― А разве я не доказала, что достойна быть среди лучших? ― я старалась сохранять спокойствие и оставить свои слёзы и крики при себе.

― Нет, ― Милоса смерила меня взглядом. Перешёптывания других амазонок перешли в откровенное негодование. ― Молчать! ― голос моей матери, словно гром, пронёсся над стадионом, и всё моментально затихло. Даже драконы не рисковали нарушать молчание. Лишь постепенно усиливающийся дождь издавал приятные негромкие звуки.

Я просто не могла поверить в происходящее. Мне казалось, что это ужасный сон и стоит только открыть глаза, как всё встанет на свои места. Сицилия ткнула меня в бок и что-то жалобно проурчала, я же просто проигнорировала этот жест. Неужели моя мать попрала древние законы ради того, чтобы сохранить собственные принципы?

Стараясь не обращать внимания на нарастающую дрожь во всём теле, я гордо подняла голову, не забыв при этом надеть маску полного безразличия, развернулась на пятках и направилась к выходу с Арены, делая вид, что произошедшее только что нисколько не коснулось меня. Но в душе пылала огненная буря. Мне так хотелось разрыдаться от обиды и отчаяния. Так хотелось упасть на колени и, царапая ногтями землю, кричать до хрипоты. Так хотелось запрыгнуть в седло верной подруги и улететь прочь из этой клоаки. Нет. Нельзя. Эмоции будут потом, когда я останусь наедине сама с собой. Ведь хотя бы кто-то из нашей семьи должен сохранить честь и достоинство.

Тут и там слышались перешёптывания, в которых то и дело звучало моё имя. Нервы дрожали, словно натянутая тетива, но я держалась из последних сил. Надо уйти достойно. Уйти победителем. Я шла с высоко поднятой головой, не удостаивая взглядом ни одну из амазонок, что встречались мне на пути. Сицилия, моя верная подруга, шагала рядом со мной, так же гордо подняв свою белоснежную морду. Рептилия была готова в любой момент раскрыть крылья и унести меня подальше отсюда.

Когда мы подошли к выходу с Арены, две стражницы, стоявшие рядом с воротами, низко склонились перед нами в почтении. Но мне было плевать на это. Оказавшись за пределами стадиона, я осмотрелась вокруг. На маленькой площади было пусто. Пусто, как и у меня в душе. Я спокойно забралась на спину Фурии.

― Во дворец, ― Сицилия тут же взмыла в небо. Оказавшись над землёй, подальше от чужих глаз, я, наконец, смогла дать волю эмоциям, что нещадно душили меня всё это время. По щекам тут же побежали слёзы, ужасно солёные на вкус, но я даже не пыталась смахнуть эту противную жидкость со своего лица. Да это и не имеет смысла ― начавшийся дождь прекрасно справлялся с этой задачей.

Вскоре мы с Сицилией прибыли во дворец. Дабы избежать дурацких вопросов стражниц, которые наверняка не заметили моего отсутствия, я попросила дракониху лететь в сторону балкона. Оказавшись в комнате, я быстро слезла с рептилии и села перед ней на колени. Отчаянные рыдания тут же начали вырываться из моей груди.

Фурия нежно коснулась моей головы и улеглась рядом, обвив меня хвостом. Я чувствовала на себе обеспокоенный взгляд своей чешуйчатой сестры, но поднимать на неё свои глаза мне не хотелось. Я лишь уткнулась носом в её шею и разревелась ещё сильнее. Да… кто бы меня сейчас видел.

И боги, явно решив добить меня окончательно, ниспослали мне незваных гостей. Двери с грохотом распахнулись. У меня не было желания поворачивать свою голову к посетителю.

― Уходи. Я не хочу тебя видеть.

― Астрид, это я, ― голос моей младшей сестры заставил немного расслабиться. ― Ты как?

― А по мне что, не видно что ли? ― я повернула к Мелиссе своё заплаканное лицо. Амазонка лишь удивлённо раскрыла глаза, явно не веря, что перед ней сижу я.

― Ас… ― она оборвалась на полуслове, так как двери снова распахнулись. Рыжеволосая повернулась назад, чтобы посмотреть, кто пришёл.

― Кого там принесло? ― мой голос выражал крайнюю степень недовольства.

― Это я, Астри, ― перед нами появилась брюнетка. ― Ну что? Ты… ― ответ на второй вопрос она получила раньше, чем успела его задать.

Представляю, как я выгляжу: непробиваемая Астрид, надежда и опора всей Темискиры, сидит на холодном мраморном полу в перепачканной пылью праздничной одежде и истекает кровью. А красные от слёз глаза, запутанные и мокрые от дождя волосы прекрасно дополняют образ будущего великого воина.

― Мне лучше помолчать, верно? ― Астерия оценивающе осмотрела меня с ног до головы, а затем направилась в сторону невысоких шкафчиков, где хранились всякие склянки с мазями и жидкостями. Буквально через минуту брюнетка была уже возле меня. ― Мелисса, принеси чистые тряпки и воду. ― Я удивлённо посмотрела на сводную сестру. ― Что? Рану надо обработать.

― Это царапина, ― я лишь отмахнулась от внезапного приступа заботы обычно грубой сводной сестры.

― В эту, как ты говоришь, царапину может попасть какая-нибудь гадость. А ты же не хочешь остаться без руки, верно? ― поняв, что спорить с южанкой бесполезно, я обречённо выдохнула и откинула голову на Сицилию.

Через пару минут вернулась Мелисса, держащая в руках килик с водой и бинты.

Астерия с энтузиазмом принялась обрабатывать мою «рану». Пока она вымывала запёкшуюся кровь и грязь из пореза, я блуждала по лабиринтам своего разума, думая о том, что делать дальше. Но здраво мыслить мешала злость, сжигающая меня изнутри.

― Ай! ― резкая боль в области раны вернула меня в реальный мир.

― Ну прости, ― брюнетка наигранно виновато улыбнулась и, пожав плечами, продолжила смазывать порез какой-то дурно пахнущей мазью.

― Почему она так воняет? ― я поморщилась от противного запаха и отвернула голову, чтобы схватить немного чистого воздуха.

― Не думаю, что захочешь это узнать, ― отложив в сторону баночку с чем-то густым и весьма скверным на вид, Астерия принялась заматывать чистыми тряпками царапину, которую и раной-то стыдно назвать. ― Ну вот и всё. ― Брюнетка встала с пола и, взяв в руки килик с грязной водой и перепачканные в крови тряпки, вышла из помещения.

― Ас… ― Мелисса присела рядом со мной и положила руку на моё раненое плечо.

― Давай не будем. У меня нет желания говорить об этом, ― я подняла на сестру свой усталый взгляд.

― Но что ты будешь делать дальше?

― Я не знаю. Как всегда что-нибудь придумаю. Наверное, ― неопределённо махнув рукой, я встала и направилась к зеркалу, где стояли сундуки с одеждой. Я начала копошиться в одном из ящиков, стараясь найти самое удобное тряпьё. Наконец-таки выудив какую-то тунику, я бросилась переодеваться ― мне хотелось взобраться на спину Сицилии и покинуть территорию дворца как можно быстрее.

― Куда это ты собралась? ― я услышала грубый, но вместе с тем взволнованный голос Астерии.

― Хочу полетать, ― я пожала плечами и принялась затягивать ремешки на одежде.

― Ты вообще в окно смотрела? Там идёт дождь, если ты не заметила.

― Когда меня это останавливало? ― расправившись с одеждой, я подошла к постели, на которой лежала моя походная накидка.

― Когда ты подхватишь какое-нибудь острое заболевание лёгких, ко мне не приходи. Я не собираюсь тратить на бестолковую амазонку драгоценные настойки, которые, между прочим, весьма проблематично изготовить, ― скрестив руки на груди, брюнетка уставилась на меня.

― И не подумаю, ― я беззаботно пожала плечами, надевая кожаные наручи с металлической ковкой.

Наконец-то приведя себя в человеческий вид, я подошла к столу, куда ещё вчера положила свои лук и стрелы. Взяв оружие, я направилась в сторону рептилии.

― Ну что, полетаем? ― Фурия сразу же встала на все свои четыре лапы, подставляя мне спину. Ни секунды не раздумывая, я запрыгнула в седло. ― На запад.

Когда мы оказались за пределами дворца, на нас с Сицилией сразу обрушился дождь. Единственное, что радовало ― жидкость была довольно тёплой, хотя и это минутное счастье долго не продлилось: дракониха летела довольно быстро и потоки встречного ветра стали нещадно морозить кожу. Меня пробила крупная дрожь. Астерия права ― я слягу с какой-нибудь болезнью лёгких.