Я неуверенно улыбнулась ей в ответ и ответила: - Я надеюсь, что вы правы.
Каллены были все в сборе, когда Чарли и я вышли из камина. Мы вошли в комнату под звуки моей колыбельной, за которую я была очень благодарна. Эдвард улыбнулся мне из-за своего рояля, пока его пальцы танцевали над клавишами, унося все мои тревоги лишь одним взглядом.
Мой папа тут же пошел к нему, превращая счастливое выражение лица вампира в одно из серьезных. Я собиралась протестовать, опасаясь, что скоро разгорится скандал, но Эдвард встал со своего места прежде, чем я сделала это, и указал рукой в сторону входной двери.
- Лучше там. Я отвезу вас домой. Мы сможем поговорить об этом по дороге.
- Подождите! – воскликнула я. – Куда вы идете?
- Чарли хочет поговорить.
Мой взгляд устремился к папе, на лице появилось выражение неодобрения.
– Пап, - предупредила я, - нет…
- Не неткай мне, барышня, - прервал он с гневом в голосе. – Я бы провел этот разговор с тобой, но так как ты утаила многое от меня, я получу информацию из другого источника. Сейчас ты останешься здесь, пока Эдвард и я поговорим как мужчина с мужчиной. И он не вернется, пока я не получу ответы на то, что хочу! Как только он вернется, ты можешь сделать эти… эти… вещи с перемещением и вернуться домой. До тех пор, оставайся здесь!
И с этим он пошел прочь и вышел за парадную дверь, Эдвард внимательно следил за ним. Прежде чем я услышала, как завелся двигатель автомобиля, я на обычной громкости объяснила все то, что случилось ранее, о чем узнал Чарли.
- Он не знает, что ты вампир, но он знает про Джеймса и Викторию. Не говори ему о волках.
Ждать возвращения Эдварда пришлось долго. За это время я узнала, что Элис знала о предсказаниях провидицы, но у нее не было времени, чтобы поведать это Эдварду, так как парни вернулись обратно за минуту или около того до нас с Чарли.
- Блестяще! – застонала я, стукнувшись головой о колени от отчаяния, когда позволила ей заплести мои волосы. Мы сидели в комнате Эдварда, она на диване, я на мягком ковре. То, как она проводила пальцами по моим волосам, слегка ослабляя узелки, было на самом деле довольно приятно. При любых других обстоятельствах, я бы полностью успокоилась. – Это не могло быть еще хуже, не так ли?
- Я не уверена, - фыркнула она, очевидно с горечью. – Я имею в виду, эта женщина могла быть обыкновенной мошенницей! Подумай об этом, Белла. Весь волшебный мир знает о тебе и Эдварде. Я уверена, что было не так уж трудно достать информацию о твоем прошлом; не так уж трудно заработать на этом. Я говорю тебе сейчас, эта женщина просто страшная и мрачная обманщица. Она Трелони в кимоно.
Я усмехнулась. – Ревнуешь?
- Что? Я? Из-за старухи? Пожалуйста!
Я закатила глаза на ее упрямое отношение, но задаваясь вопросом, впоследствии, была ли она права. На самом деле, как трудно было бы для кого-то воспользоваться широко распространенными фактами и слухами, чтобы придумать какие-то смешные басни, с какими я недавно имела дело. И Чарли найдет себе женщину?
Да, чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что это полное дерьмо. Никакие огромные беды не подстерегают нас, – сказала я себе. – Элис абсолютно права, как всегда!
- Он вернулся, - объявила она вдруг. Я немедленно напряглась. – Он должен был объяснить твоему папе, что есть и плохие бессмертные, так же, как есть плохие люди. Это хорошо, что ты упомянула инцидент в Порт-Анжделесе. Чарли не думал, что может быть кто-то или что-то хуже, чем это.
И это было все, что она должна была сказать, чтобы убедить меня, что провидица из Махуямы была права. Все, что мне необходимо, чтобы напомнить о том факте, что мы были вынуждены отражать удар за ударом. Еще были сражения в Хогвартсе. Проблемы, кажется, следуют за нами повсюду!
Пикси-вампир обнадеживающе сжала мое плечо, прежде чем встала и вышла из комнаты. Нервозность вдруг накрыла меня, и я обнаружила, что могу слышать каждый удар своего сердца, что эхом разносились по венам, пульсируя против моих висков.
Дверь в комнату медленно распахнулась, и там оказался он, выглядя так же прекрасно, как всегда. В его бронзовых растрепанных волосах были небольшие белые хлопья – должно быть, на улице шел снег – и его глаза тлели, радужка была оттенка морской волны по краям, но сливалась с цветом оникса вокруг зрачка, что свидетельствовало о его растущей жажде.
Не говоря ни слова, он покрыл расстояние между нами и заключил меня в свои объятия.
- Что случилось? – прошептала я.
На мгновение, что он не ответил, установилась тишина, разливаясь как огромное море. Когда же он ответил, однако, тон его был нечитаемым, что делало для меня почти невозможным определение эмоций, бушующих внутри него.
- Я ожидал, что он будет сердиться, - произнес он осторожно, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня. – Он был таким, пока мы не ушли, но я не ожидал, что это изменится…
- Но?
- Но как только мы сели в машину, он полностью переменился. Его гнев сгорел в боли, но он все же настоял на честности. Он хотел знать о том, сколько раз ты приближалась к смерти. Я рассказал ему про Джеймса.
- Почему Джеймс хотел меня убить? Какую причину ты ему назвал? – спросила я быстро, желая знать, что известно Чарли.
Эдвард нахмурился. – Я сказал ему правду, или ее часть, так или иначе: Джеймсу не понравилось, как я отреагировал. Что он был очень старым и скучающим бессмертным, и что его бесчеловечный характер означал, что он находил убийства забавным времяпрепровождением. Чарли не спрашивал меня об этом, но я должен был рассказать ему, что есть монстры и среди твоего рода. Я думаю, что это помешает ему выработать предубеждение против моей семьи, если я укажу, что существует зло в каждом виде.
Он внимательно смотрел на меня, желая убедиться, что я одобряю его решение.
- Ты был прав, рассказав ему это, - кивнула я. – Он уже знает так много сейчас, в любом случае.
Эдвард провел рукой по своим заснеженным волосам и устало вздохнул. Эти действия показали, насколько стрессовым был последний час для него.
- Я рассказал ему о сражениях в школе… о том, как магглорожденные подвергались преследованию со стороны Воландеморта и его сторонников. Ему не понравилось это, - зловеще прошептал он, и его глаза потемнели, - что его дочь оказалась жертвой неоправданной дискриминации.
- Чем больше я рассказывал ему, тем благоприятнее становились его мысли обо мне и моей семье. Он осознал, что существует веская причина для всего того времени, что ты проводишь не с ним, так объяснил он себе – что были ситуации «жизнь или смерть», и что у тебя действительно не было выбора.
Я тяжело вздохнула. – Ну, по крайней мере, это что-то.
Эдвард кивнул, прежде чем вернулся к пересказу своего разговора.
- Он пришел к выводу, получив более или менее полную версию, что его прежние суждения обо мне были ложными, и снова принес извинения за свое поведение.
Впервые со времени возвращения моего вампира-жениха домой я широко улыбнулась.
- Означает ли это, что мой папа, наконец, воспринял тебя и меня как пару?
Эдвард ничего не мог с собой поделать, он широко улыбнулся и кивнул.
– Я даже попросил у него позволения жениться на тебе. – Моя улыбка исчезла мгновенно, когда я вздрогнула, из-за чего Эдвард лишь громко рассмеялся. – О, не волнуйся, он сказал «да».
- Он сказал?
Эдвард усмехнулся, на этот раз из-за моего неверия, и кивнул. – Он знает, что я старомодно воспитан, так сказать, и полностью убежден в моих честных намерениях. Кроме того, узнав, что ты магнит для опасностей, он решил, что ты нуждаешься во мне поблизости для собственной же безопасности.
- Это было одно из его требований. Я согласен с одним условием, – произнес он, идеально подражая голосу моего отца, - ты должен поклясться, что будешь делать все, что в твоих силах, чтобы сохранить ее живой. Я согласился, естественно.
- Что потом? – надавила я, наслаждаясь теплом, зарождающимся в моей груди, когда мой разум нарисовал картину с очень счастливым будущим, где Чарли хлопает Эдварда по спине в любезной и спокойной манере, кладя руку на его плечо – где они могли бы смеяться и шутить вместе, будучи хорошими друзьями, наконец.
