— Вы, так с-с-сказать, надувные,- поправил меня Красный Шар,-а не воздушные.

— Всё равно. Возьмите нас с собой. Пожалуйста! Мы вас очень просим!

— Ещё на руках вас нести,- возразил Мальчик.

— А вы нас надуйте, и мы пойдём сами,- прошептал Первосортик.

— Надуть?! С удовольствием!!! — в один голос засвистели Воздушные Шары.- Это наша прямая обязанность! Сей-час-с-с-с!

Набрав побольше воздуха, шары раздули щёки и, схватив нас за лапки, принялись за дело.

— Колпачки!..- Не успел я пискнуть, как раздался страшный треск, и шаров не стало.

— Что случилось? — спросила с ужасом Девочка, открывая голубые глаза.

— Они забыли отвинтить колпачки,- пояснил Первосортик.- Перед тем как нас надуть, полагается снять с лапок колпачки, а они не сняли… и, так сказать, лопнули.

— Какая жалость! — прошептала Девочка, закрывая голубые глаза.

После этого игрушечный Мальчик надул нас по всем правилам, и мы все вчетвером двинулись в путь.

Мы вышли на улицу. Был чудесный солнечный день. Всем захотелось петь, плясать, прыгать.

Жизнь казалась прекрасной. Мой брат Первосортик шёл впереди всех, подскакивая, словно мяч. За ним стал подпрыгивать я, а за мной Мальчик и Девочка.

Каждый старался подпрыгнуть выше другого. Нам с братцем, конечно, это удавалось лучше. Вполне понятно, ведь мы же были резиновые.

— А ну, кто выше? — кричал я, взлетая к небу.

— Осторожней! — предупредил меня мой брат.- Ты, кажется, забыл, что ты гусёнок третьего сорта.

— Подумаешь! — звенел я, взлетая выше Первосортика.

Я ловко перевернулся в воздухе, но, немного не рассчитав, упал на асфальт, прямо на левый бок.

Мне показалось, что внутри у меня что-то лопнуло. Из глаз посыпались разноцветные звёздочки. Встав на ноги, я бросился догонять приятелей. Что такое? С каждым шагом бежать становилось всё труднее и труднее. Бока мои впали. Я худел на глазах и вообще чувствовал себя прескверно. В обеденный перерыв со мной всегда случаются неприятности. Какое невезение!

— Что с тобой? — спросила Девочка, когда я с ней поравнялся.

— Я задыхаюсь, то есть выдыхаюсь…

— На тебе просто лица нет, Третьесортик!

Я взглянул на своё отражение в первой попавшейся лужице и чуть не упал.

— Идите сюда! С Третьесортиком плохо!

Меня окружили друзья.

— Я говорил, что тебе не надо прыгать,- проворчал Первосортик.- Ты же непрочный. Ты брак. Тебе прыжки запрещены, понятно?..

— Нет, я не брак, я третий сорт,- прошептал я слабым голосом, поднимая в доказательство лапку с печаткой.

— Что с ним теперь делать?

— Надо его поддуть.

И меня поддули.

Я снова стал кругленьким, но — увы, ненадолго. Не прошли мы и полквартала, как я похудел больше прежнего. Очевидно, я прохудился окончательно. Я остановился и прислушался. Было слышно, как из меня, противно попискивая, выходит воздух. Хорошо, что Первосортик догадался остановить проезжавшего велосипедиста и попросил его починить меня.

Велосипедист нашёл дырочку, которая пропускала воздух, и налепил на неё заплатку.

Меня починили, и мы зашагали снова.

Я ковылял позади всех. Скажу честно, меня уже не радовало ни солнце, ни лужи, ни сама прогулка. Я плёлся за своими друзьями и думал только об одном: почему мне суждено было родиться на свет Третьесортиком? Какая несправедливость! Конечно, если бы Кузьмич не забыл выключить во время обеденного перерыва прибор, который так безжалостно испортил мой левый бок, всё было бы по-другому.

Самое ужасное, что меня вдруг, ни с того ни с сего, стало раздувать с одной стороны.

— Знаешь что? — посоветовал Первосортик.- Ты лучше перейди в тень. Тебе, наверное, нельзя находиться на солнце.

Я послушался Первосортика, но было уже поздно: та сторона, на которой была наклеена заплатка, вся перекосилась, и я стал прихрамывать на левую ногу.

Теперь я боялся смотреться в лужицы — так плохо я выглядел!

Мы приближались к маленькому скверу и были уже на середине улицы, когда из-за угла выскочила, рыча, грузовая машина.

Мой братец, шагавший впереди всех, зазевался и угодил под переднее колесо. Машина переехала Первосортика и помчалась дальше.

Каково же было моё удивление, когда Первосортик как ни в чём не бывало вскочил на лапки, отряхнулся и пошёл дальше.

Вот это да!

Теперь я окончательно убедился, что между мной и Первосортиком существует огромная разница. Если бы под машину попал я, мне бы несдобровать.

Когда мы подошли к маленькому пруду в сквере, Первосортик тут же бултыхнулся в воду.

«Интересно, можно мне купаться или нет?..» — подумал я, в нерешительности останавливаясь на берегу.

Тем временем Первосортик начал вытворять на воде чудеса. Он прыгал, нырял, делал стойку на голове. Игрушечная Девочка не сводила с него глаз. По-моему, она влюбилась в Первосортика. Это было невыносимо. Почему бы ей не обратить внимание и на меня?

Я разбежался, ласточкой прыгнул в воду и тоже стал кувыркаться. Сначала всё шло хорошо, потом я почувствовал в ногах какую-то странную тяжесть.

Я взглянул на свой злополучный левый бок и пришёл в ужас: от удара о воду заплатка отскочила, бок надорвался, и в меня хлынула вода.

«Этого только не хватало…- подумал я.- Мало того, что из меня всё время выходит воздух, так теперь ещё в меня входит вода…»

Тону! крикнул я, опускаясь на дно.

Я пришёл в себя на берегу, когда верные друзья делали мне искусственное дыхание.

Проклятая вода никак не хотела выходить из меня, она переливалась из ног в голову, из головы в ноги и громко булькала.

Наконец меня скрутили, словно тряпку, с такой силой, что во все стороны так и забили маленькие фонтанчики.

Вода вылилась, но стряслась другая беда: отвалился левый глаз, и я окривел.

Видно, выкручивания были мне тоже вредны.

Когда меня, несчастного и одноглазого, высушили, подклеили и поддули, вся наша компания двинулась в обратный путь.

Продираясь сквозь кусты, я, в довершение всех бед и несчастий, ударился обо что-то головой так сильно, что у меня потемнело в единственном глазу и я остановился.

— Что с тобой? — услышал я издалека чей-то голос.

— Не знаю, я ничего не вижу.

— Да у него же потерялся второй глаз,- раздался над самым ухом голос Девочки.- Он совсем ослеп! Посмотрите…

— Вот растяпа! Где ты потерял свои глаза?

— Один остался на берегу, а другой где-то здесь, в траве…

Я слышал, как все стали искать в траве мой глаз и ругать меня на все голоса.

— Разве теперь сто найдёшь! — сказал игрушечный Мальчик.

— Что же делать? — спросил Первосортик.

— А я знаю, что нужно сделать! — услышал я голос игрушечной Девочки.- Надо глаза хорошенько протереть, и они снова появятся. Ну-ка…

Я стал тереть те места, где когда-то были мои прекрасные глаза.

— Теперь открой глаза, милый Гусик!

Я открыл… и увидел себя на руках совсем не игрушечной, а настоящей девочки.

Как я обрадовался!

Значит, мне всё, всё только приснилось. Я так крепко спал, что даже не заметил, как нас с Первосортиком купили. Его купил мальчик, а меня девочка. Воздушные Шары тоже были живы и здоровы. Они приветливо кланялись мне и, как всегда, тихо насвистывали весёлую песенку.

Наступила пора расставания.

— Прощай! — крикнул мне Первосортик.- Будь осторожен! Когда будешь играть с девочкой, помни, что ты Гусёнок третьего сорта… Береги себя и не забывай, что тебе многое запрещено. Прощай, Третьесортик!