Перебранка вызвала повышенный интерес остальных. Постепенно они взяли недожаренную козу в кольцо. Не на шутку осерчав, Гарет грудью кинулся прикрывать ужин от расхитителей.
- Уставились, что волки голодные! Сказано - не готово. О, и дармоед тут же вертится. - Любопытствующий Дар, топтался сбочку. - Я ж видел, как ему господин Соль здоровенный кусок от козочки откромсали.
Первым расхохотался Лерн, за ним остальные. Даже Роберт заулыбался.
Решение принято, все что свершится - свершится завтра. Сегодня был последний, беззаботный (какой уж он там беззаботный!) вечер.
В другой жизни - будто и не с ним было - остались пышные разгульные застолья в севера и утонченные трапезы востока; сладкое, густое вино и танцующие полуобнаженные женщины. Жалел ли Роберт? Иногда, легким флером проносилось мимолетное сожаление. Не о еде, разумеется, там, вдалеке остались часть его, осталось понимание, остался чужак, иноверец, нареченный враг - Тафлар, с которым Роберт мог обсуждать вещи, о каких никогда не заикнулся бы со своими.
Гарета взяли в кольцо, обложили, можно сказать. Тот в отместку переманил на свою сторону Марка. Теперь они вдвоем крутили вертел, чтобы равномерно прожарилось со всех сторон.
- Ты не христианский рыцарь, ты - Анхримнир помощник злокозненного Локи, - рыкнул Хаген, усаживаясь прямо в траву. Все уже расселись. Дальше перепалка пошла снизу вверх.
- Кого это господин Хаген поминает? - шепотом спросил Дени у Соля.
- Язычников. Первый - повар богов. Второй - сам бог хитрый и злой.
Ждать ужина, впрочем, оставалось не долго. Жаркое наконец, сняли с распорки.
Гарет как всегда протянул нож Роберту.
- Дели сам. Что ты каждый раз церемонию из чепухи устраиваешь? - отговорился тот.
Старик хмыкнул, но, орудуя ножом, тихонько прошелся, в том смысле, что вот собрались в лесу благородные господа, да и одичали враз, стоило 30 лье от дома отъехать.
Коза все ж была не маленькая. За первой порцией приправленного луком и диким чесноком мяса, последовала добавка.
Первым взмолился умеренный в еде Соль:
- Все! Больше не могу.
- Да я уже отрезал, господин Соль.
- Отдай Дени, он всегда голодный.
- Не отдам! Этот свиненок успокоится только, когда на первом куске сидеть будет, а последним давиться.
Черный заречный лес загораживал полнеба. Из-за него выползала ручка гигантского ковша из семи звезд. Рядом раскорячилась буква 'М'. Тафлар называл ее Касиопеей и еще как-то, Роберт забыл. К полной луне подкрадывалась тучка…
Лежать бы так и лежать, глядя в черное расшитое звездами небо, да слушать неспешную беседу у костра. Сейчас Хаген с Лерном начнут вспоминать свои сражения.
Грает будет поддакивать тому и этому. Потом загудит Марк. Он воевал в отряде Раймунда Тулузского, ходил на Эдессу, вернулся как раз к началу штурма Иерусалима. Только Соль в такие разговоры никогда не вступал.
Однако привычное течение беседы сбил нахальный мальчишеский голос:
- Я про войну слушать не хочу, господин Гарет. Я лучше спать пойду.
- Чем это тебе, свиненку, рассказы про войну не нравятся? - не на шутку рассердился старик.
- И не свиненок я. Меня мессир граф в пажи определил.
- Это он поторопился. Поторопился. Я вот сейчас встану и уши тебе оторву за непочтение.
Кряхтя и отдуваясь, старик начал подниматься с валежины.
- Гарет, - окликнул его из темноты голос Соля, - пусть его. Не хочет слушать, не заставляй.
- Да что же это, господин Соль? О чем же нам тут говорить, чтоб свиненка, то есть, извиняюсь, пажа голозадого позабавить?
- А ты сказку расскажи.
- Не знаю я сказок. Что я вам, нянька?
- Ни одной? И в детстве не слыхал?
- Сколько себя помню, мне сказывали, как оружие содержать, сбрую чинить, за конями смотреть, потом - как молодому графу нужным быть. Разве… как от нечисти обороняться. Только ерунда то.
- Не увиливай, расскажи! - встрял Лерн. - Это ж так интересно. Представь: приехали мы в… неизвестный замок, - Лерн суеверно не стал упоминать Барн. - А там - ни хозяев, ни слуг - одна нечисть: альвы, тролли, лешие, привидения. Что делать?
- Креститься!
Компания дружно захохотала. Ничего не скажешь, Гарет удачно срезал острого на язык барона Геннегау.
- Дени, ты, песнь о рыцаре Роланде слышал? - спросил Лерн, когда все отсмеялись.
- Родич Карла Великого. Его сарацины заманили в горы и убили. Карл вернулся и сарацин положил. А тела Роланда и его друзей отвезли на родину и похоронили в Бле.
- Я читал, - неожиданно вступил в разговор Соль, - повесть о короле бриттов Артуре. Он прославился многими подвигами, собрал все земли на острове под свою руку…
- Так во всех сказаниях: жил, жил, мечом махал, - сварливо перебил Дени, - махнет раз - замок падет, махнет другой - соседнее королевство.
Гарет стремительно, без всякого кряхтения прыгнул в сторону мальчишки. В темноте далеко разнеслась звонкая оплеуха.
- Еще слово поперек вставишь - утоплю, сопливец, не посмотрю, что паж.
- Вы не правы, юноша, - как ни в чем не бывало, продолжил Соль. - Не все обстояло гладко в королевстве бриттов. Один из рыцарей, побратим, почти приемный сын Артура влюбился в королеву.
- Эка невидаль, - хохотнул Лерн.
- Влюбился наповал и все свои клятвы забыл.
- А король, чего? - несмело спросил Дени, косясь на Гарета.
- А король явил благородство: отпустил их с миром. Только после того как они ушли, королевство развалилось, и сам Артур пал в бою.
Неожиданное молчание воцарилось на поляне. Ночь под звездами. Длинная дорога без конца. Их объединило общее устремление и общая печаль. Может, о несовершенстве мира? Ни один из этих закаленных в сечах, продубленных горестями людей, не ответил бы на вопрос, что на самом деле их свело и удерживает вместе.
Молчание, впрочем, продлилось не долго.
- Я слышал похожую историю, - пророкотал Хаген. - Только короля звали Бранн - Ворон, да и не король он был, а вождь язычников. Точно, была у него неверная королева и двенадцать рыцарей. А чтобы они не передрались за трапезой, кому первый кусок достанется, Бран усадил их за круглый стол. Так и сидели кругом.
Все оказались равны, и Бран - первый среди равных.
- У нас тоже король считается первым среди равных.
- Не равняй их и нас, Роберт, - откликнулся Соль, - У нас король признает себя равным потому, что силенок у него маловато. Своим доменом только и правит, попробуй он сунуться например в Блуа, или вон к родственникам Лерна в Генегау - от него только перья полетят. А формула - так, компромисс.
- В предании бриттов могущественный король уравнял с собой в правах своих вассалов. Да не на словах - по-настоящему. Даже противится не стал, когда равный у него жену увел.
- Но, господин Соль, как же так? Взять и жену отдать! Так не бывает, - пискнул Дени.
- Конечно, не бывает. Но, наверное, должно быть. Разве не лучше отпустить женщину, если любишь ее и видишь, как она мучается рядом с тобой из-за любви к другом?.
- А король Марк Тристана убил. Он тоже его жену, то есть королеву любил. Я жонглеров слышал. Они консоны исполняли и песнь о Тристане и Изольде. Женщины плакали. - Дени опять встрял, несмотря на реальную угрозу новой затрещины.
- Говоришь, убил Марк Тристана? - Роберт поднял голову, посмотрел в сторону Дени.
Узкое личико мальчишки пылало от жара костра, да и от давешней оплеухи, поди.
Глаза блестели. - Скажи, господин паж, тебе самому какая история больше нравится: про короля бриттов или короля Марка?
- По душе - конечно про короля Артура, а по жизни… свою жену просто так никто не отдаст.
- Марк, а ты что скажешь? - принялся раздувать пламя дискуссии Лерн.
- Не слышал я таких сказок. Мне в детстве больше про Лиса рассказывали, - тактично ушел от ответа бывший послушник.
К разговору о любви и неверных женах больше не возвращались. Такие темы как-то не были приняты в их кругу. Сегодня их подбил несмышленый Дени, а может феи колдовали над затерянной в бескрайних лесах полянкой.
