пир. Ночь в свою очередь сменилась теплым летним утром, а утро распарилось до невыносимо жаркого дня.
Локи стоял возле трона, рассматривал какие-то карты, перед ним в полной ясности и в полном строении находилась проекция царского дворца. Зеленые глаза Бога обмана тщательно рассматривали каждый его уголок, будто пытались в нем что-то отыскать, но тщетно. Внезапно Локи замер, а после плавно взмахнул изящной рукой, стирая проекцию с воздуха. Он повернулся назад и не ошибся в своих ощущениях, что он теперь не один, - возле огромных золотых дверей стояла хрупкая, маленькая Фрид, робко теребя ручками милое белое платье. Её темные кудри рассыпались по плечам, её необычного цвета глаза боязливо посматривали на Локи, а потом устремлялись в изучение зала, словно она увидела его в первый раз.
-Что ты здесь делаешь? - спрашивает маг, недоуменно глядя на девицу.
-Простите, Ваше Величество, я просто заблудилась. Я… просто шла к себе и случайно перепутала двери, - голосок её дрожал, она, нервничая, кряхтела, чтобы говорить яснее и громче.
-Ты живешь тут уже не один день, и даже не два, и так и не смогла выучить, где находится твоя комната? - теперь Локи с любопытством взирал на ванку. Он, конечно, знал, что она ему врет, но Бога хитрости это даже чуть повеселило и он решил непременно продолжить игру. Как же он любил подобные вещи… Фрид была видна ему насквозь: завистливая, не слишком умная девчонка, доверчивая, наивная, но вместе с тем довольно целеустремленная и настойчивая, хотя ещё не совсем развила в себе эти два качества. Сейчас она тут, стоит перед ним, а в её маленькой головке роятся различные мысли, смысл которых она даже сама не всегда пытается уловить.
-Просто я… просто, понимаете, я… - Фрид замешкалась с ответом, смутилась до покраснения щек. Произнести ничего внятного она так и не могла.
-Просто я понимаю, что ты меня обманываешь, юная принцесса, - перебил её колдун, с каждой новой минутой подходя к ней все ближе. Он не мог не заметить, как дрожат её колени, как руки потеют, а по коже бегут мурашки от волнения. Он все же должен был признать, что она весьма неплоха собой, и будь он юным Локи, ещё не знающим Сигюн, ещё не знающим о скорой свадьбе, он бы обязательно завладел столь прекрасным телом, но сейчас она была для него не более, чем настырная девка, которая пожирала его глазами весь вчерашний вечер.
-Нет, Ваше Величество. Просто сегодня мы с отцом возвращаемся в Ванахейм, и я хотела вас увидеть ещё раз, но только, чтобы вы были один, и я хотела поблагодарить вас за то, что вы очень много сделали для меня, - девушка, кажется, собралась с мыслями, но что-то подсказывало трикстеру, что дело не только в благодарности.
-Что ж, очень мило, принцесса Ньёрддоттир, если у тебя все, то ты можешь идти, - Локи указал ей на дверь, при этом заманчиво улыбаясь, от чего у бедняжки снова кровь прилила к лицу.
-Нет, не все. Я ещё… Я хотела попросить вас ещё кое о чем, очень важном. Можно ли мне вспоминать о вас, мой царь? Можно ли иногда осмеливаться сочинять о вас мечты? - глаза её загорелись надеждой и мольбой, на него они смотрели из-под черных ресниц так невинно и искренне. Но Локи на её столь детский вопрос лишь подавил смешок.
-Я так и думал, - произнес он, а после спросил: -А не боишься, что о твоих чувствах узнают твои сестра и отец? Ньёрд будет очень рассержен, а Сигюн - очень расстроена.
-Поначалу боялась, но теперь не боюсь, мой царь. Я знаю, что это неправильно, что это вам не нужно, но тем не менее я говорю, что они существуют, эти чувства, - она опустила голову, боясь столкнуться с его мистическим взглядом ядовитых глаз.
-А то, что я - муж твоей сестры, тебя не смущает? - Локи одновременно и умилялся и раздражался. “Только этого ещё не хватало”, - думалось ему, а с другой стороны эта проблема казалось ему той, которая не требует долгого и тщательного решения, да и забава какая-никакая, разнообразие, так сказать, пусть и недолгое.
-Да, мне стыдно, очень стыдно, но я ничего не могу поделать с собой, Ваше Величество. Я не собираюсь рушить вашу семью, я просто лишь хочу, чтобы вы дозволили мне иногда мечтать о вас, как о герое моего сердца, - казалось, что сейчас на щеки Фрид скользнут слезы отчаяния, но Локи оставался непробиваемым. В один момент им завладела просто невыносимая ярость, он сам не понимал, от чего, но ему хотелось просто уничтожить эту ванку сейчас, будто перед ним стояла вовсе не она, а какой-то злобный зверь, угрожающий вот-вот напасть. Однако маг попытался спрятать подлинные эмоции, начиная спокойно отвечать:
-Глупая, глупая девчонка… Знаешь, хотя я и Бог лжи, о чем ты уже наслышана, я все же буду с тобой честен. Если бы сейчас на твоем месте стояла, ну, скажем, служанка или просто обычная девушка, будь она хоть из придворных или простых, за такие слова я бы бросил её в темницу и держал бы там до тех пор, пока бы она не выбросила все эти глупости из головы, либо я бы навел на её сердце такие чары, что она полюбила бы всей душой какого-нибудь пожилого рыбака или одинокого пастуха-мальчугана, это бы доставило мне огромное веселье, - его улыбка растягивалась, белые зубы ослепительно блестели, а очи все так же вспыхивали тысячами огней, и, твердя такие ужасные речи, он ничуть не сжалился над своей воображаемой жертвой.
