— Спасайсяяяяяя! — неслышно прокричал шелест крон.
И мальчик побежал, но больше не было слышно смеха и щебета птиц. Но Ланс и тут ничего не замечал. Он не видел и не ощущал, как режут лицо хлещущие по нему ветки, как сбивают ноги в кровь камни и коренья, как темно-алая жидкость скрывает синий узор. Мальчик ничего не замечал и не ощущал лишь потому, что чувствовал. Чувствовал, что стоит ему остановиться, лишь на мгновение замереть, прекратив бешеный бег, как произойдет нечто ужасное, нечто непоправимое. Что-то, на что нельзя смотреть, что нельзя слушать, с чем нельзя разговаривать и даже думать об этом, коснется его. Коснется и заберет очень важную вещь, без которой ты — уже не ты, без которой мир — лишь серое размытое пятно, лишь унылая тюрьма. И парнишка бежал, бежал так, будто за ним гонится сам дьявол, вышедший из преисподней в поисках свежей добычи. Он несся, и ветви разрывали его рубашку и сдирали кожу на плечах, а ступни превратились лишь в кровавое пятно, мерцающие в воздухе, оставляя за собой алую капель.
Вот вдалеке показался высокий куст, и парнишка, не раздумывая, сиганул в него, но опоры под ногами не оказалось, и Геб сверзился вниз. Он покатился по склону, и камни молотами били ему спине, а корни хлестали с прыткостью хлыста нерадивого погонщика. Через пару мгновений он ощутил страшный удар, разом выбивший из легких весь воздух. В глазах померкло, и мир закружился в безумной калейдоскопической пляске, смешивая в одно неразборчивое пятно и небо, и землю, и все, что есть между ними.
— Герберт? — расслышал мальчик знакомый густой бас.
Мальчик, превозмогая боль, приподнялся и увидел совсем безумную картину. Перед ним стояла куча народа. Здесь были: Хагрид с фонарем и арбалетом наперевес, бледный Малфой, от которого ощутимо потягивало говнецом, Поттер с перекошенными очками, готовый разреветься Уизли и обеспокоенная Грейнджер. Так же здесь стояли и три кентавра. У одного было длинное, черное копье, у двух других — ростовые луки, которые для этих полулошадей, были сродни обычным.
— Хагрид! — воскликнул парнишка, отхаркивая кровь и вскакивая на разбитые ноги. — Надо бежать!
С этими словами Ланс рванул вперед, но его тут же заключили в воистину медвежьи объятья.
— Что с тобой Герберт? — лесничий явно был обеспокоен. — Оно напало на тебя? И зачем бежать?
— Как зачем... — и тут Герберт понял, что не чувствует того всепоглощающего ужаса, сдавливающего его сердце в ржавых тисках. Он вполне нормально себя чувствует, даже не волнуется нисколько. — Эээ, действительно, не надо. А что вы здесь делаете? На экскурсии, что ли?
— Нет! Это что ты здесь делаешь? — закричал Поттер, сжимая кулаки.
— Я? — удивился мальчик. — Да я погулять выбрался, посидеть немного на опушке.
— Ночью? — хмыкнул Хагрид.
— Нет, днем, — покачал головой парнишка, а потом замер. Вокруг действительно стояла ночь, дул холодный ветер, а на небе сверкал возрастающий лунный месяц. — Ебич* * *
ая сила. Пардон за мой французский. Зуб даю — вышел на прогулку сразу после урока трансфигурации!
— Марс сияет все ярче, — отмочил гривастый кентавр.
Этого хватило, чтобы Герберт окончательно потерял мосты с реальностью и начал заниматься уже ставшим привычным делом — втыкать.
— Ээээ, ну, это, спасибо вам, — как обычно, Хагрид поражал своим красноречьем. — Дальше мы, как бы, сами.
— Мы еще встретимся, Гарри Поттер, — обрадовал присутствующих один из копытных, и вся троица горцанула в ближайший куст.
Когда они уже почти скрылись из виду, то тот, что с копьем, вдруг обернулся и пристально вгляделся в глаза Герберта.
— Люди не приносят счастья, — донес до мальчика шелест крон. Кентавры исчезли.
— Так-с, давайте-ка я вас до хижинки доведу, — проворчал Хагрид, перекидывая арбалет на другую руку. — До замка там сами-ть допехаете, а мне бы, это, Дамблдору письмецо справить. Кстать, о сегодняшнем — молчком. Тебя, Малфой, это особливо, значит-ца, касается.
Из этого весьма замысловатого спича не последний спец по жаргонизмам Герберт Ланс понял лишь только то, что он ни хрена не понял. Мир окончательно сходил с ума. Делегация гномов под предводительством Гендальфа Черного, или это уже где-то было... Впрочем, не важно. Перваки, ведомые Хагридом, по широкой тропинке шли по направлению к замку. Шествие замыкало Трио, прожигающее взглядами Ланса, впереди двигался Малфой, сжимавший ошейник скулящего Клыка, словно утопающий, стискивающий спасательный круг.
— Хагрид, может, на соседнюю тропку свернем? — протянул мальчик. — Чего по этой-то крюка давать?
— По какой еще тропке? — набычился лесничий.
— Да вот по этой, — ткнул себе под ноги парнишка.
— Ланс, — язвительно прошипела Грейнджер. Ну ни пирога себе, она что — дочь Снейпа? Такие тональности берет... — Ты совсем обнаглел со своими шуточками?
— Да вы вообще нормальные люди? — выдохнул пораженный Герберт.
— Никаких тропок нет! — рявкнул Уизли.
Мальчик с надеждой обернулся к Хагриду.
— Герберт, тебе бы, эть, зайти бы к Поппи, вон в кровищи весь, мало ли головой, эмс, приложился.
— Это царапины, — буркнул парнишка.
— Вижу, что не раны, — попытался пошутить Хагрид, но у него явно не получилось.
— Все, хорошо. Никаких тропок нет, а я на самом деле косоглазый птеродактиль, попавший во временную петлю и переместившийся в далекое будущее. А вы, ребята, не волшебники, а инопланетяне, обуздавшие законы мироздания. Да, это версия менее сумасшедшая, чем окружающая меня реальность...
Так под недовольное ворчание Ланса, делегация добралась до хижины. От неё до ворот, где дожидался Филч, было рукой подать. Хагрид, перебросившись парой словечек с Поттером, отправил детей по известному маршруту. Правда, сперва пришлось пять минут отцеплять Малфоя от Клыка. Оба еще не пришли в себя, а от блондина уж слишком сильно разило дерьмом.
— Так, Малфой-бой, — тихо произнес Ланс, когда группа оказалась примерно по центру между домиком лесничьего и Главным входом в Хог. — Давай, шуруй.
— Чего? — Драко от шока и страха даже забыл свои коронные оскорбления.
— Говорю, булками маршируй в темпе вальса.
Потомственный аристократ, что удивительно, кивнул и буквально с места в карьер взял, устремляясь к замку. Ланс уже планировал попросить Трио задержаться, но они сами остановились и даже обнажили палочки. Вот так поворот...
— Так-с. Ну-ка, тунеядцы, алкоголики, сообщите мне, почему так активно агитируете за понижение количества крови в моих венах?
Немая сцена была ему ответом.
— Чем я вам не угодил? — устало спросил парнишка.
— Сам знаешь, — чуть ли не сплюнул Уизли.
— Уизерби, я в отличие от тебя, не стукнутый на голову. Я, если что-то понимаю, не спрашиваю.
— Ты рассказал Малфою о драконе! — воскликнула Гермиона.
— Ты помогаешь Снейпу выкрасть философский камень! — хором с ней крикнул Поттер, на которого друзья посмотрели, как на больного.
А вот сам Ланс на всю троицу смотрел, как на больных. Это ж какое страшное пойло скрывают Грифы в своей гостиной... И самый обидный вопрос — почему не делятся?!
— Если я правильно понимаю, вы меня только что обвинили в воровстве, но, что важно — в стукачестве?
Никто не успел ничего заметить, но правый кулак Герберта со свистом влетел в морду рыжему, который рухнул на жопу, прижимая руки к фонтанчику крови. Поттер вскинул палочку, но согнулся от боли, когда взлетевший с земли камешек, врезался ему промеж ног. В следующий же миг рука Гарри, все еще сжимающая палочку, приклеилась к паху.
— Rictumsempra! — выкрикнула Гермиона.
Герберт рухнул, как подкошенный, пропуская над собой цветастый луч.
— Boilo! — Проныра накинул бытовые чары кипячения на руку Грейнджер, и та, вскрикнув, выронила палочку. А нечего ягоды по дороге щелкать, их сок тоже отлично кипит. Следом за этим Ланс, не теряя времени, наложил три Петрификуса. Потом поднялся на ноги и, опершись о колени, отдышался. Да уж, такие приключения — это вам не с гопотой махаться, тут все, мать их, вооружены. Но зато как он здорово их отделал! Исключительно бытовыми чарами и чарами Левитации. Надо будет Флитвику похвастаться.
