А о чем думает сам Моисей?

Скучает по принцессе так же сильно, как Фрэя – по братьям? Но так спросить она, само собой, не могла. Лишнее упоминание братьев только выдаст её желание поскорее вырваться отсюда. Тяжело, когда нет возможности открыть свои переживания кому-то, в старые добрые времена недостатка в слушателях у неё не было, девушка с легкостью могла довериться Эваллё или Маю, даже Янке. Старший брат умел слушать и давать ободряющие советы, он ведь у неё такой мозговитый! Маю всегда поднимал настроение. Янке убеждал её, что вокруг еще много такого, ради чего стоит проснуться пораньше, хотя, похоже, в собственных силах он так не был уверен. Или её подруга Берни…

Седовласая женщина с загорелыми руками взвешивала целлофановый пакет с цветной капустой для присевшей на корточки японки с берега. В соседней лодке пожилой японец в широкополой шляпе перекладывал помидоры, упакованные в одноразовых поддонах и полиэтилене. На небольших картонках были начертаны расценки за овощи и фрукты. Сами «ценники» крепились к деревянным палочкам, просунутым между корзинами и тарами.

– На быстрой воде эти лодки покрывают огромные расстояния, – снова подал голос Икигомисске.

– И что, они разве не боятся перевернуться вместе с товаром?

Мужчина ничего не ответил, видимо, сочтя вопрос нелепым.

Двигаясь вдоль реки, они с Моисеем вышли на торговую площадь, заставленную ларьками и лавчонками.

По словам Икигомисске, к завтрашнему дню Фрэя достаточно окрепнет, чтобы продолжать путь, и, надо полагать, совсем скоро она вернется во дворец.

Они остановились у лотка. На столе были выложены лоскуты ткани и украшения, в основном – бусы и кулоны. Моисей коснулся крупного камня, украшенного плетением из грубых нитей. Фрэя встала рядом.

– Необычная субстанция… там, внутри камня, – она указала на кулон, который выбрал японец.

Вложенный в соломенное с красным плетение камень был заполнен водой и густой, вязкой жидкостью, по типу чернил переливающейся внутри и создающей затейливый фигуры.

Смотреть на то, как синяя жидкость переливается внутри кулона, отражает свет от сиреневых стенок и принимает различные формы, – можно было бесконечно долго.

Мужчина опустил украшение на ладонь.

– Красивый узор, – девушка коснулась шершавого плетения и тоже, как и Моисей, не удержалась от соблазна прикоснуться к гладкому камню.

Икигомисске взялся за концы цепочки и поднес к груди Фрэи.

– Скажи мне, что не собираешься сбежать, – японец испытующе взглянул на девушку. – Боюсь… тебе придется терпеть мое общество вплоть до того момента, пока мы не вернемся во дворец.

Глаза его недобро блеснули, под светло-серым небом они были одного цвета с жидкостью в кулоне.

– Моя доброта не бесконечна, – сказав это, он приветливо улыбнулся женщине за прилавком. – Мы возьмем кулон.

Тут её взгляд привлекла одна дама. Та опиралась локтем на загон для лошадей и о чем-то переговаривалась с усатым японцем, стоящим по другую сторону ограждения. Незнакомка отличалась от собеседника хрупким загаром, способным раствориться после приема ванной, и стянутыми на затылке в аккуратную, немудреную прическу светлыми волосами. На лице красовались огромные очки от солнца, лоб прикрывала соломенная шляпа с лентой. В остальном блондинка была одета как для верховой езды. Фрэю, в первую очередь, привлек цвет волос, светлый с небольшой долей песка. Девушка невольно вспомнила платиновую блондинку, устроившую снегопад у здания «Шатла».

Надвинутая на лоб шляпа отбрасывала тень на лицо, карамельно-коричневые брюки-галифе прекрасно сочетались с подобранной цветовой гаммой и оттенком кожи. Фрэя так таращилась на иностранку, что Моисей тоже повернул лицо в сторону загона.

С этого края площади Холовора толком не могла рассмотреть незнакомку, и направилась сквозь толчею, вдоль ряда лотков с бижутерией. Чтобы уж совсем не выглядеть невежливой, девушка изредка бросала взгляды по сторонам, без особого интереса посматривая на разложенный товар. Всё её внимание захватила та женщина. По мере приближения, Фрэя поняла, что незнакомка невысокого роста, может даже ниже среднего. Миниатюрная и стройная. Вскоре поле зрения загородила чья-то широченная спина, и заборчик скрылся из глаз. Лавируя между японцами, девушка стремительно продвигалась к загону для лошадей. Моисей, молча, шел за ней.

Внезапно объект её интереса сместился влево. Женщина разогнула спину, с улыбкой на губах сказала что-то японцу и направилась к гнедой лошади, гарцующей у входа в ангар. Отворила калитку.

Икигомисске протиснулся в толпу и провел девушку за руку, кажется, в нем начало просыпаться любопытство.

– Не знал, что тебе интересуют лошади. Или тебе интереснее блондинка? – тут он не сдержал желание усмехнуться, и Фрэя ответила ему точно такой же усмешкой.

Мужчина картинно возвел глаза к небу, с его комплекцией это должно было выглядеть дурашливо и по-детски, а оказалось легкомысленно и грациозно. Девушка еще долго могла бы препираться с Икигомисске, со словами и без, но её отвлекло пугающе громкое ржание кобылы.

Обернувшись, Фрэя увидела, как лошадь встает на дыбы и молотит передними копытами воздух. Темная челка перепуталась, упав на глаза испуганному животному.

Женщина отшатнулась влево, быстро отступив к ограде, вжалась в заборчик спиной. Японец поспешил к разбушевавшейся кобыле, выкрикивая какие-то приказы хорошо поставленным голосом.

Блондинка крикнула. Фрэя уловила несколько слов и тонкий высокий голос, почти болезненно зазвеневший в образовавшейся тишине и ржание лошади.

Кобыла ударила копытами по земле, подняв облачко дорожной пыли. Ржание оборвалось, лошадь фыркнула, и в груди образовалось неприятное ощущение, что та готовится к прыжку, резкому и стремительному. Захотелось убежать, раствориться в толчее. Холовора шумно задышала, боясь сорваться на крик.

Из ангара выбежало двое мужчин с веревками и поспешило на подмогу. Блондинка сжалась в комок, медленно оседая у внутренней стороны забора, не имея возможности убраться с дороги у фыркающей кобылы. Животное исходило потом и не сводило выпученных глаз с Фрэи. Моисей, вероятно, тоже что-то почувствовал, кинувшись к девушке, за два шага преодолел разделяющее их расстояние. Прохожие шарахнулись от него в разные стороны, освобождая пятачок вокруг девушки. Кобыла понеслась вперед, прямо на хлипкую оградку – единственное, что отделяло Фрэю от неминуемой смерти. Горячие пальцы Моисея сжались вокруг плеча; японец дернул девушку в сторону. Лошадь скакнула на ограждение загона, тут же в воздух взвились две страховочные петли. Одному загонщику удалось накинуть на лошадиную шею веревку. С треском кобыла повалилась на ограду, ломая прутья, калеча длинные ноги. Она заливалась ржанием. В образовавшемся в толпе зазоре Холовора уловила лицо той женщины, в черных очках и шляпе.

Фрэя не могла видеть глаза, но раскрывшийся рот она даже если б захотела, то не могла бы ни заметить. Блондинка тяжело дышала, глядя на неё. Кажется, подбородок даже дрогнул. Похоже, незнакомка была напугана не меньше её. Икигомисске тряс девушку, стремясь привести в чувство. Кобыла неистово билась в путах, взрыхляя землю передними копытами. Втроем японцы пытались усмирить животное, налегая с разных сторон. Усатый японец махнул блондинке, прося ту выйти за ограду.

Холовора слышала, как шумит кровь в голове. Вцепилась в руку японца, позволяя увести себя подальше от хрипящей кобылы. Поломанные перегородки перекатывались под мускулами лошадиного крупа.

– Оскэ!..

Фрэя дернулась от звука высокого голоса.

Нет… женщина кричала что-то…

– Оскар!

Из-за криков и возни девушка не могла разобрать это слово.

Оскар?

Блондинка поднялась с земли, пошатываясь и хватаясь за ограду. Шляпа сбилась назад, оголив лоб. Накрашенные губы дрожали, когда она повторяла своё:

– Оскар?..

Девушка так и не смогла разобрать.

Незнакомка будто сама себе не верила, что выкрикивает это вслух.