Эта оболочка состоит не только из физического тела, глазами которого Я вглядывается в земной мир, но и из жизненного тела, как уже говорилось. Оно гораздо меньше проявляется в биении сердца и дыхании, когда человек бодрствует, чем по ночам, когда оно беспрепятственно ведет свою созидательную работу. Душа подобна многоцветному одеянию, в которое облачилось Я. Это наиболее заметно, когда человек предпринимает попытки усовершенствовать какое-либо свойство своего характера. Ведь душа со всеми ее недостатками и преимуществами - это не Я, но, скорее, его оболочка. Человек надевает свою душу, жизненное и физическое тела, словно одежду. Поэтому одевание не есть нечто скучное, что раздражает кое-кого своей ежедневной необходимостью; это, скорее, достоверный знак духовной действительности, символическое действие. Было бы интересно проследить как-нибудь историю души не через философию, а по манере людей одеваться.

Поскольку ребенок еще живет в райском состоянии, то его одевание представляет собой нечто очень трогательное, и при этом неважно, заботится ли о нем взрослый, или ребенок одевается сам, не нуждаясь в особой помощи. Ощущение, возникающее при этом, можно передать такими словами: хотя ты и являешься еще частью природы, но все же должен учиться создавать свою собственную оболочку. Поэтому лучше всего делать детскую одежду как можно более цельной, а не раскраивать ее слишком мелко, ибо ребенок в душевно-духовном отношении тоже еще не очень расчлененное существо. Глупо одевать ребенка так, что он превращается в маленькую копию взрослого. "Мужские костюмы" и "дамские платья" оказывают порой на малышей непредвиденное воздействие, поскольку детские души тем самым как бы окончательно "сшиваются" раньше времени.

Наше столь частое умывание не входило прежде, да и сегодня в некоторых странах еще не вошло в обычай. Очищение осуществлялось прежде как некое священнодействие. Для нас же оно превратилось в ежедневные ванны или обливания под душем, в чем выражается, очевидно, не только желание освободиться от грязи, но и потребность для нас, жителей больших городов, удаленных от природы, соприкоснуться с живой стихией.

Малышам вода еще родная стихия, поэтому купание или мытье может стать для них самым веселым праздником. И радость эта тем больше, чем меньше ребенок. Позже он охотнее играет с водой, ибо потребность в чистоте не всегда играет для него очень уж большую роль. Но ее можно постепенно пробудить, превратив во внутреннюю потребность навсегда, если, например, радоваться вместе с ребенком, наблюдая, как грязная ручонка после мытья становится чистой. А кроме того, есть ведь, как и почти для каждого детского занятия, соответствующие стишки, которые весело сопровождают действия ритмичной речью.

Понятнее всего божественное откровение для ребенка в пище и питье. Тут окружающий мир глубочайшим образом вторгается в маленького человечка. Он вкушает материнское молоко вплоть до кончиков пальцев. Глаза и пальчики тоже вкушают в полной самоотдаче, ибо еда здесь не является лишь делом неба или желудка - все тело ест и пьет Божьи дары. Еда как переживание становится для ребенка шагом в мир телесности. Сидя за столом, он всем своим видом выражает блаженство. Для ребенка очень важно, что он ест. Здесь можно, разумеется в меру и целенаправленно, довериться неиспорченному вкусу малыша. Лишь со временем значение приема пищи несколько отступает на задний план, хотя и всегда остается душевно важным жизненным процессом, если подумать о том, какие изменения произошли с процессом принятия человеком пищи со времени вкушения райского яблока вплоть до принятия хлеба причастия.

Каждая застольная молитва дает нам минуту внутренней сосредоточенности перед принятием пищи. Это осознание, хотя еще и едва заметное, человеческого бытия, которое мы осуществляем сообща. Чаще всего это благодарность, выраженная в словах. Человек возносит свою благодарность: благодарность Божьим дарам, которые нас поддерживают в жизни; благодарность природе, которая одаривает нас из своих запасов; и благодарность тем, кто приготовил для нас пищу. Маленький стишок Кристиана Моргенштерна очень подходит детям. Он заключает в себе благодарность Земле и Солнцу, перерастающую в обещание, что они прочно поселятся в нашей душе: Всякий плод в Земле растет. Солнце зреть ему дает. Солнце и Земля, мы, люди, Никогда вас не забудем.

В этом же направлении, однако намного отчетливее ведет застольное изречение Рудольфа Штейнера, на которое следует обратить особое внимание. Его слова указывают на пишу как результат процессов зарождения, прорастания и созревания. Прежде чем мы возьмем пищу в руки и в рот, в нас возникает благодарность, если только мы подумаем о том, что она дает возможность душе зародиться, прорасти и созреть. Человек стоит как бы на пороге между природой и духом - и мы видим объективный, а значит не зависящий от нашего сиюминутного настроения прообраз человека:

Естественно, маленький ребенок еще не понимает этих слов, однако они затрагивают его душу на бессознательном уровне.

К тому же мы можем, по старому гессенскому обычаю, взяться за руки, образуя за столом круг, и произнести перед едой: "Благословенная трапеза".

Определенное приготовление к приему пищи, наряду с мытьем рук перед едой, заключается в той манере, в которой мы говорим с ребенком о еде. Некоторые предпочитают застольной молитве собственные слова благодарности корням, листьям, цветам, солнцу и дождю, которые позволили всему этому вырасти. Другие любят вспоминать о бурлящем ручье, который дает нам воду, или о курах и коровах. Хорошо мысленно вспомнить о пекаре и крестьянине, которые встают очень рано, чтобы испечь для нас хлеб или подоить корову. Везде нужно проявить изобретательность, тогда с радостью от вкушения пищи мы свяжем благодарность и уважение, так что одновременно с телом пищу будет получать и душа.

Очень важен для религиозного воспитания час укладывания ребенка. "Как засыпают, так обычно и просыпаются". Если ребенок лежит в постельке чистый и спокойный, то много слов не нужно - можно даже иногда обойтись и без вечерней молитвы. Однако тон, каким мать желает ребенку спокойной ночи, как кратко напоминает о событиях прошедшего дня, как кладет руку на головку или берет маленькую ручку в свою руку, как предоставляет на ночь ангельским мирам доверенное ей существо, - все это подготавливает ребенка к безмятежному сну. Иногда ребенок как бы мимолетно еще упоминает о каком-нибудь происшествии или рассказывает о каком-нибудь проступке. Мы не будем изгонять эту нежную доверчивость нравоучениями, но, наоборот, поощрим ее и дадим ей реализоваться, спокойно выслушивая малыша. Подобного рода маленькие происшествия помогают подвести ребенка к порогу ночи в смиренном настроении. Некоторые родители заканчивают вечернюю беседу с ребенком произнесением его полного имени. Такое приготовление к переходу через порог ночи отзовется на всей дальнейшей жизни и на всех стремлениях человека.

Но наиболее действенно, разумеется, завершение дня подходящей вечерней молитвой, ибо "если человек в детстве научен молиться, то в старости он сможет правильно благословлять", - говорил Рудольф Штейнер, оставивший нам прекрасную вечернюю молитву для детей: