— Меня не так просто заставить терпеть боль…
— Ты не соизмеряешь свою силу! — выкрикивает она. — Специально придумал, да? Чтобы нас помучить?
— Отставить разговоры! — хмурюсь я. — А, вообще… в следующий раз думать будешь прежде, чем сверкать своими ляжками передо мной в местах, куда неофитам во время инициации ходить не положено!
Я вижу, что боль уже сдает свои позиции, но она продолжает сверлить меня злобным взглядом. Там в полумраке бара, возле стойки, я уже готов был наплевать на все, лишь бы только она пошла со мной. Мое тело откликалось на каждое ее движение, язык, мелькающий по слишком ярким, приковывающим внимание губам, сводил с ума и не давал мыслить хоть сколько-нибудь трезво. Небольшая порция алкоголя только растравляла и усугубляла это состояние, я кажется наговорил ей чего-то, и даже просил прощения… Но она ушла, в очередной раз выставив меня идиотом…
— Это ты про бар? Оу, лидер, — тянет она, поигрывая бровями и поднимаясь на ноги. — Вот уж не подумала бы никогда, что вас так сильно зацепило!
Я перехватываю ее за руку и дергаю на себя так, что она, повернувшись, впечаталась спиной в мою грудь.
— Еще одно слово и я тебя придушу… Прямо тут при всех, ясно тебе, сокровище… Тебе мало? Добавить? — шиплю я ей практически на ухо, чувствуя покалывание на губах от ее едва осязаемой близости. Пальцы медленно подбираются к шее, надавливая и срывая с ее губ приглушенный стон.
— Ай, да больно же… — она вздрагивает всем телом, потому что я, видно, слишком увлекся, сильно сдавив болевую точку. — Невозможно больше терпеть, я и так вся в синяках по твоей милости!
— Ты в синяках из-за своей тупой башки, а моя милость распространяется только вот на это! — я оставляю в покое ее шею и, спустившись обратно на плечо, сжимаю еще сильнее. Девица дергается, пытаясь вырваться, а я перехватываю ее поудобнее. — Я всего лишь пытаюсь научить вас не быть придурками…
Мои пальцы вдавливаются в ее мышцы, и чем дольше это происходит, тем явственнее она притискивается ко мне, будто пытаясь таким образом убежать от боли. Это отвлекает. Твою мать, и очень сильно отвлекает. Попытка в очередной раз поставить ее на место с треском проваливается по мере того, как я ощущаю ее поджарое тело в непосредственной близости от своего… Мысли скатываются все куда-то ниже пояса, а боковым зрением я отмечаю, что неофиты не столько занимаются поставленной задачей, сколько пялятся на нас, перешептываясь и глумливо ухмыляясь. Мелкая это тоже замечает и хочет отстраниться, но я не пускаю.
— То есть, ты меня просто облапать хотел? Взять, так сказать, реванш за вчерашнее?
— Было бы чего лапать, одни кости! Так, значит, ты согласна, что наказание соответствует содеянному?
— Ничего подобного, — злобно шипит она мне в лицо. — Хотел мне отомстить, так и мстил бы, остальные тут при чем?
— А у нас коллективная ответственность, — ухмыляясь, отвечаю язвительно. — Х*йню сделала — отвечают все!
Глаза ее прищуриваются и превращаются в две злобные щелочки, на дне которых бесята обещают мне веселую жизнь. Что еще она задумала и как мне это пережить, в свете того, что я ни на минуту не могу выбросить ее из головы?
— Не напрягайся, не сдерживай дыхание, не зажимайся, стой спокойно и расслаблено, — медленно проговариваю ей на ухо, а держать себя в руках получается все хуже и хуже. Зря я это затеял здесь, в Яме, при всех… — Дыши глубже и размереннее, увеличь время вдоха-выдоха!
Она вся напряжена, и я точно знаю, что очень и очень злится на меня, но делает что говорю. Неужели послушалась? Ты смотри-ка, у нас прогресс…
— А ты? — спрашивает ехидно. — У тебя-то что с болевым порогом? Мне тоже надо на ком-то тренироваться!
— Тренироваться будешь… — я оглядываюсь, и взгляд падает на девицу-стиффа, — вон, на ней. Вы две слабачки друг друга стоите, — все это время я прощупываю каждую ее мышцу, наблюдая, как она пытается справиться с болью. И получается, в общем-то, неплохо… Совсем неплохо… — Хорошо! — объявляю я всем остальным, игнорируя ее выдох облегчения, когда я оставил ее руку в покое. — Теперь переходим к следующему!
Данное упражнение заключается в том, чтобы один из пары взял другого за плечо и поместил свои пальцы с внутренней стороны над локтевым сгибом. Крепко взявшись пальцами между бицепсом и трицепсом до кости, напарник проводит по ней с усилием к себе, чувствует тонкую напряженную «струну». При этом у оппонента чувствуется резкая и сильная боль от локтя до мизинца. Время упражнения как минимум три минуты, и все это время неофиты должны переносить перекатывания по «струне». Эффект: адаптация к воздействиям прямо на нервный ствол.
Стараясь отвлечься и не думать о мелкой, я исправляю ошибки неофитов, попутно наблюдая, чтобы они не переходили границы. Делать больно напарнику много ума не надо, и многие получают от этого удовольствие, как я посмотрю. Ублюдочный Дрю нажимает слишком сильно, и тощий парень из урожденных падает на маты без сознания. Не так прост этот Дрю, надо бы присмотреть за ним.
Шона, как одна из старших, бросается к неофиту, стараясь привести его в чувство.
— Эрик, ему в лазарет надо!
— Ты его в задницу еще поцелуй! Пусть здесь отходит, ничего ему не сделается! Так! Перемешали пары в произвольном порядке и переходим к следующему упражнению!
Замечаю, как блондинка пожимает плечами, а к коротышке, глумливо усмехаясь, подходит Дрю.
— Ну что, шлюшка, ты готова к боли? — спрашивает он ее.
— Пф, тоже мне… — фыркает мелкая, но я только хмуро бросаю на нее взгляд.
— Следующее упражнение — бульдожья хватка. Ваш напарник держит, а вы бьете его по болевым точкам. Вырабатывается крайне важный навык удержания захвата, несмотря на активное противодействие противника. Кроме того, вырабатывается навык работы по болевым точкам. Начинайте воздействие на точку кисти между большим и указательным пальцем, ближе к пястной кости указательного пальца. Затем перейдите на внутреннюю сторону запястья; косточки тыльной стороны ладони, точку на внутренней части лучевой кости, на пару пальцев выше локтевого сгиба. После нескольких ударов вы почувствуете, что боль нарастает, и вместе с тем ваша хватка слабнет. Нужно силой воли заставить себя крепко держать захват. Напрягитесь, стисните зубы, а дыхание оставьте глубоким и равномерным — это поможет вам сконцентрироваться. Начали!
Хочу я этого или нет, а взгляд мой все равно каждый гребанный раз возвращается к ней. Дрю не составляет труда держать ее хрупкое тело, но и она доставляет ему достаточно неприятных минут. Отчего-то остальные неофиты мало волнуют меня, получается у них с переменным успехом, кто-то уже стонет от боли в голос, и я только покрикиваю на них, чтобы не расслаблялись.
— Ну? ты и урод, — слышу я как раз с того угла, в который стараюсь не смотреть лишний раз. — Ты мне руку так сломаешь, идиот!
Дрю наклоняется к самому уху коротышки, что-то шепчет ей и… прижимается ширинкой прямо к ее бедрам. Затапливающая меня ярость не выплескивается наружу только по одной причине, я пытаюсь понять, ему, правда, жить надоело?
— Я вижу, что у некоторых неофитов столько рвения, что они даже перевыполняют порученное им задание. Отлично, это хороший повод продемонстрировать свои умения. Покажи-ка нам, Дрю, на что ты способен.
Неофит разжимает объятия, выпускает мелкую, которая плотно сжав зубы, необычно тихо и смиренно отходит от него. А парень смотрит на меня с вызовом. Это уже интересно, с чего это он такой борзый, чувствует чью-то поддержку?
— Упор лежа принять, жим с хлопком. Не менее 10 раз. Приступай.
Дрю оглядывает группу в полнейшей тишине. Все медленно переводят взгляд с него на меня, удивительно, но парень медлит.
— А почему только я? — нагло глядя на меня, спрашивает этот ублюдок. — Не только я косячил, тут все филонили!
— Ты отказываешься выполнять приказ, неофит? — это сильнее меня, намного. Ярость, настолько ослепляющая и ввергающая сознание в бездну, заполняет меня, что кажется сейчас случится то, о чем я могу впоследствии пожалеть. Я уже ощущаю изменения, тело становится легче, двигается стремительнее. Секунда и я уже рядом с ним, одним движением вытаскиваю пистолет из кобуры и передергиваю затвор и приставляю мощное оружие к голове придурка. — За неподчинение приказу лидера, я могу тебя казнить по законам Бесстрашия прямо сейчас, ты меня понял?
