— Ты не мёрзнешь? Может, начнёшь одеваться? — спросил Каркаров, поблагодарив и переместившись по указанному адресу.

— Мне собраться — двадцать минут, — отмахнулась гребешком Иванна. — Я что, смущаю тут кого-то? — воинственно поинтересовалась она.

В каюте было недостаточно холодно, чтобы заставить её достать пижаму.

— Скорее, отвлекаешь, — уточнил, Каркаров, выныривая из ворота свитера. — Самую малость.

— Ох, пойди-ка сюда, — неодобрительно покачала головой Иванна, окинув его взглядом.

— Ивушка, некогда, — изобразил вселенскую скорбь на челе Каркаров.

— Дурачина, я расчесать тебя хочу! — демонстративно оскорбилась Иванна.

***

Зная о Первом испытании только по рассказам очевидцев, Иванна никак не могла представить, чем зрителям придётся развлекать себя в течение часа. На берегу озера было зябко. Она смотрела на планомерно голубеющих студентов Шармбатона и удивлялась царящим в дружественном учебном заведении порядкам.

— Регулярно ходят к мадам Помфри за Перцовым, — проследив за её взглядом, негромко сообщила Хоуп.

— Никто Куканье не видал? Надо у неё спросить, о чём вообще там мадам Максим думает, — ужаснулась Иванна.

— Причём, я ж им предлагала утеплиться, не берут — гордые, — развела руками Федора.

— Не-не, у них случаются проблески разума: Далаль, например, когда с единорогами возиться приходит, не брезгует моей запасной курткой, — возразила Тори.

Зрители в ожидании вестей от Чемпионов кучковались на берегу. Иванна, узнав, что на Испытании будут всякие посторонние личности, вроде представителей британского Министерства Магии и прессы, вновь обратилась к Многосущному зелью и затерялась среди студентов, уповая на то, что Чемпионы справятся с заданием досрочно и вторую порцию принимать не придётся. После вступительной речи Дамблдора и торжественного старта прошло минут пять, а ей уже было холодно и скучно. В толще воды, как и предполагалось, видно ничего не было, судейская коллегия, куда входил и Каркаров, оживлённо спорила между собой, студенты там и тут время от времени начинали скандировать лозунги в поддержку своих любимчиков, но в целом мероприятие, на вкус Иванны, проходило крайне уныло. Она немного переживала за Виктора — после того, как прояснились подробности задания, он заявил, что в этот раз подготовится полностью сам, и в итоге выбрал эффективный, но не самый простой способ дышать под водой. С парциальной аутотрансфигурацией он уже был знаком в рамках учебной программы, но одно дело — отрастить себе собачий хвост или слоновьи уши, и совсем другое — полностью перестроить дыхательную систему. Он много тренировался, но вероятность сбоя есть всегда…

Снейп, как она и предполагала, на берег и носа не сунул, да вообще, преподавателей среди зрителей видно не было, что для Иванны являлось очередным подтверждением того, что здравомыслящему человеку здесь делать нечего.

— Девчата, а что у нас есть! — к лавочке, на которой расположились Смиты, Иванна, Федора и Василиса, пробирался сияющий Никита, за которым следовали Яков и Макар. — Упс, — осёкся он, обнаружив в компании «девчат» Иванну.

— Давай, показывай, что там «у вас есть», — ехидно пригласила та.

Никита, который после приснопамятного Империуса делался в присутствии Иванны исключительно кротким, безропотно протянул ей большую, литра на два, глиняную бутылку. Иванна не без труда выдернула из горлышка пробку и осторожно понюхала.

— Бренди? — с омерзением скривилась она. — Эх, поведёшься с вами, научишься пить всякую гадость, — слегка переиначила она классическую цитату, с неожиданным удовольствием почувствовав, как нарушитель сначала пришёл в ужас от разоблачения, а затем, поняв, что репрессий не последует, преисполнился облегчения и счастья. — Посуда и закусь есть? — пить из горла под носом у судей было бы излишне нагло.

— Конечно-конечно, — поспешил уверить Яков, деловито доставая из кармана мантии стопочку походных «напёрстков» на пол-глотка.

Макар, настороженно косясь то на сестру, то на маячащего в отдалении дядюшку, вынул из-за пазухи пергаментный свёрток с вяленым мясом и толстую плитку шоколада.

— Я чуть-чуть, только согреться, — проворчала Василиса, с вызовом глядя на брата. — Два стаканчика.

— Только чуть-чуть! — изобразил милостивое разрешение тот, хотя, очевидно, они оба были повязаны круговой порукой.

Иванна невольно захихикала: вот так и крепнут родственные связи на взаимном прикрытии проступков друг друга. Саму её на мгновение кольнула совесть — уж очень её поведение было непедагогично, но Иванна очень легко эти муки заглушила. Она с самого начала находилась в оппозиции к этому бессмысленному Турниру, присутствовать на Испытании совершенно не хотелось и, поскольку развлекать её никто не собирается, придётся решать вопрос самостоятельно, пусть это и форменное малодушие с её стороны.

— Так, у нас всё просто замечательно, но я слишком стара, чтобы глушить эту бурду без запивки, — заявила Иванна, старательно пережёвывая полоску вяленой говядины.

— Может, за тыквенным соком сгонять? — предложил Яков. — На кухне местной одолжиться можно. У них тут с запивкой беда, но до «Орла» дольше бегать.

— Какой, к чёрту, тыквенный, я вообще не понимаю, как они его в таких масштабах пьют, он же мочегонный и слабительный, — хмуро отказалась Иванна.

— А-а-а, так вот в чём дело, — озарился пониманием Никита, спровоцировав взрыв веселья у остальных присутствующих.

Особенно отличилась Федора, чей задорный гогот привлёк к компании внимание не только окружающих студентов, но и столпившихся у мостков судей. Иванна, поймав весьма мрачный взгляд Каркарова, машинально послала ему воздушный поцелуй, и, с опозданием поняв, что только что натворила, приготовилась умереть на месте от ужаса. Положение неожиданно и неосознанно спас моложавого вида блондинистый тип из числа британских министерских, стоявший рядом с Каркаровым и принявший всё на свой счёт: в ответ на иваннин жест он заулыбался и раскланялся.

— Вы болели за Вимбурнгских Ос? — спросил приятно удивлённый Макар, заметив обмен любезностями. — Жаль, Бэгмен больше не играет. Мне думается, в Департаменте Магических Игр и Спорта от него немного толку…

— Ага, наверняка, — промямлила Иванна; переведя дух, она потребовала себе двойную порцию бренди для поправки нервов.

— …Ну, я не знаю, может, вопрос привычки… или у нас диетой этот эффект балансируется, но я бы не сказала, что есть такая проблема, — как ни в чём не бывало, с сомнением протянула Хоуп, возвращаясь к теме тыквенного сока.

— Эхм, может, что-то другое обсудим, всё-таки, почти за столом, — деликатно ввернул Макар.

— Истинный мастер зелейных дел за столом может обсуждать всё, что угодно, даже последствия неумеренных возлияний тыквенного сока! — с пафосом провозгласила Иванна, которая после второго «напёрстка» значительно приободрилась и взялась читать молодняку лекцию о культуре незаметного распития запрещённых напитков с ретроспективными экскурсами в своё студенческое прошлое; судя по всему, аудитория для себя почерпнула не очень много нового.

К компании неожиданно присоединилась новая приятельница Тори, и вскоре дискуссия перешла на вопросы шармбатонских устоев. От яростного терминологического спора их уберегла досрочно сошедшая с дистанции шармбатонская Чемпионка: Далаль извинилась, опрокинула напёрсток «на дорожку» и убежала поддержать крайне удручённую Флёр, бормоча себе под нос «ох, бедняжка, вот ей мадам Максим устроит…»

Неудача «вражеского» Чемпиона заняла умы совсем ненадолго, и вскоре над головами болельщиков зазвучала полная энтузиазма, но иллюстрирующая безнадёжнейший кризис жанра, кричалка «наш Витюня — высший класс, самый лучший водолаз!». Всем интересующимся предоставлялся наколенный, беззастенчиво подхалимский и местами противоречащий действительности перевод с русского на английский: «Our Victor is handsome and tall and the best diver of them all». Переводчики утешали себя бренди и мыслью, что красота и рост — понятия относительные.