Теперь это был уже не огонь, а огромная черная змея, и я превратила ее в столб дыма, который в мгновение ока сгустился и обернулся роем разящих кинжалов. Снейпа спасло от них лишь то, что он перенаправил их на Амикуса и Алекто, стоявшими за ним, и кинжалы со звоном вонзились один за другим в них…

А Северус в это время левитировал через окно, разбив его

— Трус! Трус!- крикнула я ему вслед.

Весь зал тут же наполнился светом, и студенты радостно зааплодировали.

— Наш директор взял кратковременный отпуск, — сказала профессор Макгонагалл подойдя ко мне.

— Профессор Макгонагалл! — обратилась я к ней. — Нужно срочно забаррикадировать школу, он летит сюда!

— Отлично! Сюда летит Тот-Кого-Нельзя-Называть! — сообщила Макгонагалл остальным преподавателям. Стебль и Флитвик ахнули. Слизнорт издал тихий стон.

— Поттеру нужно кое-что сделать в замке по приказу Дамблдора. Мы должны пустить в ход все доступные нам способы защиты, пока Поттер будет выполнять задание.

— Вы, конечно, понимаете, что никакие наши усилия не способны отражать Сами-Знаете-Кого до бесконечности? — пропищал Флитвик.

— Однако задержать его мы можем, — откликнулась профессор Стебль.

— Спасибо, Помона, — сказала профессор Макгонагалл, и волшебницы обменялись мрачнопонимающим взглядом. — Я предлагаю установить сперва базовую защиту по нашим границам. Учеников нужно будет эвакуировать, но если среди совершеннолетних найдутся такие, что захотят остаться и бороться вместе с нами, им, я полагаю, не следует чинить препятствий.

И она удалилась быстрым шагом, бормоча: Тентакула. Дьявольские силки. Дремоносные бобы… Да, посмотрю я, как Пожиратели смерти с ними справятся.

— А теперь — Пиертотумлокомотор! — крикнула профессор Макгонагалл уже в вестибюле.

По всему коридору статуи и доспехи соскочили со своих постаментов. По стуку и треску над головой и под ногами я поняла, что-то же самое происходит на всех этажах замка.

— Хогвартс в опасности! — воскликнула профессор Макгонагалл. — Охраняйте границы, защищайте нас, выполняйте свой долг перед школой!

С громом и скрежетом толпа движущихся статуй прошествовала мимо меня. Некоторые были меньше, некоторые больше натуральной величины. Среди них были и животные, а лязгающие доспехи потрясали мечами и размахивали медными шарами на цепях.

— Началась Война, — прошептала я и положила ладонь на свой живот.

Зачастую, только чувствуя приближение конца, мы можем что-то изменить.

Сердце мое словно пронзила ледяная игла. Чтобы любить по-настоящему, без оглядки, надо чтобы терять было нечего. Решиться подойти к этой пропасти можно лишь когда все страхи позади. Чтобы суметь быть с тобой в этот миг, надо успеть повидать свергнутые империи и пережить самые жуткие ненастья. Надо столько всего пережить, столько всего загубить, чтобы теперь с тобой уже не губить ничего. Любовь ничего не стоит, когда она новая, чистая, светлая. Любовь перед бурей — это не выбор, это закон. И когда произойдет несчастье или случай — надо быть рядом, крепко стоять на ногах, найти слова, верный жест и взгляд. Да, мой малыш, этот миг, поверь мне, я не загублю. Мы одержим победу!

Июнь 2006 года.

Я уже выходила из кабинета, когда на меня налетел Персиваль.

— Персиваль? — удивлено произнесла я.

— Адрианна, ты меня избегаешь? — спросил он, закрывая дверь.

— Если ты забыл, то я тебе напомню, я замужем. — Я отошла от него на безопасное расстояние.

Персиваль вмиг преодолел это расстояние и сжал меня в объятиях.

— Отпусти, — отдернула я его.

— И не подумаю. — Он страстно меня поцеловал, уперев спиной в стену, создавая быструю и сильную волну собственного желания.

Персиваль быстро пробежался касаниями ладоней по моей шее, ягодицам, меж грудей и бедер, на прикосновение к которому я ответила сильным сжатием ног.

— Я хочу тебя, — прохрипел он прямо мне в губы.

— Персиваль, я прошу тебя, — попросила я. — Я не хочу… Я…

Его ладони вдруг оказались у меня под рубашкой на обнаженных плечах. Горячие мужские ладони практически обожгли меня: он провел руками по моим плечам, снимая рубашку, и я чуть задрожала от его прикосновений.

В мире существует лишь одна логика — логика страсти. Рассудок предостерегает нас только до поры до времени, а потом, когда кони неудержимо рвутся вперед, он садится на козлы и уже только следит, чтобы они не разнесли экипаж. Сердце человеческое не может уберечься от любви, а любовь — это стихия, такая же сила, как морской прилив и отлив. Если женщина любит мужа, ее сам дьявол не оторвет от него. И клятва в верности, которую она дала перед алтарем, — лишь освящение любви. Но иногда…

— Персиваль, прошу, не надо! — уже просила его я. — Пожалуйста, прекрати!

Он сжал мою грудь, а затем своими ногами раздвинул чуть шире мои ноги, немного прижал, чтобы они были неподвижны, и, чуть приподняв свой торс, стал спускаться обильными полизываниями и поцелуями к моей шее, затем к участку меж моих грудей.

— О боже… — всхлипнула я. — Отпусти меня, Персиваль.

Его руки скользили по моему телу и подбирались к самому сокровенному, как вдруг резкий рывок — и Персиваль оказался на полу.

— Я убью тебя! — в бешенстве заорал Северус, наставив палочку на Персиваля.

— Северус… — бросилась к нему. — Северус… Я могу все…

Я встала между ними, и лучше бы не поднимала свои глаза на мужа. Его глаза были переполнены ненавистью, злобой, отвращением и презрением.

— Северус, — взмолила я. — Прошу… Я…

Я вцепилась в его рукав, зная, что он собирался сделать.

— Убью, — лишь раз за разом рычал Северус.

— Родной мой. — Я смотрела на него и только сейчас начала осознавать, что сделала.

«Боже, что я натворила», — крутилось в голове.

— Ты любишь его, — прохрипел сквозь зубы Северус.

— Нет, милый, я…

Северус презренно посмотрел на меня:

— Дрянь, — и ударил по лицу, — шлюха!

Я прижала ладонь к щеке, по которой получила удар.

— Как ты… — он замахнулся в очередной раз, но остановился.

Схватил меня за горло и сильно сжал руками. Мне стало тяжело дышать, я задыхалась, воздуха не хватало.

— Отпусти ее, — приказал Персиваль.

— Что? — Северус, не отводя от меня глаз, прошептал заклинание, и Персиваль отлетел. Он ударился об шкаф и все полки с книгами рухнули на него.

— Северус… — прохрипела я, пытаясь убрать его руку с моего горла. — Я умоляю…

— Ты умоляешь меня? — рявкнул он. — Я только что застал тебя с мужчиной! Твою мать, Анри! — В его глазах ярость вперемешку с болью.

— Северус… — Слезы катились из глаз.

— Ты мне противна! — прохрипел он мне прямо в лицо и отпустил руку с моего горла.

Я сжала руками его и стала кашлять.

— Северус….

Я опять подбежала к нему и обняла.

— Северус, я прошу тебя… любимый мой, — умоляла я.

Я уже плакала навзрыд, гладила его плечи, грудь.

— Хороший мой…

Северус молчал, только поднял мое лицо и посмотрел мне в глаза.

— А я верил тебя, Анри. — в его глазах была пелена. — Прощал, любил тебя, и вот ты чем мне отплатила!

— Северус, мне никто не нужен, — прошептала я. — Только ты, любимы мой.

— Хватит, — он оттолкнул меня. — Убирайся!

— Северус…

— Пошла вон!

Я попыталась привести себя в порядок, но руки тряслись. Вытерев слезы, я застегнула пуговицы на рубашке и вышла из кабинета. Я молча шла по пустым коридорам. Добравшись до спальни, я шла, раздеваясь по пути, включила в ванной воду и заперлась там.

Упав на холодный кафель, я разрыдалась, как никогда раньше. Хотелось курить. Вот идиотство, я бросила много лет назад! Бросила-то бросила, но жизнь есть жизнь… Вы проявляете чувство стойкости, любите мужчину, заводите с ним двоих детей, и потом в один прекрасный вечер вашей стойкости приходит конец.

За один вечер я потеряла все. У меня не осталось ничего. Вот и закончилась моя история.

Я всё потеряла, все в одночасье рухнуло.