— Доброе утро, Адрианна, — небрежно бросил Кингсли, когда я приблизилась. — Можно вас на два слова?

— Если действительно на два, пожалуйста, — отозвалась я. — У меня, признаться, очень мало времени.

— Вот, — деловито сказал Кингсли мне. И сунул мне в руку пачку пергаментов: — Мне нужна вся информация, какую можно собрать.

— Боюсь, вам придется подождать: я сейчас очень занята, — ответила я и вышла из отсека Кингсли.

Миновав вторую дубовую дверь, я двинулась по очередному проходу, потом налево, прошла коридор и, повернув направо в следующий коридор, тускло освещенный и явно запущенный, достигла, в конце концов, тупика. Левая дверь, приоткрытая, вела в чулан, на правой потускневшая латунная пластинка гласила: «Сектор борьбы с незаконным использованием изобретений маглов».

Неказистый кабинет мистера Уизли был едва ли не меньше чулана. Мимо двух втиснутых в него письменных столов с трудом можно было пробраться — мешали стоявшие вдоль стен картотечные шкафы, на которых громоздились папки. Крохотный свободный участок стены красноречиво говорил о пристрастиях мистера Уизли: несколько плакатов с автомобилями, картинка, показывающая снятый с машины двигатель, два изображения почтовых ящиков, вырезанные, по всей видимости, из магловских детских книжек, и схема подсоединения проводов к штепселю.

Кучу всякой всячины в переполненном ящике мистера Уизли для входящих материалов увенчивали старый тостер, нагонявший тоску беспрерывным иканием, и пара пустых кожаных перчаток, которые праздно поигрывали большими пальцами, сплетя остальные. Около ящика стояла семейная фотография Уизли. Я заметила, что Перси на ней отсутствует.

— Доброе утро, Артур, — сказала я и вошла в его кабинет, где он уже что-то обсуждал с Поттером.

— А вот и Адрианна, — радостно сообщил он.

— Артур! — нервно воскликнула я, не глядя на Гарри. — Очень хорошо, а то я не знала, как быть, — то ли ждать тебя здесь, то ли идти искать. Я только что послала к тебе на дом патронус, но ты, конечно, с ним разминулся… Десять минут назад я столкнулась с Фаджем.

— Я знаю про извергающий унитаз, — перебил меня мистер Уизли.

— Нет, это не унитаз, это слушание по делу Поттера. Они изменили время и место — в восемь часов в старом зале суда номер десять…

— В старом… Но мне, же сказали… Борода Мерлина! — Мистер Уизли посмотрел на часы, охнул и вскочил со стула.

— Быстрей, Гарри, нам следовало там быть пять минут назад!

Я прижалась к картотечному шкафу, чтобы дать мистеру Уизли выбежать из кабинета. Гарри не отставал.

— Почему они изменили время? — крикнул он мне уже в коридоре.

— Понятия не имею, но хорошо, что вы прибыли заранее! Если вы не явитесь, это была бы катастрофа!

У лифта мистер Уизли резко затормозил и с размаху ткнул пальцем в кнопку со стрелкой вниз.

— Ну, скорее же!

Громыхая, приехал лифт. Мы трое метнулись в кабину. При каждой остановке мистер Уизли с бешеным ругательством щелкал кнопкой девятого уровня.

— Эти помещения не использовались годы и годы, — сердито сказал он. — Не понимаю, почему они решили именно там… разве что…, но нет…

Тут в лифт вошла пухлая ведунья с дымящимся кубком, и мистер Уизли не стал продолжать.

— Атриум, — объявил прохладный женский голос, и, когда золотые решетки разъехались, я издали увидела фонтан со статуями. Пухлая ведунья вышла. Вошел волшебник с землистым и чрезвычайно скорбным лицом.

— Доброе утро, Артур, мисс Монфор-лʼАмори, — сказал он замогильным голосом, когда лифт начал спускаться. — В нашем подземелье вы нечастый гость.

— Срочное дело, Боуд, — отозвалась я.

— А, понятно, — сказал Боуд, оглядывая Гарри немигающим взором. — Разумеется.

— Отдел тайн, — произнес прохладный женский голос и умолк.

— Живей, Гарри, — скомандовал мистер Уизли, когда дверь лифта с лязгом распахнулась.

Мы втроем стремительно пошли по коридору, голые стены, никаких окон и никаких дверей, кроме одной совершенно черной в дальнем конце коридора. Мы повернули налево, где оказался проем, ведущий на лестницу.

— Вниз, вниз, — пыхтел мистер Уизли, перескакивая при каждом шаге через ступеньку. — Сюда даже лифт не ходит, такая глубина… Почему они здесь решили устроить, ума не приложу…

Добравшись до низа лестницы, мы побежали по другому коридору, сильно смахивающему на тот, что в Хогвартсе вел в подземное логово Снейпа. В держателях, укрепленных на грубых каменных стенах, горели факелы, освещая массивные деревянные двери с железными засовами и обитыми железом замочными скважинами.

— Зал суда… номер десять… кажется… мы почти… да.

Мистер Уизли резко остановился перед темной закопченной дверью с огромным железным замком. Он тяжело привалился к стене, держась за грудь, в которой отчаянно кололо.

— Иди, — тяжело дыша, проговорил он и показал на дверь. — Туда, туда.

— А разве… разве вы не со мной?

— Нет, нет, мне нельзя. Тебя проводит мисс Монфор-лʼАмори. Удачи тебе!

Я повернула тяжелую железную дверную ручку и вступила в зал суда, за мной вошел Поттер.

Стены, сложенные из темного камня, были тускло подсвечены факелами. Справа и слева от меня вздымались ряды пустых скамей, но впереди, где скамьи стояли на возвышении, темнело много человеческих фигур. Сидящие вполголоса переговаривались, но как только за нами закрылась массивная дверь, в зале воцарилась зловещая тишина.

— Вы заставили нас ждать, — проговорил холодный мужской голос.

— Прошу прощения, — нервно сказала я. — Мистер Поттер не знал, что время изменили.

— Визенгамот в этом не виноват, — возразил голос. — Утром к нему была послана сова. Садитесь, мистер Поттер.

Посреди зала стояло кресло с цепями на подлокотниках. Он осторожно опустился на краешек сиденья, цепи угрожающе звякнули, но обвивать ему руки не стали.

Я уселась на свободное место рядом с одним из судей. Их было человек пятьдесят, и на всех, насколько я могла видеть, были мантии сливового цвета с искусно вышитой серебряной буквой «В» на левой стороне груди. Все смотрели на Поттера сверху вниз — одни чрезвычайно сурово, другие с откровенным любопытством.

Посреди переднего ряда сидел Корнелиус Фадж, министр магии. Этот упитанный мужчина сегодня расстался со светло-зеленым котелком, который частенько носил; не было и добродушной улыбки, с которой он, бывало, обращался ко мне. Слева от Фаджа я увидела дородную волшебницу с квадратным подбородком и очень короткими седыми волосами. В глазу у нее поблескивал монокль, и выглядела она довольно-таки устрашающе. По правую руку от Фаджа сидела другая колдунья, но она так далеко откинулась на спинку скамьи, что лица не было видно.

— Очень хорошо, — сказал Фадж. — Обвиняемый явился — наконец-то. Можно начинать. Вы готовы? — крикнул он кому-то из сидящих.

— Да, сэр, — откликнулся сбоку услужливый голос, который был мне знаком.

Перси сидел на самом краю переднего ряда. Я взглянула на него, рассчитывая хоть на какой-то приветственный знак, но напрасно. Держа наготове перо, Перси сквозь стекла роговых очков смотрел на лежащий перед ним пергамент.

— Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа объявляю открытым, — звучно провозгласил Фадж, и Перси тотчас начал вести протокол. — Разбирается дело о нарушении Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и Международного статута о секретности Гарри Джеймсом Поттером, проживающим по адресу: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре. Допрос ведут: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. Секретарь суда — Перси Игнациус Уизли…

— Свидетель защиты — Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, — произнес сзади меня негромкий голос.

Я обернулась так стремительно, что заболела шея.

— Слава Годрику, он успел, — прошептала я.

На Дамблдоре, который неспешно шел через зал, была длинная темно-синяя мантия, и лицо его выражало непоколебимое спокойствие. Седина волос и длинной бороды серебрилась в свете факелов. Поравнявшись со мной, он посмотрел на Фаджа сквозь полукружья очков, сидевших на середине крючковатого носа.