– Ступай в лагерь, – сказал Гелион. – Подготовь к походу своих людей. Завтра на рассвете мы вступим в войну… А к полудню её закончим.

Даймон поднялся и перед уходом поклонился ему:

– Да защитит Вас Айон.

– Да сохранит тебя Айон.

Неспешным шагом командующий покинул зал заседаний. Он снова задумался о своих действиях. Даэв надеялся, что не переборщил и у Гелиона остался рассудок, чтобы не устраивать настоящий переворот в столице. Фаметес, законный правитель Элиоса, уже пришёл в себя. Через пару недель, а может, и меньше он снова сможет занять престол.

Даймону, как и всем бессмертным, была выгодна власть мальчишки: он более предсказуем, да и влиять на него проще. Гелион был прекрасным полководцем, и все воины шли за ним, как за своим лидером. Но нынче время было слишком неспокойным, и Даймон считал, что чересчур импульсивный и бескомпромиссный правитель, коим был Гелион, могло расшатать ситуацию ещё сильнее. Аскалон думал о войне, в то время как люди мечтали о мире. Кнут лучше было использовать лишь в некоторых случаях, в остальном же и пряник вполне сгодится. Тем более Гелион вряд ли сможет нарастить мощь армии за оставшиеся месяцы до возможной осады Тэминона, растрачивая человеческие силы и жизни на бесполезные осады фортов Бездны.

Конечно, в этом тоже была логика: чем больше владения расы в Арэшурате, им сложнее подступиться к Цитадели. Но не стоит списывать со счетов Дерадиконы, что могут просто-напросто облететь всю Бездну и атаковать Эфирный барьер Тэминона. Легионы, что находятся в крепостях, не успеют прийти на помощь. При нынешней обстановке более выгодным было как следует защитить Цитадель – так считал Даймон. А убедить Гелиона в его неправоте было пустой тратой времени – Даэвы это знали.

***

Арэшурат.

Из открывшегося несколько минут назад разлома вдруг вывалились двое элийцев и асмодианин. Они рухнули на твёрдую породу и стали потихоньку приходить в себя. Первым поднялся на ноги зеленоглазый северянин. Он мельком глянул на закрывшийся яркой Эфирной вспышкой портал и, сощурившись, осмотрелся.

– Опять Бездна?! – раздосадованно рявкнул бессмертный.

Белатрисс подняла голову, и её глаза тут же потускнели, а лицо исказилось от неудовлетворения тем пейзажем, что окружал девушку.

– Наверное, не тот поток выбрала… – пробормотала она, стараясь подобрать оправдание.

– Замечательно… – промычал асмодианин и подбежал к Эви, бездыханно лежащей на земле посреди острова.

Мужчина склонился над ней, осторожно положил её голову себе на руку и стал ласково гладить по волосам, горьким от боли взглядом всматриваясь в холодное лицо.

Трисс поднялась, отряхнулась и подошла к краю небольшого островка, на котором оказались путники.

– Мы выше верхнего кольца, – из-за спины бросила она асмодианину. – Где-то между Ткисасом и Ра-Миреном. Слева – отражение Тёмного Облака.

– Я знаю… – оскалившись, прошипел мужчина. Его веки задрожали, а пальцы напряглись. Он сжал в кулак прядь светлых волос Эви и, скорчив лицо в подступающей злобе, зарычал. – Почему меня преследуют только смерти?.. – он провёл когтем по бледной щеке девушки и аккуратно положил её тело на землю. – Почему я не могу жить, как все Даэвы? – он вскочил и замер, нависая над элийкой и смотря в её равнодушное лицо, что больше никогда не улыбнётся ему, не скажет, что он зануда и не заплачет ему в плечо. – Почему я не смог её спасти?.. Зачем мне крылья и силы, если я не способен защитить ими тех, кто мне дорог?..

Белатрисс обернулась на асмодианина и с грустью посмотрела на его потерянный вид.

– Насколько эта девчонка тебе дорога?

– Это уже неважно… – прошептал он и покачал головой. – Но я воскрешу её…

– Что? – девушка округлила взгляд и подбежала к мужчине. – Ты не посмеешь! – она заглянула ему в глаза и прочитала в них решительность и абсолютную отстранённость от того, что происходит вокруг.

– А кто меня остановит?.. – Даэв оскалился и сорвал с шеи блестящий в тусклом свете Ока Арэшурата кристалл.

– Нет-нет-нет, – Трисс попыталась выхватить цепочку у него из рук, но асмодианин не позволил. – Так нельзя! Люди не могут воскресать смертных!

– Твой муж почему-то любит нарушать это правило, – мужчина покосился на волшебницу, прочтя в её глазах непонимание. – Раза четыре видел на поле боя убитых лично мной легионеров, – он оскалился и отвернулся. – Что ж, у вас будет время это обсудить.

Белатрисс присела перед Даэвом и попыталась заглянуть ему в лицо. Он до сих пор сжимал в когтистой руке блестящий кристалл, тяжело дыша и гладя дрожащим, но нежным взглядом шею и плечи бездыханной элийки.

– Камень несёт в себе проклятие для любого смертного… – проговорила волшебница. – Не подвергай ему бедную девочку…

Асмодианин не шелохнулся.

– Ты поступишь, как эгоист. Сперва подумай о ней, о том, что её ждёт.

– Что её ждёт? – Даэв резко перевёл глаза на Белатрисс. – Не сможет стать бессмертной? Да плевать. Не получит благословение? Балаур с ним.

– Как и её дети… – промолвила она, жалостливо смотря в глаза мужчине. – Вплоть до седьмого колена.

– Это небольшая цена, – замотал головой асмодианин. – Если не воскрешу её, никаких детей вообще не будет.

Девушка вздохнула.

– В любом случае, ты не сможешь сам освободить силу камня, – продолжила она. – Кристалл же был у тебя во время её… смерти.

Даэв сжал кулаки и скорчил лицо, когда вновь услышал это слово.

– Да… – прорычал он. – У меня.

– Тогда камень не почувствовал её душу. И он не воскресит Эви просто так… Да и времени мало осталось…

– Нужен жрец… – монотонно промычал асмодианин и резко вскочил на ноги, повертев головой по сторонам. – Ткисас ближе. Летим.

Он повесил кристалл обратно на шею, согнул спину, напряг мышцы, затрясся, и за спиной вспышкой воздуха стали появляться чёрные перья. Спустя миг Даэв взмахнул ими пару раз, чтобы проверить, всё ли в порядке, затем осторожно взял Эви на руки, оттолкнулся от земли и взмыл вверх.

Белатрисс раскрыла рот от недоумения и воскликнула:

– Ты с ума сошёл! Ткисас – асмодианская крепость.

– У них должен быть хотя бы один жрец, – застыв в воздухе, ответил ей мужчина. – Ты мне поможешь.

– Я не стану тебе помогать, Териан, – волшебница решительно замотала головой.

В ушах бессмертного вдруг разлилось громким эхо это имя.

«Териан… Териан… Териан…» – зазвенело у него в голове. Мужчина сощурился и попытался прогнать любые мысли, связанные с той девой-балауром. Сейчас было вовсе не до копаний в себе. Он сморщил лицо и как ни в чём не бывало продолжил свой полёт.

Трисс молча наблюдала, как силуэт асмодианина удаляется от неё. Оставаться одной на острове она не пожелала – силы для открытия портала восстановятся ещё нескоро. Да и тем более ей было не всё равно, что этот серокожий собирается сделать с телом бедной девочки. Волшебница злобно хмыкнула вслед Даэву и, промычав:

– Ладно… – взмыла за ним в воздух.

Девушка вскоре догнала мужчину. Он даже не обернулся на неё, словно зная, что волшебница последует за ним.

Около получаса Даэвы молча летели в пустом бескрайнем пространстве Арэшурата. Остров, на котором они появились, давно исчез за туманной пеленой. Впереди сияло лишь раскалённое Око Бездны – маяк и источник тепла в этом забытом Айоном месте.

– Что от тебя хотели балауры? – Трисс первой нарушила тишину. Не от того, что ей было это интересно, а, скорее, от скуки.

– Я не знаю, – пробормотал асмодианин.

Девушка недоверчиво покосилась на него, но выпытывать силой не стала. Да и вряд ли она сможет заставить Даэва рассказать то, что он не хочет.

– Ого… – протянула элийка. – Смотри… На плато огни.

Мужчина отвлёкся от своих мыслей и устремил взгляд вперёд. Бессмертные как раз подлетали к краю огромного острова, на котором располагалась крепость Ткисас. Но вместо безжизненных камней и бродящих туда-сюда теней Даэв увидел сотни огоньков, мерцающих и медленно плывущих к форту асмодиан.