– Белатрисс? – крикнул он, разглядев лицо белокурой волшебницы и ярко-голубые светящиеся глаза. – Ты что здесь делаешь?

– Териан, я… – мимо со свистом пролетела огромная ветка, и девушка ловко увернулась от неё. – Быстрее! Летим за мной!

Элийка развернулась в воздухе и замахала крыльями в сторону юга. Мужчина помчался за ней. Большую пушистую шубу Трисс срывало на ветру, но девушка старалась держать её, всё сильнее укутываясь в мягкий мех.

– Что происходит? – крикнул Териан, чтобы сквозь буран элийка его услышала.

– Это разломы в Бездну! – громко ответила она. – Они открылись по всему Элиосу! Я нашла источник, нам нужно торопиться!

Впереди не было видно ничего, кроме бешено летящих в лицо хлопьев снега.

– Кто-нибудь рискнул в них войти? – спросил асмодианин.

– Нет, – крикнула Трисс. – Они нестабильны. Самоубийц не нашлось.

– Что могло открыть их?

– Не знаю. Что-то с Бездной и Эфиром, – протянула девушка.

– О чём ты?

– Из Бездны пришла весть, что Око начало увеличиваться в размерах. Не знаю, что могло вызвать его рост. Возможно, слишком большое количество Эфира, вот Бездна и начала выбрасывать его в Элиос и Асмодею через такие разломы, – предположила она.

– Странно звучит, – промолвил Даэв. – Как ты вообще здесь оказалась?

– Искала источник, куда выбрасывается наибольшее количество Эфира. Он оказался в Белуслане.

– И как ты его выследила? – недоверчиво спросил асмодианин.

– По Эфирным потокам, – ответила Белатрисс. – Они были сильнее на вашей стороне Атреи – волшебники это чуют лучше воинов. Я перенеслась через разлом в Морхейм, а оттуда уже на крыльях прилетела в Белуслан.

– А меня-то как нашла?

– Просто позвала тебя, и ты сам явился. Я не знала, где ты, но надеялась, что в Белуслане.

– Зачем?

– А кто ещё мне может помочь среди этих снегов?

Метель начала стихать. Даэвы потихоньку выбирались из полосы бури. Снег больше не бил в лицо и не сковывал крылья, а от холода не знобило.

– Что ты собираешься делать? – спросил Териан. При нормальной погоде можно было перейти на обычный тон.

– Найти причину этого явления. Мне интересно, что это всё значит… – задумчиво ответила девушка.

– Куда мы летим?

– В Кинунгап.

Териан удивился. Хотя, с другой стороны, в этом не было ничего странного. Вокруг Кинунгапа разломы открываются пачками из-за большой концентрации Эфира в воздухе. Пока всё звучало вполне логично, но сердце Даэва всё равно тревожилось.

– Здесь всегда бродили балауры… – сказал Териан, осматривая дорогу, ведущую к форту драканского легиона Бакрама, оккупировавшего этот уголок Белуслана. – А нынче ни одного не видать. Только одни разломы кругом… Куда все подевались?

Трисс не ответила. Наверное, не знала. А если и знала, то вряд ли бы сказала, потому что ответ асмодианину не понравился бы.

Несколько часов Даэвы летели к Ледяному городу. Когда из-за холмов показались его обледеневшие башни, девушка спросила:

– Не устал?

– В воздухе полно Эфира из-за этих порталов. Я не устаю, – буркнул он.

Бессмертные завернули к старой городской стене, которая сейчас представляла собой просто ледник. Холод, исходивший из недр города, начал пробирать до костей. Трисс сильнее укуталась в шубу. Асмодианину оставалось лишь терпеть привычный ему мороз.

Девушка залетела в город и приземлилась на центральной площади. Она сбросила крылья и задумчиво огляделась. Целый район словно замер на мгновение. Будто кто-то сделал фотографию и теперь показывал её вместо пейзажей центра Кинунгапа.

Посиневшие ото льда скульптуры людей застыли в тех позах, в которых встретили ледяное дыхание Эрискаля – Лорда балауров, который в одночасье заморозил целый город накануне Катаклизма. Кто-то бежит по улице, заметив в воздухе силуэт огромного дракона. Вот молодой парень смеётся и разговаривает с друзьями, не ожидая, что этот смешок будет увековечен во льду. Вот мамаша держит за ручки кроху и ведёт её на последнюю в их жизни прогулку. Все жители Кинунгапа обратились в ледяные статуи в один миг. Здания и сооружения прежде прекрасного города стали заснеженными холмами. Из бескрайнего снежного бархана выглядывала лишь высокая башня местной колокольни, покрытая толстый слоем синего льда.

– Ужасное зрелище… – пробормотала элийка, сильнее укутываясь в свою одёжку.

Асмодианин приземлился рядом и мимолётным взглядом пробежался по привычному пейзажу. Да, город, замеревший в ледяных оковах, трогал сердце, но ко всему быстро привыкаешь. К трагедиям – тоже. Ещё юношей Териан помнил, что может сотворить дыхание Эрискаля. Но Кинунгап по заслугам остался в памяти людей крупнейшим из бедствий, принесённых Ледяным Лордом.

– Куда теперь? – прозвучал настороженный голос асмодианина.

– Идём к храму, – волшебница позвала его за собой. – Я чувствую, что оно там…

– Что именно «оно»? – Териан напрягся и сощурился.

Белатрисс, словно заворожённая, следовала на неведомый зов. Мужчина ступал осторожно, его внутреннее чутьё твердило об опасности.

В сотне метров от Даэвов посреди площади высился оледенелый храм Айона. Сквозь метровый ледник, покрывший его, виднелись очертания древнего здания. Териан заметил, что храм был очень похож на те, что строили люди до Катаклизма: широкий арочный вход, три нефа, большой и высокий купол, венчавшийся изображением солнца – Ока Айона, некогда озарявшего Атрею из центра Башни Вечности.

Приблизившись к храму, мужчина замер. Шестое чувство умоляло остановиться. Оно вопило, что нужно идти назад. Причём как можно скорее.

– Ты уверена? – в который раз переспросил асмодианин.

– Абсолютно, – холодно промолвила Трисс и осторожно прикоснулась к ледяной стене, сковавшей здание.

Териан услышал шорохи за спиной. Он схватился за мечи и обернулся. Под ногами вдруг затряслась земля. Чутьё велело отпрыгнуть в сторону, словно в него летела невидимая стрела, но Даэв не успел бы – из-за содрогания ледяной корки было сложно банально удержаться на ногах.

Вдруг всё тело асмодианина сковало в конвульсиях. Он рухнул на землю. Тут же землетрясение прекратилось.

«Ловушка…» – догадался Териан, но было уже поздно.

Он с трудом повернул голову и увидел, как Белатрисс читает заклинание оков.

– За… чем… ты… де… – кряхтел мужчина, валяясь на льду без возможности пошевелиться.

– Прости меня, Териан Лекас… – дочитав заклинание, сухо промолвила девушка.

Действие магии прекратилось. Даэв тут же рывком поднялся на ноги и достал два меча из ножен. Но вдруг ледяные статуи жителей начали двигаться и шипеть. Териан Лекас, увидев это, отбежал назад, оказавшись в самом центре круглой площади перед храмом. Из трескающегося льда начала проступать зелёная чешуя и огонь красных глаз.

– Балауры… – оскалившись, прошипел мужчина и тут же сменил пару мечей.

Фигуры людей чудесным образом превращались в трёхметровых драканов. Такое было возможно только при помощи сильнейшей магии, скрывавшей истинный облик ящеров от посторонних глаз. Вряд ли элийская волшебница была способна на такое, и Териан это понимал. Где-то ещё остаётся в тени более сильный враг, и опасаться надо было его. Тем временем рогатые твари, перевоплощаясь, громко рычали, словно дразнили Даэва, и махали перед собой огромными заострёнными дубинами.

«Их слишком много… – оценивал ситуацию воин. – За одну жизнь всех не одолеть…»

Пока мужчина готовился к бою к приблизительно пятью десятками офицеров балауров, обступивших его со всех сторон, он молча обдумывал, зачем Белатрисс привела его в ловушку. Очевидный вариант был всего один: элийка – заодно с ящерами.

Девушка тем временем стояла около замёрзших дверей храма и задумчиво наблюдала, как полсотни драканов движутся к асмодианину, сужая круг. Териан Лекас спросил бы у неё, зачем она это сделала, но он был уверен, что волшебница не ответит.

И вот первые балауры атаковали Даэва. Они с диким воплем замахнулись своими дубинами, надеясь одним ударом поразить бессмертного. Но Териану удалось уклониться. Контратаковать огромного дракана было невероятно сложно, асмодианин надеялся, что сможет перекатом выбраться из кольца элитных балауров, но шансов на это было очень мало.