— Что с ним? — оторопела Иванна, поворачиваясь к Люпину. — Он не то взбешён, не то обиделся на что-то.
— Не пойму, — тот, похоже, был ошарашен не меньше её. — Погодите… Ну да — «колоритная шляпа». Ох, он, наверное, решил, что я рассказываю вам о боггарте Невилла… — шлёпнул себя по лбу Люпин.
— О чём?! — вытаращила глаза Иванна, чувствуя, что мозг вот-вот откажет.
Люпин сокрушённо вздохнул и поведал Иванне историю о боггарте.
— Возможно, не очень педагогично с моей стороны было обряжать главный страх Невилла в бабушкино платье и шляпу с чучелом кондора, но мне было так жаль мальчика… — смущённо подвёл итог он. — Удивительно, что ваши ассистентки до сих пор не рассказали вам. Это стало шуткой сезона…
— Полагаю, мои ассистентки испытывают к профессору Снейпу глубокое почтение, и посчитали, что не их дело рассказывать мне об этом… — предположила Иванна, не зная: веселиться ей или плакать.
— Какие мудрые девочки, — похвалил Люпин.
— Так, если я сейчас не объясню ему, что никто над ним не смеялся, ничем хорошим дело не закончится, — покачала головой Иванна. — Простите, Римус, я вас оставлю…
— Да, конечно, удачи вам, — сочувственно кивнул тот.
Иванна попросила у домовиков вина; те отвели её в тёмный холодный угол кухни, где возвышался стеллаж, на полках которого располагалось множество бутылей. Иванна взяла две трёхпинтовые, поблагодарила домовиков и побежала за Снейпом.
По дороге в его апартаменты ей так и не удалось составить хотя бы примерного плана беседы. Идея прийти и сказать: «Северус, не дурите, над вами никто не смеялся, Люпин — отличный парень и никогда бы не стал никого оскорблять, даже вас» — была откровенно неудачна.
В кабинете Снейпа, как она и предполагала, не нашлось. Она ткнулась в дверь спальни и обнаружила, что та не поддаётся. Иванна постучала, приготовившись к долгой осаде. Дверь приоткрылась раза примерно с двадцатого.
— Что вам угодно? — ледяным тоном спросил Снейп, слегка сузив глаза.
— Сделайте небольшое одолжение, подержите, пожалуйста, — изобразив самую невинную улыбку, Иванна протянула ему прихваченные на кухне бутылки.
Сбитый с толку Снейп машинально взял обе, выпуская придерживаемую дверь. Иванна предусмотрительно подставила ботинок, упреждая возможное её закрытие, и, подавшись вперёд, коснулась лба Снейпа, сбрасывая ему целиком всю мыслеформу их с Люпином разговора. Снейп пошатнулся, выпуская из рук выданные ему бутылки. Одну из них Иванна успела перехватить, вторая рухнула на пол; вино вместе с осколками брызнуло в стороны.
Страдальчески поморщившись, Иванна шагнула вперёд, настойчиво оттесняя Снейпа в комнату. Левую ногу в районе лодыжки пронзила боль. Желая разнообразить свою повседневную мрачную гамму в честь праздника, она надела сегодня юбку из шотландки, и это было ошибкой с её стороны. Надень она замшевые брюки, отскочивший осколок бутылки наверняка не поранил бы её.
— Коллега, не хочу показаться навязчивой, но не найдётся ли у вас бинта? — не давая ему опомниться, продолжила Иванна; осторожно присев, она поставила уцелевшую бутылку на пол и подошла к камину — сегодня на ней были чёрные гольфы, что не позволяло оценить масштабы бедствия визуально. Поставив раненую ногу на каминную решётку, она приподняла подол и опустила гольф, чтобы рассмотреть рану. От увиденного ей слегка подурнело — осколок, очевидно, чиркнул по вене; тёмная кровь текла ровной струйкой, впитываясь в чёрный трикотаж. — Коллега, я не тороплю вас, но вы рискуете вскоре иметь дело с моим обескровленным трупом, — добавила она, жалея, что кресло сейчас в лаборатории. — Извините, я пока на кровать сяду…
Она доковыляла до кровати, села на неё, скинула ботинок, вытянула раненую ногу поверх покрывала, старательно подстелив подол юбки, чтобы оставлять поменьше кровавых следов, и постаралась зажать вену. Снейп, стряхнув оцепенение, метнулся к шкафу, вытащил из одного из ящиков бинт, бросил его пострадавшей, затем сходил в лабораторию и вернулся со сложенной в несколько слоёв марлевой салфеткой, смоченной кровеостанавливающим зельем.
— Спасибо, — болезненно кривясь, Иванна протянула левую руку за салфеткой и согнула пострадавшую ногу в колене, чтобы проще было бинтовать.
— Позвольте мне, — буркнул Снейп, присаживаясь на край постели; он быстро наложил плотную повязку и посоветовал Иванне прилечь, чтобы немного уменьшить кровоток в ноге.
— Ой, я бы с удовольствием, но я сейчас могу только сидеть прямо, — грустно вздохнула Иванна. — Коллега, там, кажется, одна бутылка уцелела, вы не будете против выпить со мной в честь Нового года?
— Вы с ума сошли, ещё десяти нет! — возмутился Снейп, он по-прежнему выглядел слегка сбитым с толку.
— Перестаньте, занятия начнутся только третьего числа, у вас ещё два дня свободных, — решительно возразила Иванна.
К её удивлению, он покладисто принёс из лаборатории два стакана, один из которых он протянул Иванне, а второй поставил на также прихваченную в лаборатории толстую разделочную доску, которую положил на кровать.
Первый стакан вина он махнул почти залпом, чем порядком озадачил Иванну. Что же на него больше подействовало? Сама мыслеформа, столь резко брошенная в него или содержание этой мыслеформы?
— Вы завтракали? — спросила Иванна; Снейп отрицательно мотнул головой и разлил им вина. – Я, в целом, тоже, — к пирожным она почти не притрагивалась и сейчас жалела, что не попросила у домовиков какой-нибудь нормальной закуски.
Глянув на осколки бутылки у двери, Иванна вытащила веер из закреплённого на левом предплечье чехла и, сделав несколько сложных пассов, собрала бутылку вместе со всем содержимым воедино, смутно надеясь, что не привнесла в состав ничего лишнего, типа пыли или собственной крови с пола. В любом случае, она точно знала, что одной бутылки им не хватит — она всё ещё ощущала исходящие от своего визави волны обиды, только не совсем понимала обиды на что именно. С наполненным стаканом — уже третьим по счёту она осторожно отодвинулась к изголовью и с наслаждением откинулась на подушку. Спину и шею всё не отпускало.
— Северус, когда уже вы перестанете ждать подвоха с моей стороны? — к середине третьего стакана Иванна решилась прервать затянувшееся молчание.
Снейп всё это время сидел, опираясь спиной на столбик балдахина в изножье кровати, и периодически принимался сверлить Иванну колючим взглядом, чем жутко её бесил.
«Когда он уже напьётся и расслабится?» — с тоской подумала она.
— Вы полагаете, уже пора? — ехидно поинтересовался тот, допивая свой стакан.
Иванна замерла в замешательстве — на какой из вопросов он сейчас ответил: на тот, что она задала вслух или тот, что она слишком громко подумала? Судя по возникшей на его лице ухмылке, этот вопрос он тоже «услышал».
— Полагаю, давно пора, — фыркнула Иванна. — Поверьте, я никогда не скажу о вас за глаза того, что постеснялась бы высказать в лицо. Как, впрочем, и о любом другом своём друге. …Мы же переписывались с вами чёрт знает сколько времени! Неужели у вас сложилось обратное впечатление? — с упрёком посмотрела она ему в глаза.
— Неужели у вас сложилось впечатление, что я — лёгкий в общении человек? — парировал Снейп.
— У меня сложилось впечатление, что вы более вменяемы, — с обидой возразила Иванна, уже уставшая выбирать слова помягче. — Знаете, я умаялась обходить вас по километровому радиусу, опасаясь за каждый свой чих. Равно как и прикусывать язык каждый раз, вместо естественного парирования очередной вашей шпильки. Так что, идите-ка вы с вашими надуманными обидами далеко и без адреса!
К её удивлению Снейп и не подумал обидеться на её тираду. Аура напряжённости едва уловимо рассеялась. Он наполнил свой стакан и обновил иваннин.
— Предлагаю тост — за долгожданную откровенность! — провозгласил он.
Иванна, не веря своим ушам, потянулась вперёд, чтобы чокнуться в рамках поддержания тоста, но больная спина вынудила её поумерить пыл.
— Вы меня убиваете просто, — вздохнула она, безуспешно пытаясь размять левое плечо, одновременно следя, чтобы не расплескать из зажатого в левой руке стакана.
