-Нет, я…
-Ты!.. позволяешь себе флирт с другим мужчиной, едва похоронив своего мужа! - голос царя врезается в разум ванки, обрывает в ней ниточку, на которой удерживалось её спокойствие. Теперь уж она не скроет своего гнева, что был так несправедлив со стороны Одина.
-Да как вы смеете говорить мне такое?! У меня и на уме не было крутить романы, я… Я… - ярость не давала вставить хоть слово, а к ярости прибавилось ещё и воспитание, которое не позволит нагрубить старшему, опытному, царю Асгарда, пусть даже он и не прав. -Я верна своему погибшему мужу! И всегда была ему верна в отличии от вас! Вы, мудрый Всеотец, бросили его в темницу, а когда понадобилась помощь - решили освободить! Сейчас же, когда Локи помог всем, чем только мог помочь, при этом уплачивая своей жизнью за спасение всех миров, вы называете его героем! А если бы он был жив - вы бы непременно закинули бы его обратно в подземелье, закрыли бы на тысячу замков, оставив маленького ребенка навсегда без отца! Вы - лживый лицемер! - последнею фразу Сигюн крикнула так звонко, что она отскочила от стен, и Всеотец застыл, улавливая её эхо. Только сейчас он начал осознавать, какую глупость только что сказал и подумал. Никогда он не умел сдерживать ярость и ревность, и в такие моменты разум его полностью отключался, а когда включался - было уже поздно. Она же, этот хрупкий ангел, все терпит…
-Как у вас хватило совести говорить мне такое? - уже спокойно, со слезами на глазах спросила Сигюн, пытаясь найти в лице Одина хотя бы малость жалости, сожаления, чувства вины. Он молчал, лишь смотрел на неё и хотел было сделать шаг ближе к ней, как девушка повернулась спиной и проследовала к двери, однако, толкнув её, поняла, что все ещё находится взаперти.
-Выпустите меня, Ваше Величество, я больше не хочу говорить, - попросила она, вытирая ладонью слезы.
-Я лишь только хотел донести до тебя, что замужней царице не пристойно иметь отношения с другими мужчинами, извини, если в грубой форме,- проговорил Один, и девушка обернулась, непонятливо хмуря светлые, тонкие, как ниточки, брови.
-Я не царица, Ваше Величество, а мужа моего больше нет в живых, - сдержанно ответила она, сжимая руки в кулаки. Как же ей сейчас хотелось ударить царя за его несправедливые упреки.
-Ошибаешься, - от этих слов Сигюн замерла, слыша в ушах, как бьётся её сердце, как бьётся оно о грудную клетку, стараясь выскочить. Все мысли разом исчезают из её головы, все пропадает вокруг, она, кажется, ни на что не способна сейчас, только смотреть. Смотреть и видеть, как золотым свечением облик Одина растворяется, спадает, сползает вниз, открывая истинное лицо царя. Морщинистое лицо становится гладким, бледным, седые волосы окрашиваются в черный, иссиня-черный цвет, глаза блестят, как изумруды, в них снова она видит яд, тонкие губы лукаво улыбаются, изгибаются нитью, а уголки так заманчиво подрагивают в усмешке, пока оскал не обнажает белые зубы.
Сигюн точно бы упала в обморок, если бы позади не находилась дверь. Девушка расширила глаза, наблюдая, как личина Всеотца спала и перед ней теперь во всей своей красе стоял живой и здоровый Локи. В его теле не было раны, даже следа раны не было, кожа не была синей, как в тот день, в день его смерти. Сигюн не могла дышать, все её тело сковало льдом, обвило невидимыми путами, которые не позволяли ей шевелиться. Она не могла сделать ни шагу назад, ни шагу вперед, она боялась согнать это видение, этот сон, и в груди все жгло, глаза щипало от слез, когда она осознавала, что все это действительно сейчас происходит. Он жив, он улыбается, он медленно подходит к ней, и каждый его новый шаг заставляет деву вжаться в твердую дверь.
-Локи… - шепчет она, не отводя глаз от него, а он лишь подходит ещё ближе, не переставая улыбаться, созерцая слезы и шок своей супруги. -Не мучай меня, я умоляю. Тебя ведь нет, ты умер на моих глазах, сжимая мою ладонь, - щеки её тут же изрисовали дорожки слез. Девушка не могла поверить, она сочла это видением.
-Нет, милая, - он посмотрел на неё невинными глазами, где блеснула легкая усмешка. -Я жив. Возьми мою руку, ты почувствуешь, - он протянул ей ладонь, и она, помешкав, не смело сделала ответный жест, осторожно, словно боясь обжечься, коснулась его тонких пальцев и ощутила его холодную кожу, и рука её не пролетела сквозь, не упала в воздух, она остановилась и тут же попала в плен его прикосновения.
-Видишь? - он улыбнулся, когда девушка щупала его руку, все ещё будто сомневаясь в реальности своего мужа. -Сигюн, - он потянул её на себя, но ванская дочь вдруг резко выдернула пальцы и ударила мага по щеке изо всех сил. Тот от неожиданности опешил, откинул голову, подвластный её удару, который ожег его щеку до алого следа.
-Чертов лжец! - сквозь зубы произнесла Сигюн, наблюдая, как трикстер потер место удара ладонью. -Ты все это время обманывал меня? - Слишком сложно ей давалось осознание этого страшного факта. И ответ Сигюн был известен. Да, он обманул…
-Сигюн, послушай, я… - другую его щеку постигла та же участь, но удар заметно был уже слабее. Сигюн смотрела на него глазами полными слез, хотела увидеть что-то в его лице, но кроме бледности, еле заметной ухмылки она ничего не нашла.
-Я это заслужил, любимая, - он снова сделал попытку заговорить с ней, приблизился, хотел обнять, но супруга отпрянула назад, снова упираясь в дверь, сквозь зубы произнесла, прожигая его гневными, заплаканными глазами: -Я тебя ненавижу! Слышишь?! Ненавижу тебя!
-Сигюн, - позвал он ласково.
-Убирайся из моей жизни! Уходи! Лжец! - она оттолкнула, когда он вновь попытался подойти. -Я оплакивала тебя, а ты все это время был рядом, был со мной и скрывался! Так скрывайся дальше, лживый демон! - кричала она, даже не желая слушать его оправдания. Сейчас она сама не ведала, что творила, что говорила. Пустоту внутри заполнила злая обида за ложь, и эта обида вылилась на мага в оскорбительных, но не причиняющих ему ничего словах.
Локи не стал более слушать и терпеть истерику, пусть он ещё раз пять получит от неё по лицу, но он просто обязан сейчас подойти к ней, обнять её, прижать к себе. Он объяснит ей все потом, он все расскажет, она услышит ещё не одно извинение, но не сейчас. Сейчас он хочет лишь успокоить её.
Локи быстро преодолевает расстояние между ними, тут же сцепляет руки на талии Сигюн, горячо, крепко. Девушка кричит, извивается, хочет выбраться, бьёт его по груди и плечам руками, кулаками, отталкивает его, но Локи лишь смеется, нашептывая: -Тише, девочка. Успокойся, тише. Все хорошо, успокойся.
-Ненавижу! Пусти меня! Убери руки от меня! - шипит девушка, задыхаясь в рыданиях. Она даже не знает, что чувствует сейчас, она вообще не слышит своих чувств, ничего не слышит, кроме оглушительной обиды, чей гулкий вой поднялся в её сердце. Вновь он получает удар по щеке, и это заставляет его захватить её запястья, прижать её руки к своей груди, не давая ей больше шанса ими пошевелить.
-Тише, родная, тише, моя Сигюн, - он утешающе гладит её по голове, обнимает, прижимает к себе и чувствует, что её сопротивления стихают, что она уже становится покорной, утыкается в его одежду, продолжая все же молить, чтобы он отпустил, продолжая повторять лживое “ненавижу”.
Он обнимает её, держит за талию, гладит по спине и волосам, все ещё сдерживая её руки. Сигюн дергается в его объятиях пару раз, а потом затихает, покоряется, выдыхается, напряжение спадает с её тела, она становится слабой, она прижимается к нему сильнее, громко рыдая, старясь заглушить свой плач, пряча лицо в его плаще, утыкаясь в грудной доспех. Как он мог? Как же он мог так поступить? Как он мог обмануть?! Как он мог унизить её обвинениями в измене?! Как он мог смотреть за её мучениями и молчать?
-Ненавижу тебя, - стонет она, мучительно стонет, словно пробуждаясь от временного, но такого легкого спокойствия, и снова дергается, чтобы освободиться, но Локи сдерживает её.
-Тихо, родная, - утешает он, прижимаясь щекой к её макушке. -Прости, прости меня. Сигюн, умоляю.
