В голове свербит поганая трусливая мыслишка, подыграть им, поверить, повестись на эту тупую разводку. Сказать, а, ну да, мы взяли преступников, лаборатория закрыта, нарушители пойманы... Но есть кое-что, не дающее так поступить. Джош. Ким. Честь бесстрашного. Не могу я все оставить, как есть. Торчкам будут и дальше поставлять измененную сыворотку.
Можно было бы избавиться от зависимых, но будут новые. Нужно понять, кому это надо, кто сидит во главе этой аферы, чего он этим хочет добиться? Мне страшно не хочется оставлять Ким одну. И, если бы она была не в Бесстрашии, я не оставил ее. Но она там. Там она сможет о себе позаботиться, там есть кому ее защитить. Я же должен все выяснить и устранить. Иначе это будет вечно продолжаться.
Отщелкиваю окурок и захожу обратно в импровизированную допросную. Сажусь на корточки перед бледным, покрытым испариной парнем. Видно Саймон все-таки пощекотал его керамбитом. Оно и понятно, он с ним не расстается.
— Слушай меня внимательно, парень. Весь этот спектакль мне смотреть не интересно. Вас отлично поимели ваши хозяева, поимели на все деньги и во все дыры. Вас сдали нам, иначе, почему ты думаешь, мы так легко вас взяли? Нас просто, как котят в дерьмо, ткнули носом в ваши делишки. Так что ты вряд ли знаешь что-то такое, что сильно может навредить твоим хозяевам. Но я должен спросить у тебя — в контейнерах та самая видоизмененная сыворотка, так? Так? Отвечай, тварь ублюдочная! — берц опять втыкается в его рану на животе, вызывая у него приглушенный стон. — Ее поставляет Эрудиция, так? Лабораторию держат эрудиты?
— Да... — тихо шепчет парень, — мы работаем на эрудитов, у них на всех из нас есть компромат или заложники. Они ловят дивергентов и, если они твои родственники, шантажируют ими. У тебя есть кто-нибудь, кто тебе дорог, командир? Представь, что этот человек подвергается нечеловеческим страданиям, на нем испытывают новые сыворотки и препараты, и все, что ты можешь с этим сделать, отнести то, что тебе сказали, туда, куда тебе сказали... У меня дочка там... Пятилетняя...
Черт. Вот, черт тебя дери. Какого хера ты мне это говоришь, бл*дь? Горло сжал спазм. Черт. Что же это за нах*й происходит? Зачем это может быть нужно лидеру Эрудиции? Если они работают на саму Джанин, тогда нам всем труба. Потому что она очень давно подбирается к Бесстрашию, давно хочет запустить свои лапы в руководство. Только вот зачем она подсадила Дружелюбных на это дерьмо? И как это поможет ей посадить на кукан Бесстрашных? Одни вопросы и ни одного ответа...
* *
По возвращению в Бесстрашие меня ожидал такой сюрприз, что впору было удавится. Ким подвесили на сетке, изуродовали, и она без сознания, в шоке. Эван ругаясь так, что хотелось записать и выучить, поведал мне, что он думает по этому поводу.
— Эван! Слушай меня внимательно. Я тебе не могу всего сказать, но видишь, какие дела творятся. Мне нужно будет исчезнуть, надолго. Не могу сказать куда и зачем. Ты остаешься за старшего. Бог даст, вернусь с Джошем, но могу не вернуться и я. Девок береги, прошу. С Салли глаз не спускай, она повадилась в Эрудицию бегать, это надо пресечь. Там очень опасно. И Кимберли... Просто не дай ее в обиду. Она выправится, встанет на ноги и сама за себя постоит, но пока она не прошла инициацию, пока она не стала полноправным членом бесстрашия, она в опасности. На нее уже покушались вне территории фракции, теперь вот и тут тоже...
— Она тебе кто? Твоя девица?
— Чтобы не вдаваться в подробности, можно и так сказать. Просто, сделай, как я прошу, кроме тебя, я больше никому тут не доверяю. Ясно?
— Ладно, сделаю все, что смогу. Ты тоже не пропадай по возможности, конечно. Не здоровая канитель тут какая-то творится.
— Ты даже себе не представляешь, насколько не здоровая, брат.
Комментарий к «Глава 4» Картинка к главе:
http://images.vfl.ru/ii/1484855243/c6f29801/15746034.jpg
====== «Глава 5» ======
Комментарий к «Глава 5» Обложка к главе
http://images.vfl.ru/ii/1484854778/3ffa9206/15745911.jpg
Салли
Два с половиной года спустя.
Музыка: «Sally’s Song» Amy Lee
Центр вселенной школы Чикаго – это, само-собой, столовая. Тут происходят взлеты и падения, ссоры и примирения, новые отношения и старые связи. Весь свет, все сливки нашей школы стекаются именно сюда между сменами. Те, кто закончил учебу приходят сюда есть, тусоваться, общаться, драться, целоваться, писать, читать, есть и такие, кто умудряется даже доставить друг другу удовольствие и стравить пар. И только я одна хожу сюда ковыряться в запеканке.
Хмуро сидя в углу, стараясь не привлекать к себе внимания, да в общем-то никто и не стремится мне его оказывать, уже полчаса, я ковыряюсь в тарелке, глядя на Расти в обществе одногруппников. Точнее, в основном, одногруппниц. Эти придурочные эрудитки вешаются на него, всеми силами конкурируя и строя ему глазки. Их можно понять, я их очень хорошо понимаю.
За это лето он сильно вытянулся, тренировки слепили из него отлично сложенного подростка. Плечи стали шире, осанка прямее, ни о каком лишнем весе и речи нет. Ясно, что всего этого он сам добился, никакой моей заслуги нет в этом. Походка у него, как у постоянно тренирующегося человека, пружинящая, будто он каждую минуту готов к нападению. Взгляд серых глаз стал гораздо увереннее и вообще... Красавчик он, оказывается. Вон как девки липнут, прямо как мухи на... мед. Блин. И тренироваться с ним все сложнее, когда я стою рядом, мой нос упирается ему чуть выше живота. Руки у него огромные, сильные, я могу его победить только реакцией и выносливостью. Он все чаще практикует захваты и броски. Ему ничего не стоит поднять меня, он делает это с такой легкостью, будто поднимает книгу или тетрадку, и швыряет меня на пол.
И характер у него, скажу я вам... Просто уууух. Чуть что, сразу обижается, старается отомстить, сделать побольнее. Все время ему кажется, что над ним смеются, издеваются, не принимают всерьез. Недавно подрался с мальчишкой из Искренности, чуть не покалечил его. Мальчишка нарвался, конечно, но был бы на месте Расти бесстрашный, наказали бы очень сильно. А с эрудита чего взять? Конечно, я видела драку. Стояла в числе первых, наблюдала, как мое детище дубасит довольно крепкого искреннего. Наши тренировки не проходят даром, конечно, он все впитывает как губка, все приемы, захваты и прочее использует правильно. Не хватает реакции немного и, чаще всего, он боится сделать больно. Если не злится, конечно. Когда злится – все, тушим свет. Разъяренный Расти зрелище не для слабонервных.
А я все та же, маленькая, худая и плоская, как червяк. Все так же, никто не дружит со мной. Даже Расти никогда не подходит ко мне в общественных местах, все больше старается подловить, когда рядом никого нет. Была у меня Ким. И не стало ее. То есть сама девушка, конечно, жива-здорова, но вот только это больше не она. Она так и не оправилась до конца после того, как ее порезали на сетке. Пришла в себя тогда только через неделю, и замолчала. Не говорила полгода. Свои шикарные волосы она обрила почти наголо, оставив сантиметровый ежик. Одевается только в черное, никаких красных и оранжевых полосок, что частенько допускают бесстрашные в своей форме. Только чернота. Набила себе тату — под грудью, вокруг туловища у нее, как бы, веревка и тугой узел между грудей. Проткнула уши и вставила колечки в них, по типу, как у Криса были. Только по этому я поняла, как она по нему тоскует.
Инициацию она прошла на ура. После той ночи, когда ее сняли с сетки, не стало больше девушки из Дружелюбия. Теперь это холодная, расчетливая, железная Ким. Когда Фил сунулся было к ней, она проткнула ему мошонку ножом, с которым до сих пор не расстается никогда. Больше к ней никто не лезет.
А потом пришла весточка от Криса. И девчонка сорвалась. Она рыдала так, что я думала рухнет Яма. И, в конечном итоге, я нашла ее на мосту. Она прыгать собралась. Не могу, говорит, больше его ждать. Все, говорит, кончилась моя выдержка. Он, говорит, возвращаться не собирается, а когда вернется, даже не посмотрит на меня, я уродина. Вот дура-то, прости Господи. Это она из-за шрамов психует. Те ублюдки, что ее порезали, не скупились на глубину ран. На лице, на груди и вообще, по всему телу, остались белые ниточки-паутинки шрамов. А я слушаю и радуюсь, как дура, что она вообще говорит, а что до пропасти, так я ж не дам ей прыгнуть. И Крис вернется, и плевать ему на ее шрамы. Я его знаю, он на такие вещи вообще не посмотрит. Он, как и все в нашей семье, если залипнет на ком-нибудь, то все.
