Я завалился в кабинет и достал бутылку коньяка. Всю ночь я только и делал, что пил. Пил и, глядя на осколки фигурки, плакал. Я умолял её простить меня и вернуться, хотя прекрасно понимал, что это невозможно...
- За что?! - закричал пьяным голосом. - Почему ты забрал её у меня?!
Я пил всю ночь и опустошил весь бар, но так и не смог умерить боль. Её уже ничем не унять...
Утром проснулся от того, что услышал голоса. В первую секунду показалось, что это она.
- Элис! Малышка, - позвал её и вышел из кабинета, шатаясь. Я должен был её найти, - родная. Ты пришла... Я так виноват перед тобой...
Но мечта оказалась несбыточной. Это были мои родители.
Мама, вся в слезах, одетая в черное, бросилась ко мне.
- Алекс, мы узнали обо всем из новостей и сразу же вылетели к тебе. Сыночек, мне так жаль... Элис... она не заслуживала такого, - она зарыдала в голос.
Папа тоже был весь в черном. Он ничего не сказал. Просто обнял меня и все. Ему и не нужно ничего говорить. Никакие слова не вернут мою Элис. Никогда...
Мы зашли в гостиную, где царила идеальная чистота. Как это странно. Она убрала все перед тем, как умереть...
Мама заварила нам кофе, и мы сели за стол.
Каждый угол в этом доме напоминал мне об Элис. Она была везде и в то же время её не было.
- Надо организовать похороны, - начал отец. - Пригласить её друзей и родных.
- Нет. Только самые близкие, - возразил я, взглянув на него полными слез глазами. - Элис не любит когда много народу.
Родители переглянулись между собой, не решаясь выражать свою жалость.
- Хорошо. Сделаем все именно так, - согласились они.
Повисла тишина. Чтобы как-то себя занять, мама решила помыть стаканы. Она уже собиралась положить их в шкаф, когда я, словно ненормальный, вырвал их из её рук.
- Элис ставит их сюда! - и расставил их на полочке в шкафу со стеклянными дверцами. - Ничего здесь не трогай! Все должно быть так, как она оставила.
- Хорошо. Я не буду.
Весь оставшийся день я провел заперевшись в спальне и рассматривая фотографии, с которых она смотрела на меня своими большими, полными любви и счастья, глазами, и пил. Ночью я так и уснул - положив голову на край кровати и сжимая в руке её фото.
* * *
На похоронах были только двадцать человек. Самые близкие Элис люди.
Погода, несмотря на конец мая, выдалась очень пасмурной. С самого утра моросил дождь, полностью соответствуя состоянию моей души.
Отпевание проходило в небольшой церкви рядом с кладбищем. Все это время я не отходил от гроба ни на шаг.
Она лежала вся бледная, в своём любимом платье, со скрещенными на груди руками. Волосы заплетены в косу, кожа холодная и в синяках. Мне не хотелось верить, что это моя малышка. Я плакал, не стесняясь никого, и целовал её безжизненные губы.
- Алекс, дорогой, - мама тронула меня за плечо, - пора... - сколько боли может вместиться в одно короткое слово!
Я не мог её отпустить. Просто не мог! Отчаянно замотал головой, не соглашаясь с ней.
- Сынок, надо. Не мучай себя. Идём, - и она потянула меня в сторону.
На улице среди множества могил уже была уготована для Элис яма... Люди собрались вокруг неё, и после слов священника гроб стали опускать туда.
Это самое страшное, что может случиться в жизни каждого человека - видеть, как тот, кого ты так любишь, навсегда покидает тебя. Уходит в другой мир...
Когда я бросал горсть земли, моя рука дрожала.
- Прими наши искренние соболезнования, - сказал Тейлор, обнимавший свою рыдающую жену. - Для нас это большая утрата...
Захотелось закричать: Да что вы понимаете?! Легко говорить о том, как сожалеешь, но ту боль, что сейчас чувствую я, вам никогда не понять!
Люди все подходили и говорили что-то. Мне не надо было их слушать, чтобы знать этого. Все повторяли лишь как им жаль.
Но перед моими глазами был совершенно другой день, а в ушах звучали иные слова.
Я вспоминал нашу свадьбу и поздравления, которые сыпались со всех сторон...
Когда они замолчали, могила уже была готова. Над ней стояла гранитная плита с её фотографией. На ней Элис была прежней. Такой же красивой, как раньше...
Я подошёл и положил на неё огромный букет белых лилий, которые она так сильно любила.
- Ты навсегда будешь в моём сердце, - прошептал, словно Элис могла меня слышать и, вытерев слезы, быстрыми шагами пошёл прочь.
Я больше не мог там оставаться, поэтому велел водителю отвезти меня домой. Всю дорогу я вспоминал те две недели, когда настолько был занят работой, что даже перестал с ней говорить. Нет таких слов, которые смогли бы описать моё состояние.
В кабинете достал новую бутылку виски и бокал.
Примерно через полчаса я уже допивал последний.
- Ты считаешь себя великим спасителем?! - коверкая слова, обратился к Богу. - Тогда зачем отнял ее у меня? Неужели мы не заслужили хоть чуточку счастья?! - я кричал и при этом еле стоял на ногах. - Я так её люблю... Впервые в жизни попросил тебя о чем-то, а ты даже не услышал меня! Да какой ты после этого Спаситель?! Молчишь, да? Нечего сказать. А вот я могу говорить вечно! Что она тебе сделала?! За что ты так? - злость травила меня. Это словно яд, который попал в твой организм и начал разъедать его изнутри. Медленно. Клетка за клеткой... - Ты не имел права этого делать! Не имел! - и швырнул стакан с недопитым напитком в стену. Разбившись, он разлетелся в разные стороны...
Глава Двадцать Шестая
Глава Двадцать Шестая
Меня разбудил звук разбившегося стекла. Приподнявшись на диване, испуганно огляделся по сторонам.
Голова болела при малейшем движении, в висках стучало.
Часы на стене показывали три ночи. Комната была погружена во мрак, только в окне отражался свет от рекламных щитов и проезжающих автомобилей.
В памяти всплыли события прошедшего дня, и сердце упало... Боль вернулась, но уже с удвоенной силой. Я схватил руками голову и тихо застонал, стиснув зубы.
Со стороны я, наверное, напоминал раненое животное, но мне было всё равно.
В комнате ужасно пахло виски и дымом от сигарет. Я собирался лечь, когда на глаза попались осколки от стакана. Они лежали возле дивана! Затуманенные мозги немного прояснились, но я по-прежнему ничего не понимал.
- Так, мне срочно надо выпить, - сказал сам себе, подняв с пола кусочек стекла.
А когда отбросил его в сторону, почувствовал, как по руке скатилась тёплая жидкость. Это была кровь...
- Что за чертовщина?! - выругался я, ничего не понимая. - Где я мог порезаться?
Наверняка это произошло не сейчас, так как по краям ранки кровь уже успела высохнуть...
Оттолкнувшись руками, встал и, шатаясь, направился в ванную. Надо было умыться и хоть как-то попытаться прийти в себя.
Ступая по тёмному коридору, случайно задел рукой одну из ламп, и она с грохотом упала на пол. Это была одна их тех дизайнерских работ, которые так не нравились моей малышке, поэтому я не обратил на неё внимания и пошёл дальше.
Включил свет, подошёл к зеркалу и критически осмотрел своё отражение - волосы взъерошены, глаза покраснели, на щеках щетина, прибавляющая мне пару лет, рубашка, расстёгнутая и открывающая загорелую, накаченную грудь, стала похожа на кусок ненужной белой материи, штаны не в лучшем состоянии... Я сам себе был противен.
Включил воду и, наклонившись над раковиной, стал умываться. Кожу приятно холодило и почувствовал, как мозг начал просыпаться. Смыл с ладони кровь, ещё раз удивившись, откуда появился этот порез и как.
Поднял голову и замер от неожиданности... Из зеркала на меня смотрела Элис! Это была она! Я не мог ошибиться, так как знаю каждую чёрточку её прекрасного лица. Длинные волосы распущены и струятся по спине, кожа - молочно-белая, такая нежная на ощупь, большие синие глаза, длинные ресницы, высокие скулы, пухлые губки, которые я так любил целовать... Её фигура, голос - всё в ней было знакомо мне, но это не могла быть она. Элис погибла...
