Только завершив эту мысль, Марго услышала легкие шаги вошедшего, и ледяной голос:

— Я не желаю, чтобы кто-то в моем присутствии лежал – если только волшебник не измучен пытками. Хочешь вновь испытать боль?

Обратив все свое внимание на отца, чье лицо ожесточилось, Марго со всей поспешностью поднялась на ноги.

— Пока ты сражалась против министра с Пожирателями, я переместился в ту пещеру, где ты оставила Драко и Поттера,— произнес Волан-де-Морт неспешно,— но нашел там только твои вещи,— он кивнул на стоящий возле камина рюкзак, на который Марго только сейчас обратила внимание,— знаешь, куда они направились?

Волшебница совершенно искренне покачала головой.

— Я ведь не предсказатель. А те места, где мы были с Драко, он не станет использовать для укрытия.

— Что ж, не сейчас, так рано или поздно они попадутся,— произнес Волан-де-Морт задумчиво,— и тогда Драко тоже окажется здесь.

Марго проигнорировала это замечание, спросив:

— Почему ты сказал, что использовать медальон для меня опасно сейчас?

— Последствия могут быть слишком непредсказуемы – ведь сейчас в медальоне главенство взяла заключенная в нем часть моей души,— проговорил Волан-де-Морт неторопливо,— огонь того древнего дракона, усилив мощь самого медальона, дал моей душе еще большую силу, чем та, что была изначально. Так что до тех пор, пока медальон не восстановится, тебе лучше его не надевать.

Марго в согласии кивнула. И, подойдя к ночному столику, положила в его ящик медальон, что уже остыл. Отошла на несколько шагов…. И, увидев заклинание, посланное Волан-де-Мортом, что с глухим звуком запечатало ящик ночного стола, непроизвольно вздрогнула.

— Теперь этот медальон никто не сможет взять, тем более ты — пока я тебе не предоставлю такой возможности,— прошипел Волан-де-Морт,— а она предоставится очень нескоро – тебя ждут долгие и мучительные пытки.

Марго содрогнулась от явной угрозы, что прозвучала в голосе ее отца, внутренне вся сжалась в ожидании пыток…. Но заклинание Волан-де-Морта не принесло ей боль – просто сорвало с ее тела всю одежду, заставив волшебницу замереть от ошеломления. Округлившимися от страха глазами она смотрела, как Волан-де-Морт подходит к ней, оглядывая ее тело прищуренным взглядом багровых глаз….

— Часть моей души успела повлиять на тебя,— услышала Марго тихий голос отца,— раны открываются вновь….

Волшебница поспешно перевела взгляд на себя – и, увидев, что Волан-де-Морт прав, ощутила панический страх. Если они все разойдутся, ее ждет смерть – ведь отец не станет лечить ее….

К собственному удивлению Марго почувствовала, как Чары Исцеления Волан-де-Морта закрывают ее раны.

— Ты лечишь меня?— пораженно произнесла волшебница, с неверием глянув на Волан-де-Морта, что еще лечил последние ее раны,— почему? Ведь ты жаждешь покарать меня….

— И доставить наибольшую боль, а не запытать до смерти,— отозвался Волан-де-Морт холодно,— если эти раны не залечить сейчас, произойдет то же, что случилось, когда я запретил Снеггу лечить тебя. Тогда ты осталась в живых лишь благодаря медальону, а сейчас на его силу рассчитывать не приходится.

Марго, в чьей душе еще пару минут назад загорелась безумная надежда на то, что, возможно, она хоть немного дорога отцу, вся поникла, сказав с болью в голосе:

— Значит, ты руководствуешься лишь обычной расчетливостью…. Вновь относишься ко мне как к бракованной вещи, которую нужно переделать, чтобы устранить изъян…

Она не договорила, услышав тихий смех отца.

— Неужели ты подумала, что сейчас я лечил тебя из-за отцовской заботы?— спросил Волан-де-Морт с жуткой улыбкой, что исказила его губы,— нет, Марго – никогда до и особенно после твоего предательства я не был привязан к тебе. Лишь возможность обладать медальоном, пустить в ход его полезные свойства мне на благо останавливает меня от твоего немедленного убийства.

Слыша эти жестокие слова, Марго невольно заплакала. И, ощутив, как Волан-де-Морт силой приподнял ее подбородок своими длинными пальцами, была вынуждена вновь смотреть сквозь пелену слез в его горящие ярким огнем глаза.

— Ты привыкла к тому, что кто-то дорожит тобой – после 17 лет жизни с крестной. А после эту привычку поддержал Драко, постоянно опекая тебя. Неудивительно, что ты решила стребовать с меня положенную отцовскую заботу. Только вот напрасно, Марго – я никогда не смогу понять, что значит быть отцом и почувствовать к тебе хоть малую долю теплоты. А теперь, когда ты своими руками уничтожила частички моей души….

Он не договорил, резко отпустив подбородок волшебницы – она, почувствовав ярость отца, внутренне сжалась, ожидая пыток, чувствуя, что вот-вот упадет на пол от слабости…

— Мне будет очень нелегко помнить о милосердии к тебе во время пыток,— сказал Волан-де-Морт с глухой злобой в голосе,— ведь величина боли, что ты мне нанесла, значительна. А всех, кто несет мне больше, чем разочарование, я обрекаю на гибель. Жаль, что тебя некем заменить для обладания медальоном – без него мне будет намного труднее осуществить свои цели…. Но обещаю – пытки будут максимальными, такими, что после них сама мысль о предательстве бесследно исчезнет из твоего сознания….

Марго, слыша это, почувствовала зловещий холод в груди – словно жестокие слова отца убили в ней все живое, что еще уцелело после продолжительных пыток. Что покажутся ей, наверняка, сущим отдыхом вскоре….

— Иди к темницам,— приказал Волан-де-Морт,— для тебя это самая подходящая комната теперь.

Марго, было, потянулась к своим вещам, чтобы одеться, но ее остановил резкий голос отца:

— Возьми только мантию. Остальная одежда тебе там не пригодится.

Внутренне содрогнувшись от понимания значения этих слов, волшебница заставила себя не думать о том, какую участь ей уготовил отец. Но, глянув на свою мантию – превращенную в лохмотья — не удержалась от возмущенных слов:

— Но она мое тело даже не прикроет! Позволь хотя бы заменить эту мантию на другую, целую!

Волан-де-Морт, зловеще осклабившись, в отрицании качнул головой.

— Эта мантия более других подходит тебе – как предательнице и пленнице,— прошипел он, заставив сердце Марго замереть от ужаса,— ты будешь носить ее до тех пор, пока я не сочту, что пыток было достаточно, пока не утихнет моя ярость. Вряд ли это произойдет скоро….

Его голос перешел в тихое шипение, в котором, было еще больше злости, чем в крике. Марго, осознав, что спорить бесполезно, с обреченностью надела мантию, что походила на решето – она еле-еле прикрыла ее обнаженное тело. Все равно, что совсем без одежды быть – если ее увидят Пожиратели…

— Эта одежда скажет любому о твоей униженности,— продолжил Волан-де-Морт издевательски,— но она не означает, что ты можешь стать жертвой моих слуг – только я буду карать тебя.

Эта фраза принесла Марго частичное облегчение – и, наверное, только благодаря этому чувству, что придало ей сил, волшебница смогла дойти до темниц. К счастью, по пути им ни один Пожиратель не встретился, даже в подземелье не было никого, что немного ее насторожило. Но думать волшебнице об этом не пришлось — Волан-де-Морт заставил дверь одной из камер с глухим скрежетом открыться, и от этого звука по всему телу Марго пробежали мурашки ужаса. Она зашла в холодную и сырую камеру, и, вжавшись в стену, с все нарастающим ужасом смотрела, как отец подходит к ней.

— Тебе придется подождать, когда я покараю тех, кто оплошал в Министерстве,— прошипел он, к облегчению Марго,— можешь пока приготовиться к изнуряющим пыткам.

И, просветив ее горящим взглядом багровых глаз, Волан-де-Морт вышел из темницы, закрыв за собой дверь. Марго осталась в одиночестве, что приносило ей облегчение, несмотря на холодный и сырой воздух в камере. Позволив себе долгожданный отдых, она сжалась в комок на каменном полу, постаравшись как можно плотнее укутаться в свои лохмотья. Возникшая сразу дрожь озноба постепенно стала непрекращающейся – но волшебнице удалось согреть себя мыслью о том, что Драко сейчас в безопасности…. Его и гриффиндорцев Волан-де-Морт не обнаружил. И если есть хоть один небольшой шанс встретиться с ними вновь, она сделает все, чтобы он претворился в жизнь. Перенесет все пытки, будет преданно служить отцу после, пока не предоставится шанс сбежать…