Демократизация сама по себе не является гарантией уничтожения мафии. Организованная преступность успешно использует как демократические, так и автократические институты для отстаивания своих интересов. Переход к демократии должен сопровождаться созданием эффективных государственных институтов. Сущностная черта мафии – попытка слияния с государством, использования его властных возможностей, а не борьба с ним.

Корпоративный сектор – важная составляющая современной мафиозной системы. Стратегическая парадигма мафии – переход от преступления или их совокупности к преступной бизнес-модели.

По мнению Антонио Де Бониса, современная эпоха привнесла ряд серьезных новшеств во взаимоотношение государства и мафии. Уровень организации и рационализации преступности существенно вырос, иногда даже обгоняя государство – в силу возможности смешивать вертикальную и горизонтальную систему управления.

Еще более важно то, что организованная преступность, существовавшая веками, переросла в качественно новое явление. Речь о так называемой системной мафиозной модели. Ее суть – в последовательном проникновении в систему экономики и государственного управления при сохранении собственных инструментов насилия. Современная мафия невозможна без государства и капиталистической экономики. Она использует их возможности в своих интересах[11].

Зарубежные исследователи еще в начале 80-х годов пришли к выводу, что криминальная экспансия охватывает все сферы цивилизации, что международная, транснациональная преступность всегда политизирована, имеет свои модели решения противоречий, возникающих как внутри отдельных стран, так и в межгосударственных отношениях, выступает «спонсором» отдельных типов социально-экономических реформ.

Начало XXI века было ознаменовано принятием Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности[12]. В следующем году созданная в 2004 г. в рамках ООН. Группа высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам назвала транснациональную организованную преступность одним из «шести блоков угроз, которыми мир должен заниматься сейчас и в предстоящие десятилетия». В феврале 2010 года Совет Безопасности ООН отметил «с озабоченностью серьезные угрозы, создаваемые в некоторых случаях незаконным оборотом наркотиков и транснациональной организованной преступностью для международной безопасности в различных районах мира» и предложил Генеральному секретарю Организации Объединенных Наций «рассматривать эти угрозы в качестве одного из факторов в стратегии предотвращения конфликтов и при анализе конфликтов и оценке и планировании комплексных миссий». Пресечение деятельности организованной преступности превратилось, таким образом, в приоритетный вопрос международной важности.

В список, причем не исчерпывающий, связанных с организованной преступностью проблем, которые предстоит решать, несомненно, входят торговля людьми, незаконный ввоз мигрантов, незаконный оборот наркотиков, незаконный оборот оружия, незаконный оборот природных ресурсов, незаконная торговля контрафактной продукцией, морское пиратство и киберпреступность.

В документах ООН неоднократно отмечалось, что борьба с организованной преступностью осложняется тем, что сама природа организованной преступности постоянно изменяется. Эпидемии наркомании возникают и прекращаются и вновь возникают в новой среде. Потоки торговли людьми и незаконного оборота огнестрельного оружия резко возрастают в районах конфликтов и также резко сокращаются. Конец холодной войны, сокращение числа и снижение остроты гражданских войн, поступательное движение глобализации, глобальный экономический кризис[13] – все эти факторы оказали непредсказуемое воздействие на организованную преступность.

Мировые тенденции формируются под влиянием глобальных изменений в таких областях, как демография, миграция, урбанизация, конфликты и экономика.

Эксперты ООН считают, что существует общий консенсус в вопросе о том, что в организованной преступности участвуют как высокоструктурированные, так и слабоструктурированные организации, причем, по мнению ряда специалистов, первые проигрывают последним. Согласно приводимым доводам, традиционные иерархически организованные преступные группы в условиях давления со стороны правоохранительных органов выработали «клеточную структуру», аналогичную той, которая наблюдается у террористических групп, и состоящую из небольших сетей, проводящих работу, которую ранее выполняли более жесткие структуры.

Представляется, что эти сети, состоящие из ориентирующихся на рынок отдельных преступников, были сформированы не как ответная реакция со стороны традиционных групп, а всегда существовали в сфере транснационального незаконного оборота, хотя и были менее заметными для правоохранительных органов, уделявших основное внимание проблеме преступности на местном уровне. Здесь, по всей вероятности, можно было бы с наибольшей уверенностью говорить о том, что сами традиционные группы потеряли свое значение по сравнению с рынками, на которых они осуществляют свои операции. По мнению экспертов ООН, в современном мире организованная преступность – это не столько феномен группы отдельных лиц, занимающихся различными видами незаконной деятельности, сколько вопрос группы незаконных видов деятельности, которыми практически занимаются определенные отдельные лица и группы. В случае ареста и изоляции этих отдельных лиц соответствующая деятельность продолжается, поскольку по-прежнему остаются незаконный рынок и создаваемые им стимулы.

Эксперты Совета Европы – авторы «Белой книги о транснациональной организованной преступности»[14] выделяют перечень ключевых характеристик современной организованной преступности:

• каждое преступное деяние ложится бременем на общество. Но когда дело доходит до организованной преступности, которая обладает способностью проникать в экономические и социальные ткани общества и представляет собой серьезную угрозу для прав и свобод личности, верховенства права, надежности финансовой системы и демократии, ущерб становится гораздо больше, чем от любых других видов преступлений;

• организованные преступные группы имеют как местное, так и трансграничное измерение, не только в отношении их состава и методов деятельности, но также в отношении деятельности, которую они осуществляют, и ее последствий. Кроме того, эти группы демонстрируют высокую способность к быстрой адаптации своих преступных схем и методов деятельности за счет их гибкости;

• технологические достижения не только способствуют организованной преступности, но также прокладывают путь новым видам преступлений. Например, противодействие в отношении онлайнового мошенничества с целью хищения личных данных (фишинга), банковского мошенничества и кибератак на информационные системы, базы данных и персональные компьютеры стали частью повседневной работы правоохранительных органов[15];

• хотя террористические группы и организованные преступные сообщества имеют разные цели в долгосрочной перспективе, непрерывность их преступных действий зависит от их финансовых возможностей. В частности, незаконный оборот наркотиков выделяется в категорию наркотерроризма из-за высокой финансовой выгоды, которую он приносит;

• организованные преступные группы, как правило, специализируются на предоставлении конкретных услуг, даже если они работают в составе сети. К ним относятся поставка, сокрытие и распространение наркотиков, операции с поддельными документами или вымогательство;

• некоторые организованные преступные группы напоминают преступные предприятия с высокой степенью профессионализма, сложной структурой и людскими ресурсами, тогда как другие очень гибкие и простые;