*
Проснулся он к вечеру. На море спустились сумерки, было чуть прохладно, ветер усилился, и створка открытого окна подозрительно дергала крючок. Тени стали глубже и больше, на мир опускалась ночь.
Эдмунд слегка поежился, и закрыл окно. Затем практически на ощупь нашел подсвечник, вставил свечи и огнивом зажег их. Стало несколько спокойнее, но никакого уюта не прибавилось. Омега прислушался, на корабле было значительно тише, чем утром, ноги не топотали над головой. Эдмунд накинул плащ, взял зажженный подсвечник и осторожно вышел из каюты.
В коридоре, или как он там по-морскому называется, было совершенно темно. Окон не было, естественно, свечей тоже. Довольно мрачная картина. Здесь было прохладнее. Эдмунд повертелся на месте, пытаясь решить, куда ему идти. Он совершенно не помнил, откуда Гар его привел. Омега наугад пошел налево, подняв подсвечник повыше и держась другой рукой за стены, потому что пол под ногами непривычно слегка покачивался, что свидетельствовало о том, что корабль, без сомнения, уже давно в открытом море.
Эдмунд дошел до конца коридора, упершись взглядом в дверь. Она была закрыта как и все предыдущие, и парень не решился ее открывать. Он развернулся и пошел обратно. Интересно, где его свита?
Омега хохотнул в темноте, подумать только, у него теперь есть свита!
Навстречу парню шло несколько матросов, они о чем-то переговаривались и громко смеялись.
- Господа, - окликнул их Эдмунд, - как попасть на верхнюю палубу?
- Ааа, так мы вас проводим, - у самого молодого парня загорелись глаза. - Верно, ребят?
Те согласно закивали. В окружении молодых людей он добрался до верха. Те практически пронесли его по лестнице, в темноте ступенек было почти не разобрать, они были узкими и маленькими. И как матросы не падали?
Наверху было просторно и сумрачно. Солнце заходило медленно, казалось, что раскаленный шар опускается прямо в темную воду. Небо окрасилось в красно-желтые и оранжевые цвета, там, куда лучи уже не доставали, небо было фиолетово-розовым, начали появляться звезды. Вокруг была только бесконечная вода и бескрайнее небо. Ветер надувал светлые паруса, и они шумели над головой. Эдмунд поднял голову. По главной мачте взбирался какой-то матрос. Он делал это так проворно, словно был кошкой, взбирающейся на дерево, а не человеком.
Он сел на рею и принялся что-то делать. Затем схватил канат и просто прыгнул вниз. Эдмунд вскрикнул, прикрыв рукой рот. Но матрос благополучно повис в метре от палубы, матросы, сопровождавшие Эдмунда, подхватили парня и все вместе они закрепили канат. Какой-то средних размеров парус закрылся, благодаря их действиям.
- Слышь, Мармосет, ты ел? - хлопнул матрос парня по плечу. Он был худым и жилистым, с длинными руками и ногами.
- Нет еще, Гар меня сменит, - отмахнулся Мармосет, - О, господин… - парень замялся, вспоминая имя Эдмунда.
- Даунхерст, - подсказал омега.
- Да. Вы трапезничали уже?
- Нет еще, - помотал головой парень.
- Фу, народ, где ваши манеры? - обратился парень к старшим товарищам. - Почему вы еще не накормили господина Даунхерста? - и тут же обратился к Эдмунду, безуспешно пытаясь пригладить всклокоченные полетом волосы. - Не обращайте внимания на этих грубиянов, мой господин. Вы позволите проводить вас? - галантно предложил омеге руку Мармосет, явно чувствуя, что Эдмунд не из тех заносчивых аристократов, которые даже трогать бояться те вещи, которых касались руки простолюдинов. Не то что их самих трогать.
Эдмунд чуть склонил голову, улыбнувшись, и принял мозолистую руку. Путешествие ему начало определенно нравиться.
*
Десять дней прошли вполне спокойно. Попутный ветер надувал паруса, выдирал бумагу из пальцев, свистел в ушах и гнал корабль к цели. За это время Эдмунд узнал почти всю команду, а она, в свою очередь, узнала Эдмунда.
Поначалу многие его сторонились, мало разговаривали и вообще старались по возможности не приближаться. Молодые охотно оказывали разные мелкие услуги и отвечали на бесчисленные вопросы, но старшие их товарищи предпочитали иметь с Эдмундом как можно меньше дел. Парня это несколько задевало, но потом он понял, что это скорее не от природной грубости и неотесанности, а наоборот, от желания не докучать. Эдмунду вполне было понятно это стремление, в конце концов, он не знал каких аристократов, богачей и просто знатных людей им приходилось возить. А Эдмунд прекрасно знал, насколько грубыми и высокомерными могут люди его круга с теми, кто значительно ниже их по положению.
Но Эдмунду эти люди определенно нравились, он даже немного завидовал их жизни. Конечно, омега понимал, что у них она во много раз тяжелее, чем у него, хотя бы потому, что им приходилось думать о том, откуда взять деньги на незамысловатую еду и кров над головой. Но они выглядели счастливее и довольнее жизнью, чем многие богачи. Они умели радоваться мелочам и восхищаться красотой естественной природы. Да, многие были довольно невоспитанными, неотесанными и необразованными, временами грубоватыми. Но они были просты в общении, предпочитали говорить то, что думают или же молчать вовсе.
Когда матросы поняли, что Эдмунд не из тех, кто задирает высоко нос, не умея завязать себе шнурки на ботинках, они несколько расслабились. Старшие моряки с сединами в головах даже начали рассказывать какие-то байки и истории, которые Эдмунд даже стал записывать потом для Адриана и остальных малышей. Это было интересно.
В последние дни омега стал дольше бывать в каюте, изучая обычаи Холмстара, куда они плыли. Эта страна была относительно близка к Валлирии, поэтому каких-то кардинально разных культурных обычаев не наблюдалось. Разной, пожалуй, была только религия. В Холмстаре верили в единую богиню, которая как мать породила все живое. Другим также был и язык, но скорее всего будет переводчик. Эдмунд знал только три языка, включая родной валлирийский, но этот был ему неизвестен.
Но самым интересным было то, что правила Холмстаром женщина. Это поразило Эдмунда до глубины души. Согласно истории, у нее был брат. Правителем он был очень скверным, вспыхивал то один бунт, то другой, раскалывая страну. Народ выбрал себе королеву и собирался проливать за свой выбор кровь. В конце концов, все переросло в настоящую гражданскую войну. Победа была на стороне людей Капитолины, ее брат был свергнут и казнен парламентом, а она стала королевой. Сейчас ей было уже сорок, детей у нее не было, что было неудивительно, потому что мужа не было также. Эдмунду не терпелось встретиться с этой удивительной женщиной.
Они приплыли в Холмстар в середине дня. Здесь было прохладнее, лето еще не вступило в полную силу, и моросил мелкий весенний дождь. Эдмунда встретили фанфарами, член парламента сказал приветственную речь и проводил его в большой экипаж, запряженный шестеркой чистокровных скакунов. На вопрос омеги, что будет с командой, ему ответили, что они будут размещены на эти несколько дней в портовой гостинице. На другую повозку матросы погрузили багаж омеги, и они тронулись в летнюю резиденцию королевы Капитолины.
========== Глава 2 ==========
До летней резиденции королевы было около четырех часов пути. Дорога проходила в основном через поля и луга, которые были довольно живописны, хотя лето и не вступило в Холмстаре в полную силу. Но трава была ярко-зеленой, то тут, то там виднелись яркие всполохи полевых фиолетовых и розово-белых цветов. Изредка Эдмунд видел пасущихся на воле лошадей.
Где-то минут за сорок до прибытия непосредственно во дворец, экипаж миновал гигантские ворота с золотыми вставками и, судя по всему, дальше поехал по королевскому парку. Сначала экипаж ехал по широкой аллее, по обе стороны которой росли деревья. Их ветви сплетались над головой, и казалось, что ты едешь по огромному зеленому туннелю. Солнце пробивалось сквозь ветки, и причудливые тени, складывающиеся в рваный узор, прыгали по лошадям, экипажу и дороге. Затем они миновали аллею, солнце почти ударило по глазам. Пейзаж изменился.
