Василиса рассказала Смитам, что, во избежание отставания кандидатов в Чемпионы от учебной программы, были приглашены преподаватели по нескольким основным дисциплинам.

— Часть профессоров будет раз в одну или две недели перемещаться сюда с помощью портключа, чтобы провести коллоквиумы по усвоенному самостоятельно материалу, — сообщила она. — Ну, там, Рунология или Арифмантика требуют меньше практических занятий, потому с этих кафедр никто не поехал. И так далее. Профессор Каркаров лично будет вести занятия по Тёмным искусствам, Практическим чарам и читать Теорию боевой магии.

— А пиропластика и тому подобные занятные штуки у вас на какой кафедре изучаются? — с тревогой уточнила Хоуп.

— Конкретно пиропластика — это Практические чары. Действительно «занятные штуки» — это Тёмные искусства, хотя и на Трансфигурации и Практических чарах редко скучать приходится. А что? — спросила Василиса.

— Мы хотели как-нибудь напроситься на занятие вроде того, как профессор Каркаров нам устроил в гостях у доктора Мачкевич, — объяснила Тори. — Это возможно, как считаешь?

— А ты сама спроси, — мотнула головой Василиса, глядя ей за спину.

В кают-компанию только что зашёл Каркаров. Жестом велев присутствующим не вставать и вообще не обращать на него внимания, он огляделся и прошествовал к диванной группе, занимаемой Смитами и Василисой. После обмена приветствиями он присел в соседнее кресло и насмешливо обвинил Василису в разбалтывании секретов потенциальным соперникам. Выслушав исполненные праведного гнева протесты Василисы против выдвинутых обвинений, Смиты, смущаясь и перебивая друг друга, повторили свою просьбу адресно и, к великой своей радости, согласие получили. Несколько часов до обеда, на котором должны были огласить имена избранных Чемпионов, прошли в увлекательных разговорах, темы которых так или иначе касались применения смежных знаний на практике; к беседе приобщился даже проснувшийся доцент Ларин.

…И Кубок, и Дамблдор будто ждали, когда утихнут овации, приветствующие первого объявленного Чемпиона. Слизеринцы, делящие свой стол с дурмштрангцами, старались особенно рьяно, будто Виктор представлял их Дом.

Василиса, которая вместе с Хоуп и Федорой сидели с ближнего к преподавателям края стола, вдруг заметила, что Федора, в отличие от остальных однокашников, не вопит и не скачет, что было очень странно. На лице её отражалось выражение глубочайшего самодовольства, а издаваемое ею негромкое торжествующее квохтание в сочетании с сияющей миной звучало прямо-таки демонически. Василиса поймала её взгляд и смогла выхватить одну единственную мысль: «Получилось!», после чего резко повернулась к благодушно улыбающемуся директору Хогвартса, продолжающему сжимать слегка обугленный клочок пергамента. Даже с разделяющего их расстояния Василиса смогла рассмотреть буроватый краешек пергамента там, где записка с именем осталась нетронутой огнём.

— Ты… ты… — задохнувшись от удивления, Василиса вытаращилась на Федору, пытаясь подобрать слова.

— Ты что-то хотела сказать, дорогая? — казалось, если Федора улыбнётся ещё шире, уголки её рта сойдутся на затылке.

— Ты сжульничала! — наконец сформулировала Василиса.

— Ничего подобного, — Федора, которую просто распирало от гордости, снисходительно глядела на дурмштрангцев, дружно поздравляющих Виктора. — Я сделала, как мне было сказано — написала имя на клочке пергамента. Я истолковала слова профессора Дамблдора как «напишите имя вашего кандидата». В конце концов, сделай я что-то не так, Кубок не принял бы мою заявку, а я сейчас лежала бы рядом с теми бедолагами в лазарете.

— С ума сойти! — не могла успокоиться Василиса. — Тебе повезло, что профессор Снейп не разобрал твой почерк.

— Эй, вы чего замышляете? — среагировав на имя декана, Хоуп обратила внимание на шушуканье девиц. — …Думаю, он всё же разобрал, но отчего-то не принял мер, — вынесла она свой вердикт после того, как Василиса быстро ввела её в курс дела. — Вероятно, не обнаружив Тёмной магии, он решил, что ты действуешь в традициях Турнира, вот и не стал вмешиваться.

— Какая разница, в любом случае, — хмыкнула Федора. — Тем более, посмотри, как доволен профессор Каркаров, — кивнула она на преподавательский стол. — А я теперь могу спокойно делать, что хочу, и никто мне слова поперёк не скажет, — блаженно вздохнула она.

Комментарий к Глава 83

Иллюстрации к главе

http://vk.com/photo-14591519_276225963

http://vk.com/photo-14591519_276225781

http://vk.com/photo-14591519_276225912

http://vk.com/photo-14591519_276227827

http://vk.com/photo-14591519_276225681

http://vk.com/photo-14591519_276225945

========== Глава 84 ==========

1 — 13 ноября 1994 г.

Прага (лаборатория холдинга — квартира, туда и обратно)

— Ну, а если так? — Янко помахал очередной бумажной полоской перед носом Иванны, рассеянно перечитывающей уже, наверное, в пятый раз один и тот же абзац обновлённой рецептуры патентованного шампуня для брюнеток.

— Ну… не знаю, слишком сладкий, какой-то девчачий, — лениво отозвалась она, втянув носом аромат, исходящий от бумаги. — Лучше уж предыдущий тогда, он полегче и более нейтральный.

Янко сам понюхал бумажку и с отвращением посмотрел на подругу. Та игнорировала его бурю негодования так, словно кроме неё в кабинете никого не было. Бесплодные попытки добиться конструктивной критики и вменяемых соображений на тему новой парфюмерной линии, которая планировалась к выпуску их холдингом, длились уже почти полчаса, а Иванна, к сожалению, не только не блистала новаторскими идеями, но даже не могла внятно сформулировать своё отношение к уже существующим наработкам. Выразительно фыркнув, Янко отошёл к небольшому настольному сейфу, откуда достал один из хрустальных флакончиков и капнул из него на чистую полоску ватмана. Помахав ею, чтобы немного развеять аромат, он повторил процедуру с подсовыванием под нос Иванне.

— Вот, это мне нравится, — слегка оживилась Иванна. — Сюда бы чуточку горчинки, вроде полыни — и просто отлично было бы.

Янко удручённо посмотрел на неё и покачал головой, скомкав полоску и отправив её в кучку к остальным использованным.

— Так, я понял, объективности от тебя ждать бессмысленно. Всё, что не напоминает «Парадокс» — девчачье, — кисло констатировал он, принимаясь убирать флакончики в сейф. — Слушай, ты вообще собираешься включать соображаловку или продолжишь ходить, как пыльным мешком из-за угла ушибленная?

— Чего-чего? — Иванна отложила папку с методикой, надела очки и уставилась на Янко. — Какой парадокс, какой мешок? — из его речей она уловила полторы фразы и упорно не могла понять, чего от неё добиваются.

— Если ты не в курсе, игорев неизменный одеколон называется «Парадокс», — снисходительно усмехнувшись, сообщил Янко. — И положительно ты среагировала только на образец, до тошноты напоминающий именно этот самый «Парадокс».

— Я что, виновата, что мне нравятся ароматы такого типа? — развела руками Иванна. — И вообще, мама папе что-то похожее всегда берёт. Да даже у Горана нечто вроде того. Нормальные мужики сладкими компотиками не будут пользоваться.

— Ну, что и требовалось доказать, — щёлкнул пальцами Янко.

Надев воображаемые лекторские очки, он разъяснил Иванне, что отец её — любитель «Ареса», который в целом на «Парадокс» похож, но в своей композиции имеет бергамота больше, чем древесных нот; Горан пользуется в основном «Поющей сталью», в котором, на его, Янко, вкус, слишком сильна линия мяты и камфоры, что делает одеколон больше похожим на средство от насморка, чем на парфюм.

— И вообще, сейчас речь о молодёжи, а не о мужиках, не путай меня. Классика пойдёт отдельным эшелоном и позже, — подвёл итог он. — Помнишь, в конце сороковых была очень модная молодёжная туалетная вода — «Sport! Young! Fresh!»?

— Ага, вот как сейчас помню! — закивала Иванна.

— Ай, да ну тебя, — безнадёжно отмахнулся Янко. — Я до тебя концепцию донести пытаюсь, а ты…