Один из них – голос знакомой сволочи с заплетенными косами на всей башке, и он в чем-то увлеченно пытался убедить колеблющегося Уайта. Я лишь хмыкнул и просто остановился рядом с дверью, тут же опираясь вытянутой рукой о стену и вымученно прикрывая глаза.
Нет, я все равно уже чувствовал себя лучше спустя какое-то время после пробуждения, у меня была не очень и высокая температура, доставала только боль у левого глаза и общая усталость.
– Зачем Вам туда ехать? – спрашивал недовольно лаоши, но Фостер молчал, видимо, отвечая только своей мимикой. – Ладно.. Давайте тогда к концу следующей недели? А вы уточните все еще раз, – вдруг сдался Уайт и тяжело вздохнул. Что там у них происходит?
– Спасибо, – почти что вежливо буркнул бараноид, и я как-то не сразу понял, как он так стремительно вылетел от Уайта и, даже не заметив, сбил меня с ног своим тяжелым кабаньим телом, словно кеглю.
Я упал и ощутимо ударился локтями о твердые плиты, тут же сдавленно простонав от внепланового знакомства с полом, на котором я беспомощно распластался, а потом жутко колючим взглядом снизу вверх уставился на этого слепошарого.
– Блин, че встал на дороге?! – прошипел он и, к моему безграничному удивлению, вдруг схватил меня за руки и одним рывком поднял с пола в вертикальное состояние.
Я вновь пошатнулся от уже второй по счету резкой смены положения, но в последний момент успел ухватиться за открытые предплечья Фостера, все равно неловко врезавшись подбородком в его плечо, и поморщился от звенящей темноты в глазах и боли в копчике.
– Билл? – настороженно покосился на нас Уайт, и я, шумно дыша через рот, насилу отодвинулся от ушлепка. – Вы ко мне?
– Ээ.. да, – тем же чуть гнусавым голосом ответил я, и когда тьма наконец отступила, возвращая мне зрение, я разжал свои слабые пальцы на крепких предплечьях Чмостера, после чего говнюк, смерив меня смятенным, непонимающим взглядом, сразу же направился на выход. – Просто.. мне плохо, а лекарства толком будто не помогают.
Преподаватель заметно загрузился и тут же оглядел меня внимательно и обеспокоенно, после чего завел в свою комнату, усадил на стул и начал подробно расспрашивать о симптомах, щедро отругав еще и за запущенное лечение. В общем, я все рассказал Уайту, так как он однажды говорил, что у него есть маломальское медицинское образование. Все закончилось его приговорной фразой:
– Это похоже на гайморит, и Вас надо вести в больницу, – я вздрогнул от сковавшего меня ужаса.
Китайская больница.. Самой первой мыслью было просто взять и позорно отнекаться, поскольку это все рефлекс, который исправно срабатывает еще с детства. И я, насилу поборов его, просто кивнул в ответ, чувствуя, что дрожь от этого только усилилась. Не хочу болеть..
– Но учтите, что лечение в Китае дорогое. У Вас есть деньги? – спросил он, а я снова кивнул, чтобы не напрягать и без того напряженное горло. – Тогда.. спускайтесь вниз через пять минут.
Делать нечего. Я вернулся в комнату, взял пять самых крупных китайских купюр, а это были сотни, и набросил на плечи куртку. А так как Стив был в это время в ванной, я решил, что расскажу ему о своем новом «приключении» несколько позже.
– Билл, а ты куда идешь? На пару? – я оглянулся на чей-то голос и увидел в дверях пухленькую Бетани, которая была одета, о, великий кошмар, в короткие шорты. Я ослеп.
– Ээм.. нет, я с Уайтом в больницу, – прогундосил в ответ я и пожал плечами, а девушка взволнованно вскинула брови и вдруг умчалась смерчем в свою комнату, неистово захлопнув дверь. Странная.
Я непонимающе хмыкнул и, развернувшись, продолжил свой непростой путь, держась за стенку.
Когда мы с преподом вышли со двора, миновав площадку, я оглянулся на громкий топот чьих-то массивных ног. Бетани изящно, как того позволяла фигура, семенила по асфальту в каких-то босоножках и пыталась настигнуть нас, что неизбежно случилось уже вскоре.
– Ниньхао, мистер Уайт! – чуть запыхавшись, проговорила она. – А я с вами пойду, – она улыбнулась мне своей широкой улыбкой, а я нервно закашлялся и поспешно отвел взгляд. Попадос.
– О, как хорошо, что у Вас такие друзья, – улыбаясь, проговорил мне Уайт, на что я лишь мысленно хмыкнул.
Больница находилась совсем недалеко, ее название виднелось на верхушке высокого здания, торчащего из-за крыши нашего корпуса, и когда мы делали упражнения на зарядке, эти красные иероглифы «Мэн что-то там еще» было прекрасно видно.
Уже вскоре Уайт о чем-то трещал с девушкой в регистратуре на первом этаже, пока я задавался любопытным вопросом, не сломается ли его язык от таких страшных выкрутасов, а потом он вдруг поманил меня следовать за ним, вырывая из размышлений. Около кабинета осталась в одиночестве стоять приставучая Бетани, а мы с преподом вошли внутрь.
Доктор негромко спросил, как меня зовут, сколько мне лет, и что у меня, собственно, болит. Я гордо ответил на два первых вопроса, но на последнем вполне предполагаемо затупил и тут же с надеждой посмотрел на Уайта, который ответил за меня. Потом мне просто всунули в руки градусник и куда-то ушли, оставив в этом устрашающем месте одного.
От нечего делать я огляделся. Ничего особенного, если честно, больница как больница, просто все кругом в иероглифах. Светло, красиво и чисто. Меня слегка потряхивало от озноба и непонятного волнения, и почему-то сейчас я вспомнил про Фостера. Он, наверное, теперь и пальцем меня не тронет, особенно в присутствии Уайта. Сегодня так вообще даже подняться помог.
Я удивленно хмыкнул в пустоту кабинета, снова прокручивая в голове случившееся. Можно было и без этого обойтись, хоть он и виноват в моем падении, но лично я бы еще с ноги ему по печени зарядил, будь я на его месте, а он.. Хотя не знаю. Как ни крути, но этот гаденыш меня вчера спас, и я ему реально за это благодарен. А в коридоре меня ждет Бет. Чувствую, будет весело.
Вскоре вернулся Уайт с тем же врачом, который отобрал у меня градусник и с кирпичным лицом сел за компьютер, тут же начиная заполнять какую-то таблицу с моими данными. Я устало вздохнул и, не удержавшись, чихнул, едва успев прикрыть рот и нос, а от говорящего укоризной взгляда со стороны мистера Уайта я чуть не заржал. Теперь любое чихание вызывает у меня нервный смех.
– Вам три дня будут ставить капельницы, – сказал вдруг Уайт, тут же привлекая к себе мое внимание, а я взметнул на него испуганный взгляд.
Капельницы?! От простуды? Я удивленно отвесил челюсть и снова покосился на невозмутимого врача, который что-то бурчал себе под нос. И как Уайт только его понимает..
– Будете приходить сюда, и желательно, чтобы Вы были не одни, – продолжал он, а я усмехнулся. Теперь он мне не доверяет, я прямо чувствую. – Вот с Бетани, например, или с Томасом.
Не-е, лучше уж, наверное, с Чмостером. Гляди, больницу им тут разнесем, пока воюем, зато скучно не будет, а то от одних плотоядных взглядов Бетани меня начинает еще больше трясти.
И вот.. я уже сижу в специальном кресле в пустом кабинете в конце коридора, к моей руке тянется тонкая трубка, которая подцеплена иглой к коже чуть выше безымянного пальца, и в меня медленно стекает какая-то прозрачная жидкость. Сегодня в меня зальют аж две бутылочки этой неведомой драгоценной штуки. Три с половиной сотни на них потратил! И не дай бог мне это все не поможет..
Напротив в точно таком же кресле сидел Уайт с одним лишь только отличием, что рядом с ним не было капельницы, а прямо рядом со мной – Бетани, и меня всячески развлекали разнообразными беседами. Уайт даже вел себя нормально, и я сделал вывод, что он все же не такой сухарь, как раньше казалось: он улыбался, вспоминая свои прежние поездки и путешествия, а я, блаженно прикрыв глаза, слушал и слушал, убаюкиваясь, до тех пор, пока он вдруг не сказал, что ему пора идти, и я встрепенулся. Он хочет меня оставить наедине с ней?!
– Билл, как ты себя чувствуешь? – заботливо и ласково спросила девушка, осторожно тронув меня за свободную руку, когда учитель ушел.
