Еще немного попыхтев, Ланс убрал бандану в карман (на всякий случай, если Снейпу захочется встретиться с ним взглядом) и вышел из спальни. Весь факультет Слизерин уже собрался в гостиной и ждал пока старосты дадут отмашку и можно будет двинуться в Большой Зал, где пройдет Рождественнский пир.
Геб осторожно притиснулся в угол, где сложив руки на груди и оперевшись о стену, решил подождать начала ежегодно мероприятия. Но, как нельзя не кстати, прямо перед Пронырой встали его одногрупнки. Эти упырята всегда смелели перед отправкой на каникулы. Вот и сейчас Гринграсс явно собиралась что-то сказать, но потом буквально «споткнулась взглядом» о лицо Геба. Она водила своими голубыми глазами по его чертам, изредка перебегая на волосы и шею. Дафна, кажется, подавилась словами. На выручку ей хотела поспешить Забини, но и она приняла облик рыбы. Вскоре девушек увели парни, а Нотт успел опасно блеснуть гляделками, показывая, что про палочку не забыл.
Ланс достал из кармана бандану и грустно хмыкнул. Кажется, прошли те деньки, когда девчонок привлекала эта повязка. Может, стоит сменить её на что-то другое? Раз двух стерв прошибло её отсутствие, то пора вновь задуматься над образом. Пират Геб-проныра, владыка озера, повелитель кальмара и гроза всех русалок, скорее всего, отправиться в следующем семестре в свое последнее плавание, а на третьем курсе его сменить кто-то другой. Надо только придумать — кто.
Тут появился Флинт и Меринда Кетчбэк, сногсшибательная брюнетка с невероятными, модельными формами. Староста девушек, скорее всего, за лето успевает сменить по десятку парней, так как в замке ни с кем не встречается и даже самые отчаянные сплетницы не могут припомнить, чтобы её видели хоть с кем-нибудь. И вроде как, если Проныре память не отшибло, то она является невестой Деррека Спина, который выпустился в прошлом году — ясное дело со Слизерина. Мол, родители их, следуя традициям аристо, заключили брачный договор, как только родилась Меринда. Тут даже и не поймешь, повезло Дерреку или нет. С одной стороны, Меринда будет обязана выполнять супружеский долг, но с другой — у Деррека наверняка рога будут такие, что до тропосферы дотянуться. И, разумеется, Кетчбэк была секс-символов всех старшекурсников и мечтой тех подростков, которые только узнали что такое гормональный всплеск и перестройка организма.
— Постройтесь и выдвигаемся, — скомандовал Флинт.
Проныра покачал головой. Маркус, что на поле, что в замке — вечно врубал генерала и начинал отдавать приказы. И как его только приятели и друзья терпят...
Так или иначе, но факультет выполнил команду и стройными рядам замаршировал в сторону Большого Зала. Марш прошел в тишине, лишь под шелест мантий, перешептывание портретов и клекот стучащих каблуков. Всего студенты зеленого факультета «шли» в течении семи минут, именно столько у них занял путь от гостиной до крупных, высоких дверей, уходящих под самой свод цокольного этажа.
К этому времени уже подтянулись вороны, которые всегда приходили первыми, так как им приходилось выходить намного раньше, ибо их башня находилась в другой части замка. Третьими подошли барсучки, ну и опоздали, понятное дело — грифы. Вовсе не из-за плохой организации процесса, а потому как пока там все соберутся, пересмеются и найдут дорогу — пройдет еще один семестр.
Что удивительно, никакой склоки не возникло. Народ уже предвкушал каникулы и скорый отдых от поднадоевших жителей древнего замка. В особенности от преподавателей и их бесконечных домашних заданий. Те же кто этому не сильно придавал значения, ждали возможности набить желудок вкуснейшей едой. К этой прослойке относился и наш Проныра. Сегодня он собирался побить собственный рекорд по обжирательству.
Пока Геб мечтательно закатывал глаза и сглатывал слюни, то не заметил, что двери зала уже открылись и ученики стало плавно втекать в него, рассаживаясь на свои места. Не небе, то бишь потолке, было довольно красиво. Словно кто-то большой и сильный, разогнал зимнюю серость и мглистость, оставляя за собой черный летний саван, прореженный искристыми светлячками и сюрреалистично большой луной. Над головами плавно и размеренно плыли свечи, капли воска которых превращались в падающие звезды, рассыпающиеся разноцветным фонтанчиком, коснувшись пола или ткани верхних одежд. Праздники в Хоге всегда были красочны и живописны, и после лета Ланс стал их сравнивать с известным вам мультфильмом где очаровательная, добрая, но, увы, вымышленная девушка, влюбилась в чудовище. И если девушку можно выдумать, то чудовища, как правило, вполне реальны, но, увы, в них никто не влюбляется, потому они и остаются чудищами, а не превращаются в прекрасных принцев. Геб знал об этом как никто другой. Потому как если большинство видело в нем того самого, прекрасного принца, то приглядевшиеся различали внутри холодного и мертвого уродца, который в страхе забился в самый темный уголок и ощерился рядами острых, точеных копий. Будто пытаясь защититься разом от всего мира, от всех людей.
Впрочем, хватит об этом. Со своей козырной табуретки поднялся директор. Он не изменял себе в нарядах и в этот вечер одел лиловую мантию с нашивными спиралями вселенных, звезд и лунных месяцев. Дамблдор выглядел словно кусочек космоса, упавшего на Землю и попытавшегося здесь прижиться.
Великий, но немного сумасшедший, впрочем весьма добродушный светлый маг толкнул свою речугу. В которой описал все, что невозможно описать, пожелал то, чего обычно не желают, намекнул на единство, дружбу, братство, вечную любовь и лимонные дольки, затем, наконец, взмахнул своими руками. Столы заломились от еды.
Геб втянул слюну и накинулся на пищу, не обращая внимания ни на что другое. Пришло время запастись белками и углеводами, а то кто знает, когда его попрут из школы и лишат возможности пировать на халяву. А халява это святое, даже нет — священное.
Несколько килограмм еды спустя.
Ланс, шумно втягивая воздух и кряхтя, вышел из гостиной, где оставался лишь Малфой, продолжавший бездумно пялиться в камин. Остальные либо разошлись по спальням (поезд был рано, аж в пол седьмого) либо где-то, в случае старших, продолжали банкет шумной или не чоень, но пьянкой. Драко же без своих верных друзей обычно был тих и незаметен, словно отбившаяся от стада овца. И если Нотт точно отправился на свиднку с Морфеем, то вот где Кребб и Гойл, сие есть большая загадка. Впрочем, Геба это мало волновало. Все, чего он сейчас хотел, это дойти до своей заначки на втором этаже, где умудрился забыть бомбу с часовым механизмом. Вы же не думали, что проделками в школе занимаются только Близнецы?
Ланс, порой, выкидывал тот или иной фортель, но скорее от нечего делать и из желания ширнуться адреналинчиком, нежели из каких-то высоко маргинальных соображений. У него даже был свой стиль — часовой механизм. Вот сварганишь какую-нибудь взрывную, вонюче-мазучую хрень, забабахаешь на неё часики и свалишь на все четыре. А когда бабахнет, только маргиналы и будут знать чьих рук дело сей финт. Зачастую проделки Геба списывали на Близнецов и их последователей (Ли Джордана, к примеру), но слизеринец не обращал на это внимания. Он же не ради признания, а для острых ощущений.
Но вот накануне парень оставил в тайной нише бомбочку, у которой позабыл завести механизм. Та должна была взорваться после ужина, когда барсуки будут возвращаться обратно, но, увы, вышел полный швах. Теперь же Проныра спешил на место несостоявшегося преступления. Вряд ли у магов есть тесты ДНК или база по отпечаткам, но какие-нибудь волшебные штучки точно имеются и парню очень не хотелось, чтобы его по ним определили.
А вот, кстати, и Винсент с Грэгори. Как всегда огромные, неповоротливые, туповатые и довольно таки злобные ребята. Прям цвет нации, ядрен батон, аристократы чистокровные. Когда Ланс уже почти поравнялся с гвардией Драко, то чуть не задохнулся от омерзительнейшей помойной вони, доносившейся от парочки.
Проныра аж осел и схватился руками за живот, силясь не сблевануть. Складывалось такое впечатление, что эти остолопы сбежали из Шоушенка, проползя четверть мили по говностоку, где измазались в том, что по этому стоку стекает.
