Отец снова повернулся к миссис Керкленд.

– Позабочусь, чтобы Кэмерон исправно сопровождал вас во время ответственных выходов.

Кэмерон? Какого черта Кэмерон? В глубине души шевельнулось странное, прежде неведомое, но очень неприятное чувство.

– О, прошу вас, в этом нет необходимости. Я уже пообещала другому, что пойду с ним, – спокойно возразила Селина.

Мужчины одновременно вскинули головы. Правда, Тревор тут же поспешил опустить глаза и снова начал перелистывать страницы, притворяясь, что читает.

– Линдзи твердо намерен меня опекать, – рассмеялась Селина. – С нетерпением ждет возможности проявить галантность. Считает себя вполне взрослым джентльменом. – Щеки порозовели, а в глазах загорелись веселые огоньки.

Тревор поставил книгу на место, прислонился спиной к шкафу и скрестил руки на груди, со странным чувством наблюдая за происходящим.

Селина поднялась, собираясь уйти.

– Спасибо за духи, Джастин. Невозможно выбрать более совершенный аромат. Вы уже хорошо меня знаете, правда?

Он хорошо ее знает? И дарит духи? В груди у Тревора образовалась холодная пустота. Что же, черт возьми, здесь творится? Не мерещится ли ему лишнее? Ни разу даже в голову не приходило, что отец способен снова жениться, да еще на столь молодой особе. Но дядя Майлз именно так и поступил. Конечно, его вторая жена старше миссис Керкленд, но значительно моложе матери Кэмерона. Стоит ли удивляться, что Селина так заботится о Фелиции и Линдзи? Да, сумела расположить к себе обоих. А он-то, дурак, задумал… ах, проклятье!

– Пожалуй, мне тоже пора, – произнес Тревор. – Позвольте проводить вас, миссис Керкленд. Он прошел мимо отца, любезно взял гостью под локоток и в полном молчании повел наверх. – Какую милую сценку вы только что разыграли в кабинете, – прорычал Тревор, остановившись возле двери.

Селина порывисто обернулась.

– Что вы имеете в виду?

– Скорее этот вопрос должен задать я. С какими намерениями вы так упорно внедряетесь в мою семью? «Ах, Линдзи, ах, Фелиция, ах, Джастин!» – ядовито передразнил Тревор. – Претендуете на роль следующей миссис Андруз?

Селина размахнулась, чтобы дать пощечину, но он успел поймать руку. Ее глаза превратились в узкие щелки.

– Что вы за…

– Негодяй? – Тревор вскинул брови. – Почему бы не произнести единственно верное слово? Обычно никто не стесняется. – Он крепко стиснул тонкое запястье; стремительное биение пульса стало общим. Несмотря на гнев, Тревор не находил сил ослабить хватку.

– Немедленно отпустите, – ледяным тоном потребовала Селина.

В ответ он еще крепче сжал руку, молча глядя в пылающее лицо и отчаянно борясь с желанием поцеловать. Что за чертовщина? Отвратительно желать женщину, которой интересуется отец!

– Судя по всему, вы плохо понимаете собственного отца, – наконец проговорила Селина. – И уж точно не знаете, что нас с ним связывает. Мистер Андруз приютил меня в своем доме на время траура. А теперь траур закончился, и он тактично наметил несколько светских событий – специально для того, чтобы я смогла вернуться в общество. А также позаботился о продаже моего имущества. Процедура закончится через месяц и обеспечит меня средствами, достаточными, чтобы спокойно дожить до конца своих дней. В одиночестве.

Кажется, произошла грубая ошибка. Тревор открыл рот, чтобы извиниться, однако не успел.

– Ваш отец хорошо знал родителей моего мужа. А меня, совершенно чужую, принял только потому, что, овдовев, я осталась совсем одна и не могла управлять той небольшой плантацией, которую получила в наследство. Скоро уеду отсюда, как планировала с самого начала, и скорее всего больше никогда не увижу мистера Андруза. Но благодарность к нему навсегда сохранится в сердце, сколько бы миль нас не разделяло. Впрочем, вам вряд ли понятна простая дружба между людьми противоположного пола. Судя по тому, что довелось слышать и наблюдать, от женщины вы не ждете ничего, кроме ночных утех. Надо бы вас пожалеть, но у меня вы почему-то вызываете только презрение.

Несмотря на резкость ее ответа, злость Тревора сменилась укором совести.

– Прошу прощения за ошибочный вывод.

Он наконец медленно опустил руку, которую все еще удерживал, и разжал пальцы, однако так и не отвел взгляда от холодных изумрудных глаз, уже начисто лишенных золотых искр.

Селина тут же отвернулась, скрылась в комнате и захлопнула за собой дверь.

Губы Тревора растянулись в медленной удовлетворенной улыбке. Во всяком случае, теперь он знал, как заставить эти удивительные глаза изменять цвет подобно калейдоскопу. Предстояло выяснить еще кое-что. Негромко насвистывая, он направился в гостевую комнату.

Селина остановилась у основания центральной лестницы и через холл осторожно заглянула в столовую. Увидела, что семья уже в сборе, и еще крепче сжала руку Линдзи. Мишелл, исполненный политических идей студент университета Томаса Джефферсона (вернувшийся домой на каникулы), что-то с жаром говорил. Тревор стоял рядом с кузеном, спиной к двери. К счастью, ее никто не заметил. Не хотелось бы снова услышать обвинение в шпионаже.

В комнате собралось шесть человек. Но где же Джастин?

В этот момент он вышел из библиотеки.

– А, Селина, вот вы где. Великолепно выглядите!

– Спасибо. – Рядом с хозяином дома она сразу почувствовала себя увереннее.

Мистер Андруз встал перед дверью, загородив обзор широкой спиной, и взглянул с улыбкой.

– Платье поистине прекрасно. Как и вы, разумеется.

Селина провела ладонью по каскаду тончайшего бельгийского кружева, спускавшегося от талии к полу.

– Предпочла бы что-нибудь менее экстравагантное, но Мари настояла. Вы же знаете, на какое упрямство она порой способна. По крайней мере, бежевый цвет небросок и скромен.

Она коснулась кружевного корсажа, оставившего на виду не только плечи, но и верхнюю часть бюста. Глубокое декольте выглядело слишком откровенным. Утягивавший талию широкий шоколадный пояс безупречно гармонировал с замшевыми туфельками. Радуясь удобству, Селина легко переступила с ноги на ногу.

Джастин дружески пожал руку.

– Успокойтесь. Это всего лишь теплая семейная встреча.

Линдзи устал ждать.

– Папа, можно мне пойти в столовую?

– Как хочешь.

Мальчик метнулся по просторному холлу, словно выпущенный из стойла жеребенок.

– Что тут скажешь? Тринадцать лет, – усмехнулся Джастин и любезно предложил руку. – Может быть, и нам пора?

Селина положила ладонь на его рукав и глубоко вздохнула.

– Да, конечно.

Столовая поражала великолепием убранства. Мерцание свечей отражалось в бесчисленных хрустальных подвесках двух массивных люстр. Стол украшали канделябры – достаточно высокие, чтобы сидящие видели все вокруг. В центре, в плоской вазе, плавали розы цвета восходящего солнца.

Собравшиеся стояли возле распахнутого французского окна с бокалами в руках и потягивали кто мятный джулеп, кто сангрию.

Селина ощутила острый приступ страха, но тут же взяла себя в руки. Мишелл быстро подошел и поцеловал в щеку.

– Восхитительно выглядите. – Он уверенно завладел ее рукой и лукаво шепнул на ухо: – Пойдемте, познакомлю с кузеном и его родителями. Кэмерон от вас с ума сойдет.

В следующий миг Селина оказалась перед невероятно красивым молодым джентльменом. Легкое удивление на его лице сменилось выражением холодного, почти высокомерного равнодушия.

Тревор стоял чуть поодаль, слева. Даже не взглянув на него, Селина сосредоточила внимание на Кэмероне. О небо! Если бы не светло-ореховые глаза, окруженные такими же густыми и темными, как у Тревора, ресницами, и не аккуратно подстриженные щегольские усики, то кузенов можно было бы принять за братьев-близнецов. Почти одного роста, с одинаковыми волнистыми черными волосами и атлетическими фигурами, подчеркнутыми отлично сшитой одеждой, они словно конкурировали между собой.

Селина мельком взглянула на Тревора, и тот едва заметно кивнул в знак приветствия. Судя по всему, родственники соревновались не только во внешнем лоске, но и в надменности манер. Она снова переключилась на Кэмерона, и Мишель мастерски провел церемонию знакомства.