На сцену вышла ещё одна пара — грациозная шатенка и благородной внешности мулат, и преподаватели вчетвером показали, как должен выглядеть танец. Двигались они легко и воздушно, и со стороны казалось, что они парили над землёй в ритме вальса, поэтому, когда музыкальный отрывок подошёл к концу, вокруг раздались оглушительные аплодисменты.

Но Гермионе сейчас было не до этого. С каждой секундой ей становилось всё больше не по себе от осознания, что совсем скоро придётся столкнуться с Драко лицом к лицу, и она совершенно не могла предугадать свою и тем более его реакцию.

Она уже послушно шла за Роном занимать своё место, когда он внезапно произнёс:

— Ты вся дрожишь. Тебе холодно?

Гермиона нервно заправила прядь волос за ухо.

— Немного, — соврала она, зная, что ложь вышла никудышной.

— Послушай, Гермиона, мне кажется, или с тобой что-то не так? — нахмурился Рон и взял обе её ладони в свои руки. — Ты в последнее время какая-то грустная, периодически замолкаешь и думаешь о чём-то своём…

— Нет, Рон, всё в порядке, — перебила его Гермиона, заслужив благодаря этому ещё один недоверчивый взгляд.

Рон немного помолчал, всматриваясь в её лицо так, словно пытался найти ответ на свой вопрос, после чего шумно выдохнул и опустил голову вниз.

— Ладно. Ты же знаешь, что если что, можешь рассказать мне всё? — вновь серьёзно посмотрел он на неё.

Что-то внутри Гермионы дрогнуло. Бедный Рон, он даже не представляет, к чему может привести её с ним полная откровенность.

— Да.

Вторая ложь за минуту, так легко сорвавшаяся с её губ. Гермиона определённо делала сомнительные «успехи» по части вранья.

К счастью, этот неловкий момент был прерван громкой летящей музыкой венского вальса и словами Стефано о том, что пора начинать.

Они вновь встали с Роном в пару, продолжили танцевать, и Гермиона на какое-то время забыла, что вскоре им нужно будет менять партнёров, пока Рон неожиданно не отстранился от неё. Пару секунд она молчала и недоумённо смотрела на его удаляющуюся спину, и лишь нетерпеливый толчок идущей сзади девушки заставил её начать двигаться.

Следующим её танцевальным партнёром стал высокий, но немного неуклюжий парень лет двадцати, который в знак приветствия сделал лёгкий поклон. Гермиона в ответ присела в реверансе, а затем снова закружилась в вальсе.

Благодаря танцу она отвлеклась от своих мрачных мыслей, и, когда на смену предыдущему пришёл уже пятый партнёр, внезапно заметила, что всего через одну пару танцующих вальсирует Малфой. Внутри всё замерло, мысли, одна отчаянней другой, заполнили её голову, и Гермиона почувствовала, как с каждым тактом ею всё больше овладевает паника.

«Один… Два… Три… Четыре…»

Она не могла остановить счёт, который с каждой секундой все быстрее уносил её навстречу неминуемому столкновению с Драко.

«Пять… Шесть… Семь… Восемь…»

Теперь он танцевал с ней рядом, и, казалось, лишь сейчас заметил Гермиону, бросив на неё мимолётный взгляд.

«Восемь… Семь… Шесть… Пять…»

Время вело обратный отсчёт, а она до сих пор отчаянно пыталась придумать, как бы ей избежать контакта с Драко.

«Четыре… Три… Два… Один…»

Стефано объявил, что это завершающий круг вальса и после него репетиция будет закончена. Гермионе было жаль, что он не сказал это шестнадцать тактов назад.

Она старалась смотреть себе под ноги, лишь бы не на его лицо, но взамен увидела приближающиеся к ней знакомые чёрные туфли, которые не могли принадлежать никому, кроме…

— Полагаю, тебе стоит смотреть на меня, когда я здороваюсь с тобой, — услышала она холодный голос у себя над ухом.

Встрепенувшись, она вскинула голову и наткнулась взглядом на Драко, который смотрел на неё с невесёлой усмешкой на губах. Стараясь вести себя как ни в чём не бывало, Гермиона ответила, отчаянно пытаясь унять дрожь в руках:

— Я не слышала твоего приветствия.

Не самое изобретательное, что она могла сказать, но, во всяком случае, это лучше, чем ничего.

Увидев краем глаза, что партнёрши уже заканчивают делать поклон, Гермиона поспешно присела в реверансе. Судя по тому, как усмехнулся Драко, выглядело это не слишком изящно.

— Ты могла бы увидеть приветствие, если бы так старательно не разглядывала мои туфли.

Чёрт. Он был абсолютно прав. Гермиона почувствовала себя дурой.

В следующую секунду все пары приняли танцевальную позицию, готовясь к очередному кругу вальса, и лишь они с Малфоем просто стояли друг напротив друга, не двигаясь с места.

— Нам нужно танцевать, Грейнджер. Постарайся это пережить, — низким голосом с легкой хрипотцой произнёс Драко, смотря на неё так, что тело Гермионы покрылось мурашками.

Ведь она знала, что его слова означают совершенно другое: им нужно не просто танцевать друг с другом — им нужно друг к другу прикасаться.

— Я и не такое переживала, Малфой, — не подумав, выпалила она первое, что подкинуло ей подсознание, и в этот миг, как в момент их сегодняшней встречи, в его лице что-то дрогнуло.

Не отводя глаз, он мягко притянул её к себе, и она едва не задохнулась от этой близости. Тело Гермионы, абсолютно неподвластное голосу разума, истосковавшись, прильнуло к Малфою, и от этого они оба вздрогнули.

— Грейнджер… — тихо протянул Драко, слегка склонившись к ней, и она поспешно отвернулась.

— Давай просто танцевать, — дрогнувшим голосом произнесла Гермиона, чувствуя, что если этот диалог затянется, она просто не выдержит и…

Но Драко послушал её, и уже в следующую секунду начал движение.

И в миг, когда они стали вальсировать, Гермиона ощутила, как на глаза навернулись слёзы. Это было так прекрасно — вновь ощущать его тело, двигающееся с ней в одном танцевальном ритме, снова испытывать это невероятное, дурманящее желание, которое просто сводило с ума, чувствовать, словно в этот короткий момент они двое — единое целое, и так будет вечно…

Но это был горький обман. Меньше чем через минуту танец закончится, они опять окажутся далеко друг от друга, и от сладких ощущений останется лишь едкое послевкусие, напоминающее о том, что всё-таки ничто не вечно.

Боль с новой силой пронзила её сердце, и Гермиона невольно сильно сжала ладонь Драко, словно это могло как-то облегчить её страдания. И, когда он ответил ей тем же и притянул за талию ещё ближе к себе, она почувствовала, что если сейчас не уйдёт, то уже просто не сможет этого сделать.

До конца их танца, а заодно и репетиции в целом, оставалось всего каких-то два такта, но, несмотря на это, Гермиона решительно выдернула свою ладонь из руки Драко. Она, резко отвернувшись от него, стремительно зашагала вдоль движущихся по кругу пар и, лишь когда закончилась музыка, позволила себе вылететь из шатра навстречу прохладному вечернему воздуху, который с жадностью глотала, стараясь заглушить рвущиеся наружу рыдания.

Ей удалось дойти до того места, где белая натянутая ткань надёжно скрывала её от глаз волшебников, присутствовавших на занятии, когда она почувствовала, как на её запястье сомкнулась чья-то рука. Очень резко кто-то развернул её к себе, а в следующее мгновение она столкнулась лицом к лицу с Драко.

— Грейнджер, — тяжело дыша, сказал он, находясь в такой близости от неё, что их носы практически соприкасались.

Она задержала дыхание, слегка приоткрыв рот от глубоко потрясения.

— Что… ты делаешь? — в конце концов ошеломлённо произнесла Гермиона дрожащим голосом, не в силах пошевелиться. Похоже, сейчас её тело принадлежало не ей: оно абсолютно отказывалось слушать разум, который кричал, нет, приказывал в очередной раз уйти.

А Драко смотрел на неё так, словно гипнотизировал взглядом, и его глаза вновь были темны, как тогда, после окончания их выступления на сцене.

— Я сдаюсь, — наконец прошептал он в ответ, а в следующую секунду грубо обхватил её затылок, сжав волосы рукой, и накрыл её губы своими.

Тело Гермионы не сопротивлялось. Она с готовностью прильнула к Драко, словно только это было правильным. Словно это было спасением от боли, страданий, неизбежности.