— Вот, грамотная тактика — вывести соперника из себя, — одобрительно кивнул Горан. — В любом случае, эффективнее начинать с более вменяемых заклинаний, вроде Молота или Иглы, вам должны были рассказывать о них на Тёмных Искусствах. Цельтесь в конечности — есть шанс вывести противника из строя, не причиняя ему особого вреда… Акус!

Иванне повезло, что у Горана сейчас была цель обучить кандидатов, а не вернуть ей былую форму, и поэтому он пользовался вербальной магией. Заметить летящую к ней белую искру Иглы при свете было практически нереально, однако, сообразив, что он целится в её правую руку, она мгновенно ушла влево и, ухватившись за стойку станка штанги, резко сменила направление, немного отступив. Игла была интересным заклинанием: при простом попадании в мягкие ткани она вызывала болезненные ощущения, как от укола; но если удавалось попасть по нерву — велика была вероятность частичного паралича.

Игла слегка чиркнула по плечу, заставив Иванну поморщится. Впрочем, всё равно это предпочтительнее Молота, который мог отбросить на неопределённое расстояние, а при неблагоприятном исходе — и вовсе приложить ею о какой-нибудь гимнастический снаряд.

Иванну, тем не менее, начал охватывать определённый азарт. Не спуская глаз с Горана, она, старательно уворачиваясь и укрываясь в складках местности, одно за другим посылала в него разнообразные атакующие заклинания, не позволяя подойти ближе, так как знала: в ближнем бою у неё нет против него ни малейшего шанса.

— Кстати, обратите внимание, очень грамотное поведение — я пока не могу приблизиться, — словно прочитав её мысли, озвучил Горан. — И, главное, вы заметили, куда мы смотрим? Всегда смотрите противнику в глаза, не смотрите на руки. Бокового зрения более чем достаточно для того, чтобы заметить манёвр, а в глазах вы ещё до начала манёвра прочитаете намерение…

— Ланцеола триплицис! — блокировав его Капкан, Иванна вновь отскочила в сторону и швырнула слабенький Тройной скальпель; в конце концов, она уже успела поймать несколько Шипов, простой Скальпель, Цепь и безмерно популярное Импульсио дивина, именуемое среди студентов не иначе как Волшебный пендель.

— Мачкевич, сколько можно этой вялой игры в кошки-мышки? — со снисходительным смешком спросил Горан, никак не отреагировав на порезы: один кровавый штрих прочертил его правый бицепс, справа же в области рёбер на майке медленно расплывалось красное пятно. — Давай уже, атакуй нормально!

— Как скажешь, мой сладкий мышонок, — буркнула Иванна, бросая ему под ноги следующее заклинание. — Тремор террэ!

Рванувшие во все стороны будто от взрыва комья земли заставили Горана отступить, а Иванна, пользуясь моментом, перекинулась в кошку и в два прыжка по столбу взлетела на самый верх «змейки». Прицелившись, она спикировала ему на плечо, оттолкнулась, выбила из руки волшебную палочку, которая отлетела куда-то под трибуну, и молниеносно отпрыгнула на порядочное расстояние, где вернулась в человеческий облик и замерла, привалившись к столбу «карусели» и переводя дыхание.

— Вот, это уже лучше, — удовлетворённо кивнул Горан, пока обалдевшие студенты старательно тёрли глаза и промаргивались. — Конечно, это не сильно поможет, но, как видите, я номинально разоружён, и это прогресс.

В течение следующих пяти минут «танца» под аккомпанемент подбадривающих воплей и свиста «болельщиков» Иванна старалась не подпускать Горана ближе, чем на два метра, и всё сильнее уставала, что в итоге сказалось на её внимательности: перемахивая частокол, она зацепилась за зубец и рыбкой ухнула к подножию «шведской стенки», выронив веер.

Едва она успела подняться на ноги, как тут же оказалась оказалась прижата спиной к перекладинам лестницы.

— Ну, что — сдаёшься? — поинтересовался оказавшийся рядом Горан, аккуратно придушив её одной рукой.

— Нет, — извиваясь, захихикала Иванна, которой, разумеется, стало щекотно. — Пусти, так не честно! — она двумя руками попыталась разжать его пальцы, но без толку. — Ну, правда же, мы не договаривались щекотаться! Пусти, говорю! — она без особой надежды она потыкала его в ребра пальцами, стараясь не задевать порезы, но эффекта это не возымело.

— Нет, отпущу, только если признаешь поражение, — покачал головою Горан. — У тебя что, никаких козырей в рукаве не осталось?

— Я вообще без рукавов, если ты не заметил, — Иванна сосредоточилась и вдруг озарилась идеей; козыри — так козыри.

Она подёргалась, стараясь высвободить шею, отчего ей становилось только щекотнее, собрала это ощущение и спроецировала его на Горана. Тот дёрнулся как от удара током, убрал руку с её шеи и удивлённо шагнул назад. Не дожидаясь, пока он опомнится, Иванна вскинула руки, уцепилась за перекладину, подтянула ноги к груди и изо всех сил бросила их вперёд, толкнув ступнями Горана в грудь. Тот сделал ещё несколько шагов назад, запнулся о частокол и рухнул на спину. Это чрезвычайно его развеселило, уже на лету он начал хохотать так, что она всерьёз обеспокоилась, не тронулся ли он умом. Выхватив из пучка хаси, она сотворила на него Петрификус тоталус, правда, эффект от заклинания из-за малой мощности артефактов вышел очень слабым: Горан вытянулся по струнке, но хохотать не перестал. Фыркнув, Иванна с помощью Акцио призвала свой веер и сотворила Фините инкантем.

— Чего ты ржёшь, вставай давай! — скомандовала она.

— Уморила, честное слово, — Горан поднялся на ноги, отряхнулся и, подойдя к Иванне, одобрительно похлопал её по плечу. — Молодец, старушка, есть ещё порох в пороховницах!

— Иди ты знаешь куда, мальчик! — проворчала Иванна, разминая плечо, получившее основательную встряску горановским «приветствием».

— Итак, сейчас вы наглядно убедились — даже с самым, казалось бы, никчёмным противником, нельзя расслабляться и терять бдительность, — обратился Горан к студентам, когда те перестали радостно улюлюкать. — Кстати, всем на заметку. Конечно, лучше женщине в это дело не ввязываться, но у женщин мышцы бёдер и ягодиц, — свои слова он проиллюстрировал, панибратски ткнув пальцем в означенные мышцы на наглядном пособии, которое в ответ шлёпнуло его сначала по руке, а потом по лбу, — от природы имеют большой запас силы, так что подобные удары ногами — лучший друг женщины в драке.

— Ага, техника называется «Школа страуса-берсерка», — подхватила Иванна, принимаясь зализывать царапину на тыльной стороне ладони; Горан был куда более метким бойцом, чем она, и в корпус его заклинания ни разу не попали — только по рукам.

Федора при виде этого моментально отложила альбом, порылась в своей торбе и, достав баночку с Заживляющей мазью и чистый шпатель, которые неизменно носила с собой ввиду личной необходимости, бросилась оказывать первую помощь. Старательно замазав все до единой иваннины царапины и порезы, она с видом дорвавшегося до сметаны кота подошла к Горану, который с крайне смиренным выражением лица сначала протянул ей обе руки, а затем и вовсе задрал майку, вызвав массовые обмороки на трибуне и приступ бурного веселья у Иванны. Приблизительно двухметровый шкафообразный Горан и заботливо хлопочущая вокруг него Федора, ростом даже ниже, чем ему до подмышки, рядом смотрелись весьма феерично.

После знаменательной тренировки об Иванне поползли слухи один причудливее другого, за что она готова была лично пристукнуть Горана, ибо ей моментально осточертело натыкаться в коридорах на студентов, которые при виде неё замирали и начинали таращиться и перешёптываться. О временах, когда на Иванну обращали внимания не больше, чем на любого другого доцента или младшего преподавателя, она вспоминала со светлой тоской.

Самого Горана работа с кандидатами весьма увлекла, и постепенно он даже перестал жаловаться на Федору, позволив Иванне убедить себя, что девица вовсе не домогается его, и даже не подшучивает, а вполне искренне и невинно им восхищается. Тем более, на тренировках она выкладывалась наравне со всеми и, пусть не делала оглушительных успехов, но своей старательностью располагала к себе гораздо больше, чем тот же Поляков, который периодически начинал ныть, протестуя против «излишней муштры».