Иванна под тихое хихиканье хогвартских девиц, явно нашедших идею более чем заманчивой, сей вариант подарка отвергла, заявив, что танцевать на лабораторном столе ей не позволит ряд факторов, таких как здравый смысл, преклонный возраст, общее состояние здоровья, крайне неудобная для таких целей конструкция лабораторного стола, профессор Каркаров, а также глубочайшая убеждённость в недопустимости подобного поведения в лаборатории. Федора едва раскрыла рот дабы озвучить контраргументы, но, глянув куда-то за спину Иванны, оживилась и сделала многозначительное лицо.
— Привет, Гермиона, — хором сказали Смиты, которые также сидели лицом ко входу.
— Привет, добрый вечер, — вежливо поздоровалась гриффиндорка, проходя мимо столика, где расположилась Иванна сотоварищи; поправив лямку рюкзака с учебниками, она осмотрелась.
В библиотеке был самый час пик: читальный зал заполнили представители всех трёх магических школ, и свободным оставался только один стол, расположенный на проходном месте, но частично закрытый близстоящим стеллажом.
— Минут через пять Витёк подтянется, — едва слышно предсказала Федора, проводив глазами Гермиону.
— Федя, имей совесть, — так же тихо попеняла Иванна.
Гермиона села слишком близко, чтобы при ней обсуждать подарки Снейпу, к тому же столь специфические, так что разговор временно провис.
— Кстати… э-э, доцент Иванова, — нарушила затянувшуюся паузу Тори; на людях Иванна продолжала придерживаться легенды о преподавателе Артефактологии, — давно хотела спросить вас о чарах модификации пространства — в смысле вашего бездонного рюкзака…
Иванна с радостью подхватила тему и принялась надиктовывать рецепт зелья для обработки расширяемого предмета и список справочной литературы по подходящим расширяющим заклинаниям. В самом начале лекции в библиотеке появился Виктор, но за стол Гермионы отчего-то не пошёл, проявив неожиданный интерес к вопросам изготовления артефактов и пожелав записать всё на всякий случай. Вопреки ожидаемому, Виктор не отсел от них даже после того, как разговор переключился на грядущий бал, девушки стали консультироваться о средствах для завивки волос, и Иванна начала экскурс в продукцию своего холдинга, благо совсем недавно Янко присылал ей на утверждение рекламные проспекты линии средств для волос. Вкратце ознакомив слушателей с ассортиментом, Иванна продиктовала адрес, по которому можно было заказать каталог, и поспешила угнать Федору из библиотеки. Смиты потянулись за ними, не то тактично оставляя Виктора без лишних свидетелей, не то в надежде отхватить очередной кусочек знаний.
На следующий день Иванна рано утром отправилась в Лондон выбирать подарки; идеи у неё были очень смутные, но, как всегда, аппетит пришёл во время еды, и после обеда она вернулась на корабль, гружёная свёртками по самое не могу. Ей удалось не только найти подарки, но и совершить разорительный набег на Ноктюрн-элли, закупившись разной мелочёвкой, необходимой для изготовлении артефактов; отчего-то, в отличие от непереводящегося запаса ингредиентов для зелий, артефактологические расходники у неё кончались моментально.
За день до бала прилетела сова с долгожданным письмом, причём не от Хранителя Связи, а от самого господина МакКормика, который лаконично сообщил, что интересующая Иванну информация слишком специфична, чтобы доверять её переписке, так что он готов встретиться, но не раньше, чем через месяц, и просил дождаться следующего письма с точной датой. Заинтригованная Иванна в ответ уверила, что она готова ждать, сколько понадобится, особо отметив, что эта специфичная информация чрезвычайно важна для неё. Также она отправила отдельное благодарственное письмо в Ложу и остаток дня провела, раздуваясь от гордости и чувства собственной важности, чем вызывала массу подозрений у всех, кто её видел. На попытки выяснить причину её многозначительных гримас, она лишь загадочно отмалчивалась и выше задирала нос, чем доводила кого-то до лёгкого возмущения, а кого-то до белого каления.
Утром двадцать пятого декабря Иванна проснулась в предрассветных сумерках и, поворочавшись какое-то время, поняла, что выспалась. На часах было уже начало девятого, но корабль поголовно спал: и студенты, и преподаватели радостно и с превеликой готовностью использовали каникулы в качестве дополнительного оправдания послаблению режима. Спать не хотелось, читать — тоже, даже на еду особенно не тянуло, Каркаров, который прошлым вечером допоздна просидел у Дамблдора, без кофе пробуждаться наотрез отказался. Переборов лень, Иванна всё же выбралась из-под тёплого одеяла, установила личный рекорд в скоростном одевании и, реквизировав парадную каркаровскую мантию на волчьем меху, отправилась на палубу. По пути она заглянула на камбуз за кофе и спустя некоторое время встречала рассвет в превосходном настроении, грея пальцы об испускающую клубы пара чашку и благостно улыбаясь в серебристый мех воротника.
С носа открывался отличный обзор: можно было охватить взглядом и успевшую за ночь обрасти снежной шапкой шармбатонскую карету с едва виднеющейся из-за неё хижиной Хагрида, и величественно возвышающийся на скалистых уступах Хогвартс. Поднимающееся солнце сквозь прорехи в снеговых тучах золотило строгие контуры замковых башен, проливая прохладное золото утренних лучей на сугробы, заигравшие мириадами радужных солнечных зайчиков. Корабельные снасти, припорошенные снегом, выглядели сказочным кружевом, с восходом солнца меняющим цвет с мертвенного голубоватого к тёплому оттенку крем-брюле. Погода, судя по всему, ожидалась отличная, вряд ли студенты устоят перед искушением устроить снежную битву… по крайней мере, младшекурсники. У старших сегодня ответственное мероприятие — бал. Вспоминая свои балы, Иванна не могла сдержать скептической ухмылки. Она довольно быстро разочаровалась в подобных развлечениях и обычно старалась не задерживаться там дольше, чем того требовал протокол.
«Наверное, я зануда», — заподозрила Иванна, сделав глоток кофе; кружка была зачарованная, так что напиток долго сохранял правильную температуру.
Не успела она погрузиться в пучины самоанализа, как заметила приближающуюся со стороны кареты одинокую фигурку, в которой, к собственной неожиданности, узнала Анну.
— Ты чего это с утра пораньше вскочила? — поприветствовала та, всходя на борт. — Перекурить выползла? — Анна многозначительно поиграла бровками. — Кстати, всё забываю спросить — чего ты не покрасишься, сделай тона на три светлее — как у меня, а то издалека лет на сорок смотришься. А, хотя, ерунда, оставь как есть, угости кофе, а то холодно чего-то.
Иванна, хихикая, впустила подругу под мантию, где хватило бы места ещё как минимум на одну Анну, и сказала, что покрасится только, когда вблизи будет на сорок смотреться, да и то — не факт, после чего поинтересовалась, а что, собственно, сама Анна колобродит в такую рань? Та, приложившись к кружке, сослалась на томление духа и поиски музы, безо всякого перехода принявшись расспрашивать про доцента Снорресона; Иванна, опешив от такого виража, честно призналась, что ничего интересного про него рассказать не может. Про то, что гордый скандинав из-за «доцента Ивановой» питает к ней некоторую личную неприязнь на почве профессиональной ревности, она умолчала, посчитав это собственной проблемой. Анна сообщила, что недавно рассмотрела, какие у него необыкновенные пронзительные глаза, и что она очень страдает от того, что он её не замечает, и вообще, если так пойдёт дальше, она разродится концептуальной оперой на тему исландских саг, кстати, точно, надо перечитать Старшую Эдду.
Поняв, что Анна поймала за хвост очередную музу, Иванна посоветовала ей обратиться с расспросами к Федоре, которая на всех имеет тонну компромата, и ненавязчиво перевела тему на Турнир.
— Ой, мы с мадам Максим в шоке, неужели и вправду детишек нырять в ледяную воду заставят? — охотно поддержала разговор Анна.
— Нырять? — поперхнулась кофе Иванна.
— Ну да, как Федька про голос шелки сказала, Флёр сразу пошла, макнула этого монстра Фаберже в ванну. Вы ещё не макали? Федька сказала, что подсказывать пока не станет, а что, Виктор ещё не сообразил? В общем, ерунда это всё, вот выбираем, как лучше всего час под водой дышать… — на одном дыхании выпалила Анна. — Пока решили, что лучше всего нырять с пузырём.
