- Я понимаю ваши чувства… - тихо ответила Каллисто, после того как встала на ноги. -…но это не оправдывает того, что вы убили многих невинных.

Райла дернулась, а Каллисто испуганно расширила глаза и спешно отошла от разгневанной азари.

- «Невинных»?

- Они не виноваты в том, кем родились! Не виноваты!

- Для меня - виноваты. Само их существование - грех…

Каллисто смолкла, потупила взгляд и перестала пытаться достучаться до явно одержимой Тригари.

Когда они дошли до железных ворот базы - Райла строго осмотрела азари позади себя, бросив:

- Ты будешь молчать, ясно?

- А если нет?

- Тогда советницы матриархата узнают то, что дочь доктора Т’Сони - была соучастницей в укрытии Ардат-Якши… Тебе же не нужно, чтобы ты или твоя мать сидели под замком?

- Не нужно… - сипло проговорила Каллисто, все еще держась ладонью за разбитый нос, а мысленно - за разбитое и втоптанное в грязь достоинство.

***

Райла запретила ей покидать пределы базы, сказав также, что больше на Алькейр она никогда не прибудет. Капитан не скрывала своей брезгливости и ненависти к ней, а остальные недоумевали столь хладному настроению азари. Когда же многие любопытствовали, что случилось с Каллисто, та с фальшивой улыбкой говорила о том, что ей надо меньше пить и смотреть больше под ноги.

Лиара и Джейн были на раскопках, потому они не пересекались между собой. Зная мать и догадываясь о поведении «отца» - Каллисто решила, что все расскажет только на Цитадели. Когда же она оказалась в своей тесной комнатушке, то позволила себе разрыдаться. Все ее страхи, горести и сомнения сбылись - она потеряла все и за душой у нее была лишь пустота.

Чеза. Ее Немезида. Ее маленькая Неми - больше никогда им ни увидеться, ни встретиться, и не коснуться… Каллисто впала в глубокую апатию, что можно было сравнить с затягивающей трясиной. Ее трясло, она рыдала и даже когда слез не оставалось - она лежала на кровати, смотря отупляющим взором в пустоту.

Что должно делать существу, который потерял всякий смысл в своем существовании, лишившись самого дорогого, что у него было? Каллисто не знала и даже об этом не думала. Все, что она делала - лежала на кровати, часто прерываясь слезами о потерянной любимой, которую она больше никогда не увидит.

Все в ее жизни внезапно перестало иметь свой смысл. Все стало серым и ненужным. Единственная мысль, удерживающая ее от пагубной мысли о суициде, то, что так она сделает тяжелее Пандоре и Чезе, что теперь томилась взаперти монастыря.

Когда наступила ночь - она попробовала утереть слезы, но следы долгих рыданий все еще отчетливо виднелись на ее лице. Она легко выскользнула из комнаты, выбралась на улицу, где угрюмо уставилась в небо. В чем был смысл ее побега из тесной комнатушки? Она хотела подышать свежим воздухом? Выбраться из тьмы?… Никаких вопросов, никаких ответов…

-…ничего не нужно… - глухо окончила свои мысли Каллисто, смотря в небо с танцующими огнями, походящими на искусные ленты.

Она изумленно расширила глаза, когда над ее лицом нависла Элая.

- Элая? Что ты здесь делаешь?

Альзури, сочувствуя, опустилась рядом с азари, укрыв ту своим длинным крылом, словно мягким теплым пледом.

- Я все видела.

- Молодец, - невольно осклабилась Каллисто, зажмурив глаза и сжав зубы. - Чего ты хочешь?!

- Ничего. - Альзури ничуть не расстроилась, а лишь ближе подсела к полностью опустошенной Каллисто.

Ее руки с особой настойчивостью и бережливостью обняли азари, несмотря на то, что она яростно отбивалась и пыталась вырваться. Когда она утихла - Элая ласково погладила ее по голове, стала что-то шептать на своем языке и эти слова обладали каким-то странным успокаивающим эффектом, заставившим ее расслабиться.

- Каждому из нас знакома твоя боль… - прошептала в итоге альзури, и ее рука указала в сторону звезд и танцующих в небе огней. - Тот, чье сердце тоскует - может в подобную ночь увидеть души своих предков. Если у тебя есть крылья, ты можешь даже коснуться… Если ты закроешь глаза и откроешь свое сердце - ты услышишь их шепот и песни…

Каллисто могла бы посмеяться, как мог посмеяться любой, кто владел знаниями о космосе и прочими изысканиями, но ей этого странно не хотелось. Вместо этого она поддалась рукам успокаивающей ее альзури, чьи нежные ладони с коготками скользили по ее плечам и голове.

Эти касания успокаивали, а такие нужные нежные объятья - заставляли Каллисто молча заплакать вновь. Когда рыдания закончились, ее заставили приподнять голову и закрыть глаза - до ее слуха доносился странный шелест, позже похожий на чей-то шепот. Это заставило ее задрожать, не веря открыть глаза и вглядеться в небо, где огни оживленно вели свой танец.

- Твоя мольба услышана, - прошептала Элая, и ее губы изогнулись в улыбке.

- Что это было?

- Мы называем это - Марат’Куне… «Песнь Ветров»… - крылья Элаи раскрылись шире, и она готовилась улетать, но Каллисто вдруг уцепилась за нее.

- Посиди со мной чуть-чуть… - тихо попросила она и Элая села обратно. – Расскажи что-нибудь о своем народе? Каково жить вашей жизнью?

- Женщиной? - вдруг засмеялась альзури и ее хвост задорно дернулся. - Жизнь женщин полна многих самопожертвований. Каждая из нас, хотя бы раз в жизни, должна родить. Та, что родит мужчине сына - становится уважаемой и высокопоставленной фигурой среди остальных. Чем выше по званию мужчина - тем значимей становятся его жены.

Наши мужчины вынуждены иметь много жен, чтобы продолжать свой род. Ради рождения сына и наследника. Такое бывает редко, и альзури, вынашивающая мальчика - очень страдает, по той причине, что они тяжелее и сильнее девочек, нередко - альзури умирают во время родов из-за этого…

- Ого… - Каллисто невольно посочувствовала их народу. - Ты…

- Я еще слишком молода… - улыбнулась тут же Элая. - Выходить замуж имеют право лишь зрелые женщины нашего народа, чтобы будущая беременность не кончилась плохо для нас.

- А сколько тебе лет?

- Около тысячи восемьсот…

- Чего??

- Наш возраст измеряется цветением нашего древа… В течение четырех сезонов оно цветет около сотни раз…

- Получается, тебе где-то восемнадцать лет, да? Ну, по меркам, к которым у нас привыкли.

- Получается так… – Элая вдруг погрустнела и тяжко вздохнула. - Я скучаю по своей сестре.

- А что с ней?

- Она там, - Элая указала ладонь в небо, а Каллисто с сочувствуем, погладила ее по руке, думая, что та умерла, однако: - Она улетела со «звездной девой» далеко-далеко…

- Та альзури, что с одной из советниц - твоя сестра? Она была одной из первых, кто взял на себя роль воспитателя вашего народа.

- Да. Мы рождены из одного чрева и связаны ментально.

- Близнецы? - догадалась Каллисто, а Элая с улыбкой кивнула, вдруг отодвигая с шеи свою растрепанную гриву и показывая черное пятнышко в виде полумесяца.

- У нас одинаковое родимое пятно… Я скучаю по ней… Меня не взяли с собой, потому что Ташид не разрешила.

Они провели за этим разговором еще около часа. Каллисто смогла побороть чувство пустоты внутри себя. Элая была приятным собеседником и многое рассказала об их народе, также, поделившись, что ей понравилась Бланка, которую она довела до Западной границы, распрощавшись с ней на этом.

- Она в порядке? Тригари… ударила ее…

- Она в порядке… - в глазах Элаи отобразилась грусть.

- Что с тобой?

- Она с Запада…нам нельзя общаться, особенно помогать…

- Почему нет? А, верно… у вас ведь война.

- Да, но я восхищаюсь Западом, потому что они очень сильные… Везде, во всех кланах - сражаются лишь гахиты. А Запад же, когда ему угрожали южные захватчики- выступили в бой дерзко и с вызовом всем традициям… В небесах, наперевес наступающим гахитам - летела целая эскадрилья женщин-воительниц, закованных в доспехи, с копьями и мечами в руках.

Эта армия напугала южных гахитов, когда предводительница воительниц выступила вперед, заявив, что они будут защищать свои земли до последней капли крови, не смея пасть под властью чужих мужчин. Эта угроза заставила южных гахитов позорно бежать с поля боя, а Запад перешел в наступление. Западные женщины были эталоном отваги и решимости, которая помогала Западу подняться и охватить большие территории.