Придя в себя, я направилась обратно, чтобы найти Северуса наконец, но случайно мой взгляд зацепился за лестницы, которые стояли неподвижно. Я подошла ближе и окинула взглядом эту мертвую экспозицию, которая раньше была чересчур живой.

Всего в Хогвартсе начислено сто сорок две лестницы, это я еще с истории помню. Одни широкие и просторные, другие узкие и шаткие. Главная их особенность — это постоянно меняющееся направление. Например, в пятницу лестница может привести совсем не туда, куда вела в четверг. Новичкам трудно привыкнуть к этому, и они частенько опаздывали на уроки из-за них. Есть лестницы, с которых внезапно исчезало несколько ступенек, так что обычным образом по ним ходить нельзя, а только прыгая через ступеньки. Еще одна особенность этих волшебных лестниц — ступеньки-ловушки. Ученики выучили их наизусть, но иногда все же забывались — и тогда ступенька проваливалась, защемляя ногу невезучего.

Теперь они стояли неподвижно, я прикоснулась к каменной стене замка.

— Ну и где твоя сила? — прошептала я. — Где твоя магия?

— Она вымирает, как и замок, Адрианна! — за моей спиной послышался женский голос.

Я повернулась в сторону голоса, на ступенях лестницы стояла Минерва.

— Может что-то можно еще сделать, — поглядела я на лестницы, не убирая ладонь со стены.

Меня, естественно, пугало, что замок терял то, что мой отец годами приобретал и делал ради этой школы.

Я задумалась, смотря на неподвижные лестницы. Вдруг ко мне кто-то подошел со спины и положил свою ладонь на мою. Вмиг лестницы оживились и встали на свои законные места. Я оглянулась, за мной стоял Северус.

— Я тебя искал, — сообщил он. — Ты должна мне танец.

========== Глава XXXV. Святочный бал ==========

Зима 1994—1995 года.

В очередную ночь мне не спалось, это становилось уже традицией. Я опять бродила по коридорам школы, сна не было, стали мучить кошмары, что было уже не первый раз.

Все время были предчувствия, тревога, которая не покидала меня. Я решила заглянуть на кухню.

Вдоль каменных стен стояли начищенные до блеска кастрюли и сковородки, в дальнем конце — исполинский кирпичный очаг. Из недр кухни ко мне с визгом подкатило маленькое существо.

— Мисс Дамблдор! Мисс Дамблдор!

У меня перехватило дыхание, пищащий эльф назвал меня так, как не называл еще никто. И откуда ему знать, что я дочь Альбуса Дамблдора?

— Добби?! — воскликнула я, придя в себя.

— Да, да! Добби, мисс! Это Добби! — верещал голосок на уровне моего пояса. — Добби так мечтал, так надеялся увидеть Мисс Дамблдор, и Мисс Дамблдор пришла к нему в гости!

Добби отступил назад. Зеленые большущие, как теннисный мяч, глаза от радости подернулись слезами. Он почти не изменился; острый, как карандаш, нос, уши словно у летучей мыши, длинные пальцы и ступни. Вот только одежда совсем другая.

Живя у Малфоев, Добби ходил в старой-престарой наволочке. Сейчас же домовик вырядился весьма странным образом. Нацепил бог знает что, разоделся почище волшебников на Чемпионате мира. На голове вместо шапки баба, которую сажают на чайник, к ней приколоты яркие значки; на голой груди галстук с узором из подков; что-то вроде детских футбольных шорт и разномастные носки. Другой носок — розовый в оранжевую полоску.

— Добби, что ты тут делаешь? — опешил я. — И от куда ты знаешь…

Он не дал мне договорить.

— Добби пришел работать в Хогвартс, мисс! — выпалил Добби. — Профессор Дамблдор дал Добби и Винки работу, мисс!

— Винки? — переспросила я. — Она тоже здесь?

— Да, да, мисс! — Добби схватил меня за руку и потащил в глубь кухни между длинными деревянными столами. Их было четыре, каждый стоял точно под столами в Большом зале. Сейчас они были пусты, ужин кончился, но, наверное, час назад ломились от блюд, доставляемых наверх через кухонный потолок.

Сотня маленьких эльфов выстроилась вдоль стен кухни, гостеприимно кланяясь и приседая, когда Добби вел мимо них меня. На всех одинаковое одеяние — полотенце с гербом Хогвартса, повязанное в виде тоги, так была когда-то одета Винки.

— Винки, мисс! — произнес Добби, остановившись у кирпичного очага.

Винки сидела на табуретке у очага. В отличие от Добби, одета она была просто. Короткая юбка и блузка в тон синей шляпе с прорезями для ушей. В отличие от Добби, в чудаковатом, но чистом, аккуратном и с иголочки новом наряде, Винки явно не заботилась о своей одежде. Блузка в пятнах супа, на юбке прожжена дырка.

— Привет, Винки, — поздоровалась я.

Винки задрожала, и слезы фонтаном брызнули из ее огромных карих глаз, залив блузку. Точно так же, как на Чемпионате мира по квиддичу.

— Винки, дорогая, не плачь, пожалуйста…

Но та зарыдала еще сильней, Добби же обратил сияющий взор на меня.

— Не изволит ли мисс Дамблдор чашку чая? — громко пискнул он, перекрывая плач Винки.

— Не отказалась бы, только не называй меня так, пожалуйста, — попросила я. — Я мисс Монфор-лʼАмори.

В мгновение ока позади меня запрыгали шесть домовиков, неся большой серебряный поднос с чайником, тремя чашками, а также молочником и блюдом, полным пирожных.

Низко поклонившись, они удалились, а Добби принялся разливать чай.

— Давно ты здесь, Добби? — спросила я, принимая чашку.

— Всего неделю, мисс Монфор-лʼАмори! — лучезарно улыбнулся эльф. — Добби пришел к профессору Дамблдору, мисс. Вы не представляете, мисс, как тяжело домовому эльфу, которого уволили, найти новое место! Так трудно, мисс! Вправду, очень трудно.

При этих словах Винки взвыла еще громче. Ее нос походил на перезрелый помидор, блузка промокла насквозь, но она и не думала останавливаться.

— В поисках работы, мисс, Добби два года бродяжничал по стране! — причитал бывший домовик Малфоев. — Но так и не нашел работу, мисс, потому что Добби требовал зарплату!

Эльфы слушали с живым интересом, а тут дружно отвернулись, словно Добби сказал что-то грубое и непристойное.

— Но волшебникам не нужны домовые эльфы, которые просят зарплату, мисс. Они говорили, это не пристало порядочным эльфам, и хлопали дверью перед носом Добби! Добби любит работать, но хочет носить наряды и получать деньги, мисс Монфор-лʼАмори за свой труд… Добби — свободолюбивый эльф!

Хогвартские домовики отпрянули от Добби, как от прокаженного. Только Винки осталась на месте, рыдая еще пуще.

— Однажды Добби нанес визит Винки и увидел, что она тоже свободна! — расцвел Добби.

Тут Винки бросилась с табуретки и, упав ничком на каменные плиты, заколотила по полу крошечными кулачками. Я встала рядом с ней на колени и принялась успокаивать, но Винки была безутешна.

Ее истошные вопли заполнили кухню, и Добби продолжал повествование на пронзительной ноте.

— Добби пришла в голову мысль, мисс Монфор-лʼАмори! Почему бы Добби и Винки вместе не поискать работу. А Винки спросила: «Разве есть где работа для двух домовиков?» И Добби стал думать, и его осенило — Хогвартс! И Добби с Винки пришли к профессору Дамблдору, мисс, и профессор Дамблдор взял нас!

Добби весь искрился от восторга, на глазах выступили слезы счастья.

— Профессор Дамблдор сказал, ежели Добби хочет зарплату, он получит зарплату, мисс! И вот Добби — свободный эльф. Добби получает один галлеон в неделю и один выходной в месяц!

— Но это же крохи! — возмутилась я, наклонившись над Винки, которая все еще голосила и стучала кулачками.

— Профессор Дамблдор предложил Добби десять галлеонов в неделю и два выходных! — По тельцу домовика пробежала дрожь, словно такое богатство и праздность напугали его. — Но Добби отказался, мисс. Добби свободолюбивый эльф, но много денег ему не нужно, мисс. Добби просто любит трудиться!

— Винки, сколько платит тебе профессор Дамблдор? — ласково спросила я.

Я очень заблуждалась, думая, что этот вопрос улучшит настроение бедняжке. Винки перестала плакать, села, подняла на меня огромные карие глаза, и ее мокрое лицо преисполнилось гневом.

— Да, Винки — запятнавший себя эльф! Но Винки зарплату не требует! — пропищала она. — Винки так низко не пала! Винки очень-очень стыдно быть свободной!