Фрэя не стала разуверять по поводу Тахоми.

– Я – терпеливый человек.

– Вообще-то я в школе учусь…

Оглядываясь на ближайшие столики, она поправила заколку-канзаши.

– Пожалуй, соглашусь с вами – вы слишком юны для меня, – он засмеялся, приятно, мелодично. В уголках век собрались морщинки. – Поживем-увидим…

– Прошу прощения, у меня проблемы с платьем, – обронила девушка, мечтая поскорее свернуть этот разговор.

Всё. Она оценила ситуацию и сказала «хватит».

Не торопясь, с достоинством Фрэя поднялась из-за стола.

– Спасибо за чудесный подарок, – она сложила ладони и поклонилась.

Похоже, единственная причина, которая мешает им встречаться, – её недоверчивость. Фрэю не волновало, огорчила ли Моисея такая холодность. Одних красивых слов мало, чтобы завоевать расположение, но довольно чтобы запудрить мозги – если Икигомисске рассчитывал как раз на её легкомыслие, то он точно не тот, кто ей нужен.

– Берни решит, что я рехнулась, раз еще торгуюсь с ним, – пробубнила себе под нос Фрэя, направляясь в сторону туалета.

*

С непроницаемым выражением лица Эваллё привалился к стене, на ступеньке ниже стоял мелированный брюнет. Узнав голос гламурного дружка брата, Маю затормозил.

Парней от него отделяло полутемное детское кафе, закрытое сегодня. Его брат и Ионэ выбрали идеальное место, чтобы уединиться – на лестнице в этом крыле не было ни души. Маю убедился, что не виден – кадка с фикусом и столик делали его практически незаметным в полутьме. Придвинувшись вплотную к прохладному дереву, подросток выглянул из-за колонны.

Ионэ хлебал из бокала абсент, упираясь ладонью в стену рядом с плечом Эваллё.

– Я там гадаю, в чем дело, куда ты пропал… – от выпитого у парня прорезался голос. – Я тебе друг или кто?! Сначала ты перестал мне звонить, а теперь что? Мой лучший друг забивает на меня! – Лицо Ионэ скривилось. – Если тебе требовалась моя помощь, я всегда был тут как тут! Если ты просил меня о чем-то, я поступал не раздумывая! Не звонишь, не пишешь! От Японии закружилась головка? Решил забыть о старых друзьях и завел себе новых.

Эваллё ответил так тихо, что Маю с трудом различил слова «занят» и «не забуду».

– Ну зачем ты так?

У Ионэ в глазах блестели злые слезы.

– Я беспокоился о тебе, – с нажимом произнес парень. – А ты вспоминал обо мне? Старые друзья больше ничего не значат, так?

Глотая слезы, Ионэ заливал в себя абсент.

– Ты мне душу выворачиваешь, придурок, – голос парня дрожал, как у человека, который через силу сдерживает эмоции. – Давай немножко, дорогой? – вот уже с улыбкой Ионэ сунул Эваллё под нос свой бокал. Маю стало жаль парня: Ионэ выглядел больше расстроенным, чем пьяным, а возможно алкоголь и послужил тем провоцирующим фактором.

Эваллё огляделся по сторонам, мальчик тут же нырнул за колонну и присел на корточки. Это старое дело двух закадычных друзей. Лучше не соваться, – уговаривал себя Маю.

– Ты даже не поздоровался с нами!.. – парень встряхнул Эваллё за плечи. Часть слов потонула в возне, когда Ионэ пытался оттянуть воротник Валькиной рубашки. У него там на шее что, засос? Это ведь не бабская метка?

– Я сказал – оставь меня!

Ладони похолодели.

– Тут не о чем говорить, – прибавил брат слегка нетрезвым голосом.

– Неужели? – Ионэ запрокинул голову и, упираясь ладонью в стену, расправился с абсентом. Его кадык двигался вверх-вниз. Слизав влагу с губ, парень шибанул ладонью по стене. – Ну ладно, хорошо… о’кей! Я не буду лезть не в свое дело.

Маю осел на пол, придвигая стул ближе.

– Я не жду, что ты… – дальнейшие слова потонули в бессвязном бормотании. – Целый месяц! МЕСЯЦ! – от тяжелого дыхания темно-русые пряди волос Эваллё чуть колыхались. Ионэ заплакал, схватив того за плечи и сотрясая своими рыданиями.

«В натуре заплакал…» – Маю распахнул глаза от удивления.

– Зачем ты исчез? Дорогой мой человек… – парень мазнул пальцами по щеке Эваллё. – Почему не пишешь Анне? Знаешь, как твое молчание её расстраивает, а?

Парень то всхлипывал, то хныкал, а Эваллё отстраненно гладил его по спине.

Черно-розовые пряди намокли от слез. Ионэ пускал слюни на одежду брата, придавив его к стене.

– Я дорожил нашей дружбой. Почему ты молчишь? Тебе нечего сказать? Дорогой, я всегда ставил твои проблемы выше своих. Я был у тебя первым, – сквозь плач Ионэ усмехнулся. – Ты так и не переспал с Аулис? До сих пор девственник?

Маю почувствовал, как вспотел. Вот так поворот.

– Ты ведь её не хотел. Играл для всех в супер-натурала, а кроме как со мной, ни с кем, да? Ладно, твои махинации мне похер, скажи лучше, на кой сдался тебе этот остров? Здесь лучше? Ты всю жизнь переезжал с места на место.

– Я не совсем понимаю причину твоих слез, – сказал брат, вздыхая так, словно всё, что сказал здесь друг, его изрядно утомило.

Ионэ притих, всё еще сжимая плечи Эваллё.

– Пойдем… дорогой… – невнятно бормоча, парень кивнул в сторону лифта.

Взойдя на мост, Эваллё и Ионэ открыли Маю путь. Гламурщик заметно повеселел, заплаканное лицо совсем прояснело, когда тот, уверенно шагая, направлялся к лифту. Эваллё тенью скользил чуть позади.

В висках неприятно кольнуло. Предчувствие сработало как шаровая молния. Мальчик бросился вверх по лестнице, не догадываясь, на каком этаже они сойдут.

Мимо проходили люди, только что посмотревшие фильм в зале напротив, весело болтая друг с другом. Растолкав людей, Маю выскочил на площадку третьего этажа, куда вело чутье. На него удивленно оборачивались девушки и юноши, маленькие дети, проследив за его взглядом, они тоже уставились на парней на мосту. Тот, что пониже, в красочной черно-красно-розовой одежде, отпустил руку второго и вскочил на перила.

Внутри всё похолодело.

Если этот парень спрыгнет, то приземлится прямо на стеклянную витрину.

– Не подходи ко мне, дорогой! Сделаешь хотя бы шаг, и я спрыгну, слышишь?! Я не шучу, я спрыгну! – звенящим голосом закричал Ионэ.

Эваллё онемел от ужаса, с лица схлынула краска.

– Не двигайся, понял, дорогой?!

– Кто-нибудь, остановите его! – с балкона этажом выше показалась Фрэя.

– Ионэ!! Эваллё, пожалуйста!.. – вперед бросилась Анна.

– Не делай этого, – Холовора, наконец, обрел дар речи, и вытянул вперед руку. – Всё хорошо. Я никуда не исчез, я здесь.

Гламурщик перелез на другую сторону поручней.

– Прекратите это! Ионэ! – кричала сестра.

Эваллё под пристальным взглядом друга проволок вперед правую ногу.

– Не двигайся, – повторил Ионэ. Его затуманенный выпивкой и слезами взгляд, казалось, блуждал в каких-то невиданных мирах.

– Да… – пробормотал Эваллё, перенося вес на чуть выставленную вперед ногу, медленно подтащил вторую.

– Я спрыгну.

– Ионэ, не делай этого! – затряслась Анна. – Не надо! Пожалуйста!

От толпы отделилось пару человек, все взгляды были прикованы к паре на мосту.

Эваллё потянулся вперед всем корпусом.

На площадку третьего уровня выбежали люди в форме.

– Эй, парень не создавай проблем ни себе, ни нам.

– Ради меня, – Эваллё осторожно, будто боясь просыпать песок, поднес руку к своему сердцу.

На мосту второго этажа собрались люди, готовые в любой момент подхватить парня.

– Его зовут Ионэ? Ионэ, слышишь меня? Стой там, не двигайся.

– Ио, ну нельзя же так! – надрывалась Анна.

По щекам Ионэ снова потекли слезы.

– Ты пьян и не в себе, – один охранник твердым шагом ринулся на судьбоносный мост.

Ионэ быстро глянул на Эваллё и разжал руки. Хватило и секунды, чтобы Холовора подскочил к нему и ухватил за ворот. На мгновение лицо Эваллё стало мертвенно-белым, а в глазах отразился ужас, потом он поднес вторую руку и ухватил друга покрепче. К ним поспешили охранник, Велескан и отец Бернадетты. Они помогли Эваллё затащить парня обратно на мост. Ионэ уселся на пол и прижал колени к груди, обхватив себя руками, он раскачивался из стороны в сторону и плакал.