Осенний воздух бодрил самым замечательным образом и Иванна ощутила потребность побродить по лесу. Просто побродить, а не ползать на пузе под корнями столетних дубов, набирая полные штаны лесной подстилки, не карабкаться по гладкому сосновому стволу, обдирая ладони и голени, не продираться сквозь терновник, рискуя оставить на шипах не только фрагменты одежды, но и большую часть причёски и кожного покрова. Плюнув на попытки создания сурового образа, Иванна вытащила из волос шпильки и помассировала скальп. Осенний ветерок приятно обдувал разгорячённую голову. Без особой надежды она осмотрела траву вокруг ступеней, но драгоценный комплект не обнаружила — видимо, Люпин всё-таки добрался сюда и всё подобрал.

Оглядев окрестности, она направилась в сторону хижины Хагрида — прежде чем отправляться на местность, следовало расспросить лесника о местной флоре и фауне. Добравшись до резиденции лесника, Иванна обнаружила полное отсутствие какого-либо присутствия в оной и решила всё-таки предпринять небольшую самостоятельную экскурсию в Лес. Небольшую — не только из-за отсутствия информации и сгущающихся сумерек, но и из-за надвигающегося голода — одними печеньками не наешься.

Обогнув грядки с тыквой, она обнаружила неприметную тропку, уводящую в дебри. В лесу было тихо и спокойно, Иванна решила дойти до ближайшей полянки и повернуть назад. Она неспешно шагала, машинально отмечая полезные растения; отвлекшись на засохшие ягоды ландыша, она свернула с тропы и углубилась в чащу. Здесь было ещё интереснее, но Иванна волевым усилием приказала себе не расслабляться и помнить о времени. Тем не менее, наткнувшись на трухлявый пень, обросший голубоватыми пластинчатыми грибами, она опустилась перед ним на колени и стала пристально изучать. Захватывающий досуг внезапно прервался пронзительным взвизгом. Иванна в мгновение ока оказалась на своих двоих, пытаясь определить направление звука. Различив приглушённые, как будто детские, голоса и треск веток, она помчалась в их сторону, не разбирая дороги. Вскоре она оказалась на маленькой поляне — точнее даже, на прогалине, образовавшейся после удара молнии в могучий дуб. Рядом с обгорелым остовом ствола обнаружилась четвёрка детей, с виду — не старше первокурсников. Трое из них были в гриффиндорских мантиях, один — в рэйвенкловской.

— Кто кричал? — спросила Иванна, пряча веер.

Собственно, ей было без разницы, кто именно кричал, просто она не нашла более умного вопроса для начала беседы.

— О-она, — отозвался светловолосый гриффиндорец, показывая на единственную девочку в компании.

У детей были перепуганные лица, а девочка и вовсе готовилась расплакаться.

— Здесь дементоры, — выпалил рэйвенкловец, глядя на Иванну расширившимися глазами. — Надо бежать!

Иванна сглотнула, отчаянно надеясь, что малышня её ужас не заметила.

— Ладно, оставим пока разговоры о том, как вы сюда попали. За мной, — старательно излучая ледяное спокойствие, изрекла она, протянув девочке руку; та что было силы вцепилась в её пальцы.

Зря, зря. Девочкин страх ударил её так, что потемнело в глазах и стало трудно дышать. Отличный повод вспомнить технику безопасности и начать носить перчатки! А главное - насколько своевременный!

Гриффиндорцы с готовностью приняли низкий старт, но их однокашник, внезапно вспомнив об осторожности, поинтересовался личностью Иванны. Та, отчаянно борясь с подступающим обмороком и заплетающимися ногами, язвительным тоном ответила, что осторожничать надо было на стадии принятия решения о прогулке в Запретном лесу. Мальчик признал её правоту и покорно засеменил вслед за остальными.

Она повела детей на тропинку, не прекращая сканировать окрестности. Лес совсем затих, как будто вымер. Треск каждой ломающейся под стопой веточки звучал как раскаты грома.

— Чуть-чуть осталось, скоро покажется хижина Хагрида, — пробормотала она, неизвестно кого стараясь подбодрить.

Дементоров живьём до этого довелось видеть всего раз в жизни, и видеть ещё раз, честно говоря, она не рвалась — особенно, в нынешнем состоянии. Иванна успешно миновала встречу с ними по дороге в Хогвартс и надеялась, что всё останется по-прежнему. Она, разумеется, придумала варианты планов действия на случай, если таки придётся с ними столкнуться, но была не до конца в них уверена.

Всё-таки, она проглядела. Первой их заметила девочка и снова взвизгнула, запнувшись на полном ходу и едва не упав. Иванна проследила направление её взгляда и замерла. Три тёмные фигуры беззвучно выплыли из-за деревьев. Вокруг них клубился сизый туман, от которого на растениях оседал иней. Часть мозга Иванны, которая отвечала за научную деятельность, успела подумать, что было бы интересно разжиться образцом этого тумана. А после этого думать Иванна больше не могла. Ни думать, ни двигаться. Её сковал пронизывающий холод. Все те ощущения, что владели ею во время эмпатической считки Снейпа, обрушились на неё с такой силой, что она едва не лишилась сознания. Она была согласна на конец света, лишь бы всё поскорее закончилось. Мир застыл. Иванна чувствовала, как с каждым мигом гаснет воля и тают силы. Тёмные фигуры неумолимо приближались.

Ментальные барьеры, надёжно, как ей казалось, блокировавшие воспоминания, начали ощутимо прогибаться. Этого только не хватало. Если сейчас её личные призраки вылезут на свободу и начнут хоровод со свежеприобретёнными…

…Конец семьдесят девятого года она предпочитала не вспоминать вообще, слишком уж травмировали её те события. Именно тогда её стало мутить от вида крови, а получение ингредиентов путём препарации животных превратилось для Иванны в персональную пытку. То проклятое опознание здорово ударило по психике четырнадцатилетней девчонки. К сожалению, на тот конкретный момент только она смогла вменяемо доказать, что эти останки принадлежат конкретному человеку. То, что от него осталось… Если бы только это был не Вацлав… Тонкий, почти незаметный, шрам на тыльной стороне левой кисти, постоянный заусенец на левом большом пальце — он имел дурную привычку грызть его в минуты задумчивости, треугольная родинка между безымянным и мизинцем на правой руке; не смея поначалу поднять глаза на свою первую любовь, она успела досконально изучить его руки. Собственно, только руки сохранили более-менее узнаваемые очертания. Остальное превратилось в кровавый фарш… Четыре бесформенные груды на каменных столах морга – всё, что осталось от четырёх блестящих молодых людей — лучших учеников выпускного курса. Каркаров, бывший в то время преподавателем Основ Тёмных Искусств и присутствовавший на опознании потому, что эта четвёрка всегда была у него в любимчиках, после процедуры отпаивал Иванну чаем с коньяком в преподавательской комнате, ожидая прибытия её родителей. Те в свою очередь весьма ёмко охарактеризовали действия тогдашнего директора, допустившего Иванну до опознания, выразив очень серьёзные сомнения в его компетентности и вменяемости. Запах коньяка, кстати, стал для неё невыносимым аккурат с тех пор.

Тишину прорезал тоскливый всхлип. Испуганно заплакала девочка. Следом за ней захлюпали мальчики. Иванна вздрогнула; в её голове молнией вспыхнула мысль о крайней неправильности происходящего. Сдавивший горло спазм немного ослаб, и она смогла вдохнуть.

— Ну-ка, бегом отсюда, — резко скомандовала она ученикам, стараясь придать голосу твёрдость. — Направо по тропинке.

Она ясно понимала, что для дементоров сейчас является гораздо более лакомым кусочком. Дети, к счастью, вняли её приказу и нашли в себе силы бежать. Двое дементоров повернулись, «глядя» им вслед.

— Эй вы, чучела, — окликнула Иванна, давая предательского «петуха»; она откашлялась и продолжила: — Оставьте их в покое!

Все трое приблизились ещё немного. Теперь их разделяло не больше трёх ярдов. Иванна вдруг ощутила мощный всплеск адреналина. Мысли немного прояснились.

«…черпать силы…»

Но, чёрт подери, как — если от этого хочется прежде всего отгородиться, забыть и не вспоминать, не подпускать к себе, бежать без оглядки?!