Эви молчит. Она верит Териану Лекасу и не желает ничего говорить этому безумцу.
– А я скажу, крошка, из-за чего сыр-бор, – не останавливается Судья. – Териан Лекас не собирался спасать тебя, милая. Он вызволил пленников, но знал, что тебя, в конце концов, убьют. Видишь ли, наш Даэв живёт очень и очень давно, и ему вдруг расхотелось жить… Совсем. Убить сам себя он не мог – не получалось. Ну он и решил сделать так, чтобы с ним покончили раз и навсегда. Для смертных, конечно же, всё проще: гильотина или виселица – и все дела, но Даэва для начала нужно развоплотить… А как убедить храм Пандемониума уничтожить бессмертного? Только предоставить доказательства, что он совершил серьёзный проступок. Предательство родины вполне сгодится.
Эви вдруг переводит взгляд на Териана. Тот всё ещё неподвижно стоит, слегка сощурившись, дышит ровно и смотрит в глаза Слутгельмиру. А Судья меж тем продолжает:
– Ты, дорогая, была нужна ему лишь для одного: поддерживать его спектакль. Для столичной публики он и разыграл сцену, где славный Даэв влюбляется в элийскую девчонку, а потом они вместе сбегают и замышляют планы против Асмодеи. Ты была лишь куклой в его руках. Или ты надеялась, что сердце Даэва растаяло, когда он увидел тебя? Глупышка, таких, как ты, он видел тысячами в своей жизни… И как и они все, ты ему безразлична.
– Териан? – Эви неуверенно зовёт своего бессмертного, но тот словно не слышит её. Он глубоко в своих мыслях и не замечает того, что творится вокруг. – Это правда, Териан?
– Конечно, правда, – отвечает за него Слутгельмир. – Видишь ли, я тоже участвовал в его плане и даже поддержал его в этой нелепой затее, пока мы не стали злейшими врагами… Ну так что, мой вопрос остался в силе. Что бы ты сделала, будь у тебя такой выбор?
– Териан? Териан?! – кричит Эви, и вдруг Даэв обращает на неё внимание.
Мужчина медленно переводит на неё взгляд. Но эти глаза холодны и пусты, в них больше нет озорной искры.
– Скажи, что это не так… Ведь ты тогда сказал…
– Что не правда? – отзывается бессмертный. – Что я использовал тебя? Правда. Что мне было на тебя плевать? И это правда. А что ты ожидала? Что я влюблюсь по уши и буду жить с тобой отпущенную мне вечность? Пф-ф-ф, – усмехается он. – Да, я знал, что тебя поймают и убьют. А знаешь, что я чувствовал, когда задумывался об этом? – Даэв держит небольшую паузу, чтобы элийка успела всё переварить. – Ничего.
– Зачем же ты снова меня спасал… – едва слышно молвит Эви.
Её глаза безвольно опускаются. Она хочет заплакать, но не может. Вся жизнь пролетает перед ней, мечты и воспоминания – всё рушится, словно карточный домик под порывом ветра. Она больше не слышит ничего, что происходит в этой проклятой комнате. Только боль где-то в груди… Почему так больно?..
– Ничего себе! – выпучивает глаза Слутгельмир. – Вот это ты дерзко… Даже мне стало жаль бедную девочку. Хотя, нет, конечно же, это не так…
Териан переводит равнодушный взгляд на Судью.
– Я сдаюсь… – едва двинув губами, говорит он.
На лице Слутгельмира появляется прежняя довольная улыбка. Он даёт знак остальным скрутить его.
– И вы двое тоже! – командует он тем, кто держит Эви.
Пара стражников послушно отпускают девушку, та падает на пол, продолжая смотреть в пустоту. Спустя какое-то время, когда Териана Лекаса скручивают и связывают, она поднимает на него глаза и встречает ненавистный сверлящий взгляд.
– Пошла прочь… – шипит он на элийском.
– Ничтожество… – лишь доносится из её уст. Она больше не может сдержать слёз. Эви начинает кричать навзрыд, быстро поднимается с пола и выбегает из покоев Судьи. Териан провожает её взглядом и вновь оборачивается на Слутгельмира.
– Готов сказать «прощай»? – улыбается главарь Безмолвных, видя, как Даэва полностью обездвижили крепкими верёвками.
– Прощай… – скалится бессмертный. Глаза вновь начинают пылать алым.
Одной рукой, привязанной к боку, он хватается за дымовую шашку на поясе и разрывает её когтями прямо в ладони. В глаза Судье и его приспешникам ударяет едкий дым, они падают на пол и начинают кашлять. Этих секунд Даэву достаточно, чтобы когтями разрезать верёвку и освободить руку, а полностью избавиться от пут помогает острый нож.
Териан подходит к Слутгельмиру и с размаху бьёт ему кулаком по лицу, отчего тот отключается. Затем воин перерезает ножом связку проводов у каждого окна, что тянется на улицу, перекидывает тело мужчины через плечо и как ни в чём не бывало выходит из покоев.
По дороге вниз Даэв пытается найти следы Эви. Он несколько раз кричит её имя, но никто не отзывается.
«Дворец почти пуст… Надеюсь, никто из нас не наткнётся на стражей» – пролетает в его голове.
Териан Лекас выходит через главные ворота дворца. Удивительно, но чутьё молчит, значит, здесь безопасно. Мужчина оглядывается: вокруг нет ни намёка на те два легиона, что сторожили Слутгельмира.
– Куда все подевались?.. – спрашивает он себя.
Ответ приходит быстро: у крепостной стены слышны ор и крики, а также лязг оружия и доспехов.
Териан призывает крылья и взмывает вверх, продолжая нести в одной руке тело Верховного Судьи. Даэв набирает высоту и видит следующую картину: войска Фаметеса и Видара бьются с одной стороны с легионами Исагира, а с другой стороны – с многочисленной армией повстанцев.
– Он не соврал… – асмодианин скалится и устремляется вперёд.
Но тут происходит нечто странное: около половины риваровцев отделяется от своей орды и начинает бежать на войско Исагира. Завязывается битва на три стороны. Вскоре все повстанцы, что сражались с легионами Элизиума и Пандемониума, резко меняют цель и начинают атаковать Исагира и его людей.
«Кажется, Слутгельмир просчитался, – проносится в мыслях Териана Лекаса. – Его друзья оказались не такими надёжными, как он ожидал…»
Даэв с важным грузом направляется к штабу Квасира. Он приземляется около палаточного лагеря асмодиан, но искать там легата Клыков Фенрира нет смысла – он по-любому сейчас в битве. Тогда Териан устремляется на поле сражения под воротами крепости. Он начинает кружить в небе над стеной и искать глазами знакомых Даэвов. Наконец, он видит внизу Кенсаи – легата седьмого легиона. Она тоже замечает в небе парящую кругами фигуру.
– Он держит в руках… Слутгельмира? – спрашивает она сама себя вслух.
Удостоверившись в своих догадках, воительница начинает протискиваться сквозь ряды легионеров и, наконец, находит в толпе Квасира.
По хитрому взгляду Териана Квасир понимает, что штурм закончился, так и не начавшись. Он приземляется на крышу одного из ближайших зданий, а через минуту к нему присоединяется легат первого легиона.
– Как ты это сделал? – сказать, что Квасир был удивлён – ничего не сказать.
– Вижу, что Исагир долго не продержится… – игнорируя риторический вопрос, говорит Териан. – Повстанцы пришли вовремя… Ставьте ультиматум оставшимся в крепости – они должны сдаться, когда узнают, что Слутгельмир – у нас. И будьте осторожны: башни и арсеналы заминированы.
Квасир сначала не верит своим ушам, но потом, переварив увиденное, молча кивает и улетает прочь. Териан остаётся ждать здесь, когда закончится битва. Его работа выполнена.
Тем временем гарнизон Исагира редеет с каждой минутой. Вскоре до ушей Даэва доносится громкое:
– Они бегут! Безмолвные бегут!
Териан поворачивает голову и наблюдает, как несколько сотен асмодиан, побросав оружие, пытаются убежать в отдалённые кварталы города. За ними тут же устремляется целая армия уставших, но разгорячённых и вдохновлённых скорой победой воинов обеих рас.
Повстанцев Ривара окружают. Они молча бросают оружие и сдаются. Вперёд выходит их главарь и перед лицом Квасира лично признаёт власть Пандемониума.
Офицеры асмодиан подходят к воротам и ставят оставшимся в крепости аканам ультиматум: либо они немедленно открывают ворота, сдаются и остаются в живых, либо штурм продолжается, и их стирают с лица земли. Надёжным аргументом является также и то, что сам Слутгельмир теперь находится в плену армии Видара. Недолго думая, и, по-видимому, решив, что воевать больше не за что, последние Безмолвные отпирают ворота крепости Белуслана, и внутрь входит объединённая армия элийцев и асмодиан. Победа. Осада снята.
