– Ничего, – тихо прошептал он, сидящий где-то внутри. – Я давно уже ничего не хочу. Но я хотел одного. Покоя. А теперь мне уже всё равно.

Кристаллы Эфира сияли подобно раскалённым уголькам, заливая небо бирюзовыми тонами.

– А ты? Чего хочешь ты, Лис?

– Я Териан… – мужчина не утверждал, а, скорее, спрашивал.

– Верно… Ведь я теперь ты, а ты теперь я…

Он чувствовал, как горит его кожа, но в тоже время его знобило и трясло, как в лихорадке.

– Но выбор за тобой. Я исполнил своё предназначение, а ты ещё должен выбрать путь.

Небо горело зелёным огнём. Ветер сотрясал горы, а тучи, разорвавшись на части, хлынули ливнем. Блестящий камень на груди прожигал кожу.

– Я часть тебя, но не больше. Ты часть меня, но неподвластно. Ты доверился мне однажды, но не ограждайся теперь.

– Зачем? Зачем я тебе нужен? Почему именно я?

– Зачем глазам нужен свет? Зачем словам нужен звук? Зачем любви нужно сердце?

Кристаллы Эфира таяли и расплывались, заполняя воздух. Капли дождя стали маленькими острыми изумрудами, что осыпали мужчину. Камень, словно второе сердце, бился на его груди.

– Я Лис! Я Териан!

Его руки сжались в кулаки так крепко, что ногти впились в кожу. Мышцы напряглись, и крик сотрясал каждую клетку сознания, словно в нём должен был родиться некто новый.

Эфирный дождь хлестал по коже, заворачиваясь воронкой вокруг тела.

– Я Даэв!

Он помнил, как громадные чёрные крылья распахивались за его спиной, разрывая одежду. Он знал, как нужно летать. Он вспомнил детство: когда он бегал в лес, вооружившись деревянным мечом в Фоэте, не ведавшей тогда разрушений. Он видел себя юношей, который перерождается в Сиэле. Он чувствовал и себя, прожившего столько лет в Белуслане, и себя, сгорающего в огне столетий.

– Я Даэв! – опять кричит он, и ветер соглашается с ним, разнося его голос по всей долине.

Он хочет оттолкнуться от каменной платформы и взмыть в небо.

«Даэв! Даэв! Даэв…» – эхом повторяют горы.

Он чувствует, что летит сквозь тучи, и потоки Эфира пропитывают его крылья, но то лишь иллюзия. Слишком реалистичная и желанная иллюзия.

– Я – это ты. И ты стал мною, – шепчет он, но отвечать уже некому, потому как он более не разделён на части.

Значит, он та самая легенда? Он – исполнение пророчества?

Он тот, кто «пал, но не умер».

Он тот, кто «был выслан, но остался».

Он тот, кто «пришёл с новым сердцем, но прежним сердцебиением».

Он тот, кто «заново познал то, что знал всегда».

И он «соединит север с югом, а смерть сделает новой жизнью»…

Не останавливаясь ни на мгновение, он пытался мысленно обогнать ветер. Он взглядом облетел горы в знак уважения к ним.

Эфир. Его здесь было столько, что он мог бы вечно находиться в небе. Он ощущал себя Даэвом, адептом Айона, способным пропускать Эфир через себя, как люди пропускают кислород через лёгкие, наполняя им кровь. Все то, о чём он читал месяцы, стало понятным, жило в нём. Сейчас ему уже не нужны были тренировки, в которых способности проявлялись за его сознанием. Отныне он контролировал их, и ладони горели от желания взять меч и ринуться в бой с балаурами.

***

Наши дни.

Пандемониум.

Легионер из городской стражи нашёл военачальника в холле новой ратуши.

– Господин Видар! – закричал акан, махая в руке запечатанным письмом.

Мужчина обратил внимание на воина и пошагал к нему навстречу. Многочисленная охрана тут же среагировала и обступила своего командира. Теперь рядом с легионером стояло с десяток экипированных в броню лбов, а из недр этой толпы протискивался сам правитель.

– Вам письмо, господин Видар. Шиго передали, – акан поклонился и протянул конверт.

Военачальник молча схватил послание и велел воину идти. Тот поклонился ещё раз и поспешил скрыться с глаз.

– Элийская печать… – заметил правитель, рассматривая конверт.

Видар ловко порвал печать с гербом Элиоса и достал изнутри сложенный лист бумаги. Он развернул его и принялся читать про себя.

«Господин Видар!

Нам нужно обсудить некоторые весьма важные вещи, касательно совместной операции в Белуслане. Я выслал в Пандемониум своих агентов и надеюсь, что Вы примите их. Они будут излагать мои предложения и требования.

Да озарит Ваш путь Свет Айона.

Фаметес, правитель Элиоса».

========== Часть 7. Глава 2. ==========

Комментарий к Часть 7. Глава 2.

Отредактировано.

Три дня спустя.

Белуслан.

Териан Лекас стоял на крыше трёхэтажного жилого дома и молча смотрел на стены крепости. Элийцы и асмодиане давно взяли под контроль окраины города. Только крепость в его центре оказалась неприступной. Безмолвные продумали всё: ни один дюйм стены не остался незащищённым. Подступиться было практически невозможно, даже учитывая численное преимущество захватчиков.

Войска Видара и Фаметеса сражались с двух флангов, но безуспешно. Сегодня Квасир и Териан условились попробовать новую тактику, а именно общими силами атаковать ворота у западной башни. Ход рискованный, но попытаться стоило.

Наступали сумерки. С приходом темноты элийцы и асмодиане должны будут биться вместе против Безмолвных.

Покой Териана нарушили лёгкие шаги позади. Он узнал гостью сходу, даже не оборачиваясь.

– Ты последние дни сам не свой. Скажи, в чём дело, – голос Трисс был холоден, но одновременно заботлив, что вызвало у мужчины лёгкую настороженность.

– Со мной всё в порядке, – грозно пробормотал он, нахмурившись.

– Думаешь, что у тебя не получится? – девушка подошла ближе.

Териан не выдержал и обернулся.

– С чего такой интерес? Кажется, ты мне не доверяешь, – огрызнулся он.

– И пускай. Но мы бьёмся на одной стороне, и ты, к сожалению – мой командующий сейчас, раз Невме нездоровится… – девушка встала почти вплотную к асмодианину. – Ты нервничаешь, а в войне нужен трезвый ум… Я могу помо…

– Простите, – мужской голос прервал Трисс.

Даэвы тут же обернулись. На крышу поднялся легионер с донесением от Квасира. – Вот, это Вам, – он передал записку асмодианину и поспешил удалиться.

Белатрисс отошла от мужчины и внимательно смотрела, как тот читает содержимое.

– Ну что там? – наконец, спросила она.

– В полночь… – пробормотал северянин, разорвал записку на несколько частей и бросил прочь. – Нужно сообщить легатам.

Трисс потупила взгляд и снова шагнула к Териану.

– Тебе нужно отвлечься и… расслабиться.

Мужчина удивлённо посмотрел на волшебницу.

– Что ты имеешь в виду?

– Я знаю, что идёт война, но с тех пор, как ты побывал в плену у балауров, что-то изменилось в тебе. Сначала я думала, что ты стал более человечен, но по последним дням… Ладно… Это подождёт… – не поднимая глаз, промолвила она и медленно направилась к лестнице вниз. – В общем… иди за мной, я покажу кое-что.

Мужчина недоверчиво покосился, но всё же последовал за голубоглазой бессмертной.

***

Все эти дни Эви держали в укреплённом подземелье крепости Белуслана. Её истезали, били, целыми сутками не давали ни еды, ни воды. Говорят, к пыткам быстро привыкаешь. Чушь. Особенно, если ты хрупкая слабая девушка, которая всю жизнь прожила в роскоши и комфорте. Девушка сначала кричала, рыдала, умоляла, чтобы всё прекратилось, но, видимо, асмодиан это только заводило. По истечению нескольких дней страданий Эви перестала плакать и просить о пощаде. Это было бесполезно. Оставалось только терпеть.

Безмолвные знали, что девушке нечего рассказать им полезного, поэтому она была им по сути без надобности. Но по личному приказу Слутгельмира Эви должна была жить, ибо у него были на неё планы. Хотя он как-то намекнул, что даже мёртвой от девчонки будет прок. Аканы, видимо, поняли это слишком буквально.

Стражники и надсмотрщики – жестокие люди, особенно когда видят перед собой заведомо слабую жертву. Они тут же превращаются в неистовых собак, жаждущих добычи. Но подобно хищникам, чувствуя своё превосходство, они сначала решают поиграться с невольницей, дабы растянуть её мучения, а затем снисходительно сжалиться и позволить ей умереть. Так и планировалось в этот раз. И, судя по всему, терпеть оставалось недолго.